Две недели дождя

Он повторял это снова и снова, как заклинание или молитву. Лаю хотелось верить ему, каждому слову и этому теплу. Он обнял его, прижался сильнее, ища защиты от ночных кошмаров. Как в детстве, когда защитить друг друга могли только они сами, когда никого другого у них не было. Лай старался не думать о том, что будет завтра, о том, как будет лгать Мику. Тот всё равно не сможет понять правды – её лучше не рассказывать никому. Капала вода в не до конца завинченном кране, в гостиной тикали часы, за окном лил дождь. Этого всего не было в той тьме, но самое страшное – там не было Эйчера.

– Всё будет хорошо. – Убеждённость, фанатичная и слепая. Это ложь, спасительная и целебная ложь – они оба это знали. И продолжали лгать.

Крис положил скальпель в ванночку со спиртовым раствором, стянул перчатку и выключил диктофон. На сегодня его работа была закончена. После разговора с Эйчером он смог проспать всего несколько часов, а потом вернулся обратно в морг. Когда он был занят делом, он быстрее успокаивался, легче приводил мысли в порядок.

Крис окинул взглядом лежащих на столах девушек и крепкого мужчину, убитого выстрелом в сердце и найденного в мусорном баке – этим занималась Хлоя. Ничего нового найти не удалось, все улики незначительны и соответствуют месту. Грязь, запахи, соскобы кожи, частички на пальцах и под ногтями – ничто из этого не смогло дать хоть сколько-нибудь значимого результата. Даже нитки ткани, найденные им на последнем трупе, были самыми стандартными. Ну, разве что, сокращали список подозреваемых до нескольких десятков тысяч. Крис снял халат и устало повёл плечами. В холодильнике оставались ещё бутерброды и пакет с соком. Чаще всего он брал себе яблочный или апельсиновый, но полицейские часто подсовывали ему томатный – шутки ради. Крис достал бутерброд с колбасой и полпачки томатного сока и сел за рабочий стол. Отчёт можно будет написать и утром, сейчас ему было, над чем подумать.

Успокоившись, он попытался разобраться, осмыслить их с Эйчером разговор. В итоге он ничего ему не сказал и не ответил на его вопрос. Могло ли тогда всё это быть ложью? Нет. Эйчер не мог так притворяться, не мог выдать такую достоверную реакцию. Но могла ли она, выпущенная из-под контроля намеренно, быть дымовой завесой? Что Эйчер может скрывать в таком случае? Зачем он это сделал? И мог ли он это сделать?

Крис шевельнул мышкой, оживляя компьютер. Он уже давно перетащил к себе личные дела всех сотрудников их управления так, на всякий случай. Дело Лая Нэвана, инспектора полиции, психологическая характеристика, полученная при поступлении в академию с рекомендациями к дальнейшей работе. Психика стабильная, эмоциональность пониженная, хороший уровень психологической адаптации, сниженные способности к коммуникации, повышенный уровень психопатических черт характера компенсируются ответственностью и высокой трудоспособностью. И ещё много чего подобного. В целом, весьма неплохая характеристика, если бы не одно «но». Крис знал его лично. Знал давно, ещё с тех пор, когда Лай был студентом. И он мог срываться и злиться по мелочам, слишком много курил, сторонился людей и не доверял им. Всё это совершенно не вписывалось в его характеристику. А ещё он был совершенно и полностью зациклен на своём брате. Такое бы точно обнаружили бы. Тесты беспристрастны – это человека можно обмануть. Тогда как ему удалось это сделать? Крис никогда раньше не задумывался, не просматривал его личное дело в поисках противоречий с реальностью. Эйчер сказал, школа научила их лгать и притворяться. Мог ли Лай лгать на тестах, и тогда – мог ли Эйчер лгать ему сегодня? Зачем? Чтобы спасти Лая? Он знал, что Крис не предаст, что примет сторону его брата при любом раскладе. Чтобы погубить? Может ли Эйчер ненавидеть Лая за то, что он держит его в четырёх стенах, прячет от мира и мир от него? Он ведь и сам не стремился, так ведь? Так? Или эта вечная зависимость, этот плен тяготят его? Крис почувствовал, как кипят его мозги. Нет, точно, он этого просто не выдержит!

До дома инспектора Дэвиса он дошёл почти на автомате, сам не до конца понимая, куда и зачем идёт. Просто больше ему идти сейчас было не к кому. Он простоял на пороге минут десять, прежде чем ему открыли.

– Ленно, какого дьявола тебе нужно от меня среди ночи? – Мик недовольно посмотрел на незваного гостя, но отошёл в сторону, пропуская его внутрь. – Разувайся и снимай одежду аккуратней, грязи нанесёшь.

Крис немного ошарашено кивнул. Он не ожидал, что холостяцкое логово инспектора окажется таким чистым. Видимо, Мик предпочитал порядок не только в делах и в голове, но и в своём жилище. Вот только чай у него всё равно был в пакетиках.

– Так чего тебе, Крис. Выглядишь потерянным каким-то. – Мик опустился на стул напротив гостя и обхватил руками большую чашку в розовый цветочек. – Я же говорил тебе отдохнуть как следует.

– Мне хватило нескольких часов. Дел много, да и вообще… – Крис не знал, как ему начать разговор. – Меня Лай беспокоит.

– Почему вдруг? Ты что-то заметил в его поведении или словах? – Мик обеспокоенно посмотрел на него, словно пытаясь прочитать по лицу ответ. Он и сам замечал многое, но всё ещё убеждал себя, что это разыгравшаяся паранойя и переутомление.

– Сердце не на месте. – Крис не смог сказать ничего более конкретного, хотя и понимал, как глупо и наивно это звучит.

– Ты говоришь, что с моим другом и коллегой что-то не так сейчас, в разгар расследования, и все твои доказательства – сердце не на месте? – Мик усмехнулся, но без издёвки. Крис вздохнул и попробовал чай. Не так уж и плохо для пакетика.

– Не знаю, как объяснить. – Крис покачал головой. В головоломке не хватало слишком большого количества кусков.

– Он сегодня после обеда так и не явился в офис. Сказал, что у него какие-то срочные дела. Не знаешь, о чём он? – Мик с трудом подавил зевок и сделал большой глоток чая. Он заварил себе два пакетика сразу.

– Не знаю. Я заходил к Эйчеру, спрашивал его. – Крис не знал, имеет ли право рассказывать Дэвису всё. Чужие откровения и чувства – слишком большая ноша, не каждый сможет нести её. – Он толком ничего не сказал мне.

– Крис, ты просто не выспался. Серьёзно, ты просто устал. – Мик покачал головой и улыбнулся.

– Не замечал раньше, что ты такой… – Крис неуверенно улыбнулся в ответ.

– Какой? – На лице Мика было неподдельное удивление. Прозвучала эта фраза слишком непонятно, как будто с каким-то подтекстом.

Крис только пожал плечами. Надёжным. Лай таким никогда не был. Он мог спасти из прихоти, даже защитить – если ему такое придёт в голову. Но по-настоящему он заботился только об Эйчере, и такой заботы Крис не хотел. А Мик впустил его среди ночи и теперь сидит и слушает его невнятный бред, улыбается и пьёт слишком крепкий чай.

– Спасибо, что выслушал, Мик. Я слишком сильно волнуюсь за него, но Лай всегда был сам по себе. Тут ничего не поделаешь. – Крис пожал плечами и улыбнулся устало и как-то обречённо.

– Верно. Я ему завтра устрою за прогул, может быть, что-нибудь он мне и расскажет. – Мик допил чай, забрал у Криса кружку и пошёл к раковине. – Можешь у меня переночевать, уже очень поздно. А завтра, на свежую голову, обо всём подумаем и со всем разберёмся.

– Пожалуй, ты прав. – Крис устало выдохнул. Все эти волнения и мысли полностью его вымотали. Он однажды тоже сидел и вот так накручивал себя, только вот тогда не с кем было поговорить. Больше он такой ошибки совершать не собирался.

Дождь бесшумно барабанил по окнам, стекая каплями на подоконник. Юлий провёл рукой, стараясь стереть дорожки воды с другой стороны окна. Сумрачный свет раннего дождливого утра едва пробивался в комнату. Клавдий лежал на кровати у него за спиной, ему совершенно не хотелось вставать, благо сегодня он мог позволить себе немного лени.

– Помнишь тот ночной звонок? – Юлий не ответил, он спиной чувствовал хитрый, чуть прищуренный взгляд брата. Тому ответ и не требовался. – Это звонил инспектор Нэван. Ты удивлён?