Страница 12 из 14
Ну, не должно было трогать!
Ганеллонн вскрикнул оскорбленно, озираясь уже на другой половине зала, чем погрел душу, а Лорканн еще раз обошел помещение по периметру, глянул на Лива, окруженного прелестницами из Дома Первой стихии, накрыл их на всякий случай куполом отторжения ядов, выставляя его центр на Лива. Друг почесал макушку, куда пришелся якорь заклинания, прелестницы не отреагировали никак, Лорканн успокоился, практически умиротворился и покинул праздник.
Впрочем, как оказалось, покинуть праздник раньше утра, похоже, ему не грозило: трижды проклятая краска не желала смываться, размазываться, отскребаться или отпадать! Лорканн нервно растер все лицо, уже не боясь повредить рисунок, дернул на пробу ободок с перьями, но и он сидел, как гвоздями прибитый! Грифон зашипел, расколотил какую-то вазу, попавшуюся под руку, и смирился со своей участью провести праздник в окружении аристократов.
Заявляться к низшим неблагим в подобном расфуфыренном виде не сулило душевности и простоты в общении.
Опять входя в зал, Лорканн понял также: со смирением он поторопился. Кузены Лива хохотали в уголке, и ветер донес, что прическу грифону Кёрли сотворил наполовину женскую. Лорканна затрясло, это был плохой со всех сторон признак. Ему еще фейерверки запускать!
Пришлось пробиться в толпу прелестниц, невежливо оттолкнув кое-кого из них локтем, и похитить на время оттуда Лива. Иного способа успокоиться сейчас, способа вернее, чем беседа с другом, Лорканн не знал.
Лив сразу заметил, что Лорканна слегка потряхивает, но со свойственной себе безмятежностью отнес это проявление беспокойства к менее ужасным причинам.
— Ой, Лорканн, тебе холодно? Я могу принести тебе платок! Я совсем не подумал, что в этом костюме тебе будет прохладно! А окна все открыты как назло! — и исчез, видимо, за платком.
Лорканн не успел сказать, что окна он может в любой момент закрыть самостоятельно! Судя по звукам, опять же, Лив вернулся в покинутое общество прелестниц Дома земли, чтобы взять платок там, где это будет проще всего! Лорканн почувствовал подступающую безысходность: сбежать ему отсюда не грозило, зато грозило светиться дальше в дамском платке. Под испепеляющими взглядами ущемленных прелестниц.
Впрочем, какая разница, действительно, если прическа у него уже наполовину женская и неистребимая, как эти проклятые краски! А Лив, судя по его счастливому виду, очень старался!
И действительно принес платок, накинул более высокому грифону на плечи, ради чего потрудился специально подняться на приступочку трона. Бешенство понемногу отступало, безысходность испарилась как и не было, Лорканн улыбнулся сияющему Ливу в ответ и сказал, что побудет на балконе, пока не настанет время основного ночного салюта.
Король-удав попытался уговорить грифона остаться, но Лорканну претило ловить на себе теперь вдвойне убийственные взгляды прелестниц из Дома Первой стихии — потому что ни одна из них не могла рассчитывать на подобное внимание со стороны Счастливчика. А Лорканн мог. Просто потому, что ни одна из них не была Ливу другом, а Лорканн был! Но доказывать это всем грифон не нанимался, а потому просто развернулся и вышел на балкон.
Тут было спокойно: зала шумела позади, галдели внизу низшие неблагие, видимые на площади перед дворцом и по всему проспекту, однако все звуки отходили на второй план, свежий ветер трепал упорядоченные в прическу пряди грифона, звенел зажимами, остужал ярость, уносил тревоги и заботы…
Звезды на небосклоне даже, вроде бы, не обещали черному грифону ничего своеобычно гадкого, смотрелись яркими блестками на праздничном покрывале Неба, высокого, бескрайнего, дотягивавшегося до четырех миров и все равно особенного для каждого мира. Лорканн закутался в белый платок поплотнее, полюбовался на праздничную столицу еще, не спеша следуя прихотливым извивам собственной мысли. Тут было хорошо.
Ровно до тех пор, пока за спиной не прокашлялся Ганеллонн.
Лорканн медленно и угрожающе повернул голову. С намеком, что не жаждет общества вовсе, а удава-старшего так и подавно! Впрочем, серьезный испепеляющий взгляд не возымел эффекта. Лорканн грешил на слишком хорошо подведенные глаза, красота вокруг них скрадывала, кажется, любые выражения и безмолвные интонации.
— Хороший вечерок, не правда ли? — как мог непосредственно, удав приблизился и оперся на перила рядом. — Теплынь такая, милсдарыня фаворитка!
И вот тут Лорканн понял, что его раскраска скрадывает не только интонации. По крайней мере для Ганеллонна.
— Что?! — голос от волнения еще возвысился, Лорканн дал петуха, и это, разумеется, подкрепило подозрения удава-отца.
— Я говорю, тепло! А что вы с моим сыном в отношениях, так это и слепому видно! — покивал значительно. — Так вот, знайте, мы, его семья! И на нас он всегда может положиться, ведь так? А на вас так еще и в буквальном смысле!
Ганеллонн аж засиял, считая себя чрезвычайно остроумным. Лорканн глубоко вздохнул, не представляя, как отшить доставучего и неприятного родственника короля.
— Правда, я бы на месте Лива к девушкам более выразительным присмотрелся, вон сколько вокруг него вьется!
И вытянул шею, чтобы заглянуть под обвитый вокруг груди платок, полагая, очевидно, что там скрывается «невыразительный» женский бюст. Лорканн рефлекторно запахнулся поплотнее, лихорадочно выискивая повод не прибить ползучего гада прямо сейчас — еще даже не запускали основную массу фейерверков! Лив расстроится!
— Ну да ничего, главное, совет да любовь! А то мы всем Домом уж ка-ак заждались наследников! Так вы просто не представляете! — поцокал языком. — Да-да, и дня не проходит, чтоб мы не посетовали, что вокруг нашего Счастливчика, нашего красавца-Лива вьется один только подлый воздушник! Вьется и отгоняет всех дев с самыми чистыми сердцами! С самыми благими намерениями!
Лорканн зажмурился и досчитал до десяти. «Подлый воздушник», надо полагать — он сам. Хотя когда он там успевал отгонять дев, оставалось для Лорканна загадкой.
— Так вот, чтобы он и вас не отогнал своими мерзкими манерами, вот вам, милсдарыня фаворитка, малый пузырек! — впихнул в выглаженную припарками руку склянку. — Теперь понимаю, за что вас Лив выбрал!
И заподмигивал глазом со страшной скоростью.
— Если вы вся такая нежная…
Лорканну стало дурно, и он потряс склянкой в руке, возвращая Ганеллонна к предмету основной тревоги.
— Ах да, так вот, когда завидите этого воздушника, это легко, он тоже, как вы, высокий, так вот, едва завидите, плесните эту жидкость на пол, чтобы испарялась, испарится она быстро, а там уж и мы с кузенами Лива подоспеем! Не дадим мерзкой птице загубить опять всю семейную жизнь Лива!
Лорканн задумчиво покивал, мол, конечно, не дадим! И припрятал пузырек в край платка: что это за яд, следовало разобраться в мастерской.
— Ну вот, с этим разобрались! И еще совет примите от старика-отца! Иногда Лив бывает страсть просто какой несговорчивый, это он в меня! — опять подмигнул с намеком, который грифон понимать не хотел. — Ну вот, а раз в меня, так я и знаю, как с этим делом бороться!
Извлек другой пузырек еще поменьше первого откуда-то из-за воротника такой же туники, как у Лива, только зеленой.
— Ежели он где несговорчивый будет, так вы ему капельку в чашку питья или тарелку еды капните, а потом Лив сразу станет сговорчивый! А уж если он вас разозлит, так вы ему прям полсклянки налейте! И в момент станет как шелковый!
Лорканна пробил холодный пот, достаточно было представить этот «действенный способ»! Наверняка тоже яд! Просто медленный!
— Ну и, конечно, вы это вдали от мерзкого воздушника делайте, птица моя! — подмигнул почти похабно, поставил пузырек на перила перед Лорканном. — Я же вижу, вы тоже птица, но поверьте старику-отцу, я знаю, что для сына и Дома лучше! Кто знал, что мальчишку так на пернатых потянет? М, милсдарыня-фаворитка! Да не вешайте нос, не вешайте! Главное, капните воворемя, а там вдруг и окажется, что вы полновластная королева!