Страница 31 из 94
- Зря наш Бургомистр старался, - подхватил оставшийся на берегу.
- Ну, бывай, приятель, - караульный дружески хлопнул Барда по плечу и принялся выбираться из лодки, так и не проведя обыск, - удачно тебе порыбачить.
Уже отплыв от ворот на приличное расстояние, Бард не удержался и спросил у Бильбо, как она узнала, что ему нужно говорить, чтобы избежать обыска, да еще и расстаться с вредными и дотошными караульными практически по-приятельски.
- Просто маленькая женская хитрость, - улыбнулась Бильбо: не рассказывать же Барду, что Развлекательный Курс Старого Тука, помимо прочего, с детства прививает необходимое для любого шпиона умение буквально парой фраз завоевывать доверие и расположение собеседника.
Гномы повыбирались из своего укрытия и, стараясь не слишком греметь оружием, столпились на носу лодки, с благоговением глядя на выплывающую из утреннего тумана Одинокую гору, величественно возвышающуюся на фоне розовеющего от первых солнечных лучей неба. Бильбо примостилась рядом с Торином и тоже с благоговением рассматривала Эребор. Он, конечно, не вызывал у нее тех чувств, от которых у гномов постарше на глаза наворачивались слезы, но хоббитянка не могла не восхититься величием и мощью горы, подпирающей своей заснеженной вершиной позолоченное восходом небо.
========== Глава девятнадцатая, или Пустошь и глушь ==========
Бард высадил всю Компанию на дальнем берегу Долгого озера, уже на пустоши, с некоторым сочувствием вглядываясь в лица приятных, в общем-то, гномов, которым предстояло пересекать это гиблое место. Отдельного пристального внимания удостоилась маленькая хоббитянка, в данный момент такими сияющими глазами глядящая на Восток, будто оттуда вот-вот должна была выйти её разлюбезная тётушка с охапкой легендарных роз. Барда передернуло, но он постарался замаскировать это движение под обычное вздрагивание в рассветном зябком тумане. Ещё одну лекцию о тётушке Мириам славный лучник боялся не пережить.
Однако глядя на деловито проверяющих припасы гномов, Бард не мог не спросить:
- Вы уверены, что вам туда? - в голосе, несмотря на все старание, сквозил скептицизм. - Места эти оставлены с тех пор, как тут поселился… - Бард понизил голос и непроизвольно оглянулся на небосклон, вжимая голову в плечи, - дракон. И я не слышал ни о каких одиноких хоббитянках…
Бильбо уже открыла рот, чтобы, видимо, обрисовать особые приметы совершенно необычной одинокой хоббитянки, но Бард поспешно продолжил, примирительно выставляя перед собой ладони, чтобы девушка не обиделась:
- Даже о хоббитянках, которые выращивают совершенно восхитительные розы, неизменно берущие первые призы на деревенских ярмарках, да и по всей Восточной чети!
Бильбо, собиравшаяся повторить легенду ещё разок, утвердительно и удовлетворенно качнула головой, приятно удивившись отличной памяти человека и его хорошим манерам. Нет, определенно, мучить его напоследок она не будет.
Инициативу перехватил Балин, потом в разговор вступил “Трари”, и Барду пришлось смириться с тем, что их маршрут несколько… кружной.
Бард ещё раз обвел их всех взглядом, кивнул Компании с идеальной осанкой и оттолкнулся багром от ближайших камней. Лодка уходила в отступающий от берега туман, а когда скрылась совсем, Двалин дал остальным отмашку, и гномы с большим облегчением вытащили оружие на свет. Осанка у Компании стала обыкновенной, но Бард уплывал и не видел, что небывалая торжественность момента объяснялась очень просто.
После расчехления оружия двигаться стало гораздо легче и Компания, несколько приободрившись, обмениваясь беззлобными подколами, выдвинулась в сторону Одинокой горы - прямо на восток. Пересекать Пустошь оказалось на редкость унылым занятием, хотя гномов и хоббитянку радовала ощутимо приблизившаяся цель их большого перехода: Эребор надвигался, пусть дракон по-прежнему оставался внутри и представлял немалую опасность. Впрочем, судя по тому, что слой пепла на Пустоши был ровным, а небо - чистым, да и сама гора не изрыгала дым, Смауг спал, так что какое-никакое пространство для маневра у Торина с Компанией всё же имелось.
Бильбо, разумеется, волновал вопрос о том, как они, коллективом в тринадцать гномов и одну хоббитянку (пусть и разведчицу), собираются забарывать одного огнедышащего дракона. Хотя численный перевес был на их стороне, а мисс Бэггинс никогда не видела живых драконов, её преследовало ощущение, будто одним численным перевесом тут дело не решить.
Масла в огонь подливали драматичные вздохи Балина, стоило ей лишь попытаться завести разговор о Смауге, многозначительные паузы, хоровое пение и реалистичные воспоминания с такими подробностями, после которых хоббитянке казалось, словно она присутствовала там лично, однако разговоры эти были о разнообразных подвигах и лишениях, которые терпели гномы в изгнании, либо наоборот - о богатстве и славе Седьмого Великого королевства гномов, но не о драконе. Ещё довольно часто такие разговоры неожиданно выруливали на фигуру Торина, причем случалось такое именно в те моменты, когда сам Торин куда-нибудь отлучался - в разведку, умыться, полюбоваться закатом - а потом приходил, весь такой с развевающимися волосами и задумчивым взором, и разговор не менее резко возвращался на более общие темы.
Страннее всего было то, что против подобных разговоров разведчица ничего не имела - Бильбо поразмышляла и пришла к выводу, что хотя общение проходит не по делу, но интерес она все равно не теряет. Балин рассказывал захватывающе, с душой, реалии гномьей жизни звучали очень детально и разбирались по ходу… Но главный интерес - Бильбо была с собой честна - скрывался в подробностях жизни одного отдельно взятого гномьего короля.
Например, Бильбо узнала, что Торин может подковать коня за рекордное среди всех кузнецов время - он даже как-то выиграл конкурс. В другой ситуации Бильбо вряд ли обратила бы внимание на столь малоинтересную вещь, как рассказ о том, кто и насколько быстро подковывает лошадей. Нет, разумеется, Бильбо по давно уже приобретенной привычке запоминала такие нюансы на всякий случай, но подобная информация никогда прежде не казалась ей интересной.
Теперь же все изменилось. Это было нечто новенькое для Бильбо. Ведь за время своей, пусть и не слишком долгой, по мнению тех же гномов, пятидесятилетней жизни, а также довольно бурной разведовательно-шпионской карьеры, Бильбо довелось повстречать немало интересных на первый взгляд личностей среди множества народов Средиземья. И, разумеется, в горячем девичьем сердце не могло не вспыхнуть чувство влюбленности. Случалось, конечно. И не раз. Да вот только все ее прежние влюбленности как-то слишком быстро заканчивались просто потому, что кавалеры, при ближайшем рассмотрении и длительном общении, оказывались скучными и предсказуемыми. Правда где-то в глубине души Бильбо подозревала, что дело, скорее, в ней самой - в том, что неудержимая любовь к приключениям мешает ей обрести семейное счастье. Но разве можно быть счастливой с тем, кто не волнует душу и не заставляет сердце припустить вскачь при одном только звуке своего голоса? И Бильбо решила ждать того единственного, с кем у нее все будет по-другому.
Так вот с Торином все как раз и было по-другому: чем дальше, тем больше он казался Бильбо интересным и непредсказуемым, и когда она уже думала, что раскусила его, гномий король вдруг делал нечто совершенно неожиданное, как, например, то свидание при луне. А ведь Взломщица была уверена, что Торин, как и полагается гному, станет ждать, когда Бильбо сама проявит инициативу. Бильбо, разумеется, инициативу проявить собиралась. Причем не откладывая дело в долгий ящик. Но Торин ее опередил, чем неимоверно удивил и восхитил мисс Бэггинс. И эти непредсказуемость и способность раз за разом удивлять неудержимо манили и притягивали Бильбо.
После состоявшегося в Эсгароте, на причале, под покровом тайны настоящего свидания (самого лучшего свидания из тех, которые вообще были в её жизни), Бильбо в своих чувствах окончательно разобралась: Торин был ей нужен, весь и живой. Ничего против подгорный король, кажется, не имел, и хотя реагировал на намеки Бильбо несомненно горячо, однако не то чтобы очень бурно.