Страница 4 из 12
– Звучит неоднозначно.
– Да, ты прав, – отрезал дед.
– Так что за брат у меня? Оказывается, у Артура есть брат. А Ваня без брата долго жил, бедный и несчастный.
Дедушка хотел что-то сказать, вместо слов замахал руками, как мельница, увидевшая Дон-Кихота.
– Вань, он замечательный. Скоро ты его увидишь, – тихо сказала мама.
– Ты с ним знакома? – я спросил и широко открыл глаза.
– Да.
– Давно?
– Очень.
– «Очень»… У меня сегодня чудесный день. Сводите меня к психиатру. Я ему расскажу, что с рождения живу в невидимом замке, что меня преследуют, что я и Ваня, и Артур. Однозначно, шизофрения. Держите меня семеро! Так, кажется, буйные предостерегают окружающих. И как быть с военкоматом?
– Дурацкие шутки у тебя, сынок! – почти обиделась матушка.
– Да, Вань, это тебя сегодня сотрудники военкомата ловили. Хотели повестку вручить, наверное, – подвёл итоги расследования дед.
– Веселая у нас семья! Главное, острохитроумная. Сходи к ним, дедушка, забери повестку.
– Нет сейчас времени, Ванюша! Ко мне, в галерею, посетители пожаловали, поэтому я вас, мои дорогие, покидаю.
Дед быстро встал из-за стола и растворился в воздухе – такая у него была манера. Он в приграничном к замку пространстве мог появляться в трех ипостасях: молчаливый охранник завода, весёлый сварщик из небольшого гаража или молодящийся владелец арт-галереи. На этот раз дед с гиперзвуковой скоростью отправился в галерею, где ожидались гости – ценители прекрасного.
В глубине замка между пространством и временем складывались замысловатые связи. Мать объясняла, что это и есть настоящая физика, со всеми возможностями и проявлениями, а требование, чтобы жизнь представала в исключительно линейном, текущем монотонно в одну сторону времени – нонсенс, заблуждение и наивный пережиток, наподобие ньютоновской механики. Прошлое в замке никуда не исчезало, а было похоже на многослойный, прирастающий пирог – и оно, прошлое, пребывало внутри настоящего, обычно не нарушая его, но вторгаясь в настоящее там, где была пустота или где возникала вызывающая необходимость в прошлом. Разумеется, без разных казусов и странностей не обходилось. Уже упомянутые Гоша, Зина, Петрович, дворецкие не являлись привидениями, хотя бы потому, что внутри замка они физически продолжали жить в своём слое времени, в котором это самое чудесное время вело себя по-всякому: то притормаживало, то назад шло, то вперед, то двигалось по кругу. Тот же Петрович в течение полугода мог быстро молодеть: его плечи расправлялись, голос креп, улыбка цвела на лице – в следующие три месяца Петрович стремительно превращался в дряхлого, изнемогающего старика. Иногда он мог повторять одну и ту же фразу несколько раз, как музейная, застрявшая на одном кругу граммофонная пластинка, к примеру: «Милостивый государь, соблаговолите сообщить, как долго Вы изволите гулять по бульварам?» Причина этому крылась не в улетучивающемся мозге старика, а в вихревых движениях времени в недрах замка. Отдельные коридоры или закоулки, потаённые двери или уже названные ловушки способны были вывести в Москву разных эпох прошлого, но постоянные жильцы замка избегали таких шансов, так как случаи счастливого возвращения назад были редки, согласно легендам и преданиям.
Я двигался в коридорах замка в сторону своей комнаты, как заметил, что из-за поворота показалась Никитична – моя няня, горбатая, но рослая старушка, заботящаяся обо мне как о неразумном младенце. Она была строга со мной и неуступчива. Садясь рядом во время обеденного застолья, она, протягивая полную ложку, из которой когда-то ели великаны, требовала, чтобы я раскрыл рот, подобно неоперившемуся птенцу, и отведал какое-нибудь изысканное яство. Я, любя старуху и жалея её, всеми силами старался избавиться от кропотливого дозора и навязчивой, местами липкой, заботы. На сей раз Никитична молвила, настигнув меня в комнате: «Съешь, Ванюша, пирожок с маком, а вот тебе еще и с яблочком, сладенький». Разумно было всегда благодарить старуху и соглашаться со всем, что она предлагала, – тогда Никитична утихала, смиряла настойчивость, расплывалась в легкой улыбке и уходила на заднюю кухню, где общалась с другими блаженными обитателями замка, для которых время однажды приостановилось.
Никитична обладала даром яснослышания16, к тому же иногда ей открывались события ближайшего будущего. В последние десятилетия старушка пристрастилась к просмотру телевизора, просиживала вечера напролёт перед экраном – и её особый слух и способности зреть17 наступающее смешались с содержанием популярных передач. В замке, посмеиваясь, говорили, что это пошло на пользу необычным способностям Никитичны.
Сладив с пирожками и поправив подушку на моей кровати, Никитична, похоже, не торопилась уходить восвояси; я чувствовал, что ей хочется что-то сказать особенное, но она молчала, прислушиваясь к чему-то.
– Что, Никитична, слышишь?
– Крысы волнуются недалече. Шепчутся о вынюхивающих мужах, которые толкутся молча, тяжело шастают взад и вперед и молчат. И птахи небесные тоже беспокойны: видят людей в чёрном, что в землю заглядывают. Твой розыск ведут. И в церкву заходили те люди, к батюшке, фотографию твою показывали. «На что он вам, настырные?» – спросил батюшка. «Наше дело, отец! Позарез нужен», – ответили они. «Я вам не помощник в сыске18. Если помолиться пришли, то пожалуйста, а нет, так идите по своим делам», – ответил священник. «Груб ты, отец, и своеволен. И спрашивать не будем! Ребята проверят все закоулки тут, и если найдут его, то пеняй на себя, познаешь нашу милость». Но тебя уже там не было, ушел ты оттеда19.
– О чём они между собой говорили, эти чёрные, Никитична?
– Их грязные рты залиты вонючими словами. Я слышала, что кто-то из чёрных нашел в архивных грамотах что-то про нас. Стали маяться, толковать, изучать и вышли на тебя с матерью. За тобой следили, ты был на виду. А вот мать найти не смогли: она всегда осторожна, выходя из замка или возвращаясь. Она чуяла опасность и себя не выдала.
– Мне вот сейчас стало не по себе, как твои слова услышал, Никитична!
– Ты же должен знать. И страшная опасность не грозит тебе, Ванюша! Спокойной ночи! Пирожок-то съешь, милок! И яблочко не забудь! Пирожка-то два, а яблочко – одно. Как думаешь, с какой стороны кусать яблочко, есть ли разница?
– Спокойной ночи, Никитична! Ты говоришь загадками. Глаза у меня закрываются от усталости.
– Вот и ложись…
Сквозь наступающий сон я услышал из коридора шорохи одежд и шаги стражников: их можно было отчётливо слышать и даже видеть, находясь на зыбком лезвии бодрствования и сна. Я провалился в беспокойное, яркое сновидение, где чего только не происходило! Федор Михайлович, возникнув прямо передо мной, как фокусник, не проронив ни единого слова, дал ясно понять, что доволен мною сегодня и даже пригласит на прогулку в лунном свете, как только возможность такая появится, чтобы мы поговорили об отзывчивости слога, но, если я буду лениться, погружаться в излишнюю задумчивость, даст мне такого настоящего русского пинка, так даст, что улечу за пределы земной атмосферы и буду бестолково вращаться спутником на орбите. Вот тогда-то Федор Михалыч вручит мне отличную метлу, чтобы я разгребал космический мусор. На что я, уподобившись деду, замахал руками, давая понять бородатому классику, что у меня вырастут длинные крылья и что двинусь в сторону Луны, как фантастическая птица, свободная и непостижимая. Федор Михалыч исчез, а я, уже без крыльев, оказался на крыше, на самом верху невидимой городу Сухаревой башни, цепляясь за её шпиль слабыми, неверными руками на промозглом воздухе и обозревая окрестности. Внизу, подо мной, – площадь, а на ней много-много маленьких людей, хаотически двигающихся, спешащих по своим муравьиным делам. Вдруг люди останавливаются, поднимают ко мне свои взоры – тут я сознаю, что они с удивлением видят меня на башне. «Вот он!» – кричат некоторые из них. Это ужасно, страшно. Вот-вот я свалюсь, убьюсь, умру. Мне хочется проснуться. Ох, как хочется! Что я и делаю. Посмотрев по сторонам, я переворачиваюсь на другой бок и, чувствуя упругость кровати, заново ухожу в сонное, сумеречное ущелье уже до утра.
16
Обычно «яснослышание» означает способность слышать звуки тонкого мира. Дар же Никитичны больше связан исключительно развитым физическим слухом, благодаря которому она слышала звуки как внутри замка, так и поблизости.
17
«Зреть» употреблено в значении «видеть».
18
Выслеживание и розыск преступников.
19
Оттуда.