Страница 4 из 10
- Короче, Лиз, я всё понимаю - спихнуть бэбика позарез на кого-то нужно, быть матерью-одиночкой - перспектива так себе, но поищи другого лоха, ладно?
- Да иди ты! - отпихнула его Лиза, и лицо пошло красными пятнами негодования.
Нет, она ожидала, что он начнёт отпираться, но то, что даже не узнает её! Ну как так-то? Она его сразу, между прочим, узнала!
– У тебя что – склероз? Как можно забыть, с кем спал?! Или через твою кровать конвейер тёлок проходит? Вспоминай – конец августа, у тебя день рождения ещё был. Мы в клубе познакомились, а потом домой к вам с подружкой моей, Машкой, поехали...
По мере того, как она говорила, лицо брюнета стало принимать осмысленное выражение. Сделав шаг назад, взглянул на неё словно впервые. С красиво выделяющихся скул медленно сползла краска...
Немного придя в себя, резким взмахом головы откинул упавшую на глаз чёлку и осмотрел девушку с головы до ног:
- Слушай, ну ты это… совсем не так тогда выглядела.
- Ну спасибо! Хочешь сказать, что я страшная стала? – вскипела Лиза. Если бы не живот – точно кинулась бы в драку.
- Э, полегче, - вскинул ладони мажор, защищаясь. – Я этого не говорил. Просто… в куртке не узнал.
Врёт и даже не особо скрывает.
- Короче, после той ночи ты мне подарочек оставил – вот, - опустила глаза и кивнула на пузо. – Чего делать будем, Владос? – передразнила интонацию Борова.
- В смысле – будЕМ? Извини, но откуда я знаю, что это мой? Да, вспомнил – было, но мало ли, с кем ты там ещё крутилась!
- Ты совсем дебил, что ли? Я вообще-то девственница была! – прокричала Лиза. Позади с лёгким треньканьем открылась металлическая дверь. Грузная женщина, окинув пару презрительным взглядом, протиснулась мимо, вытягивая за поводок сопротивляющуюся болонку. Лиза дождалась, когда та уйдёт с глаз долой и продолжила уже тише: - Ты первый у меня был, идиота кусок!
- Может, и первый, но где гарантии, что последний? Мало ли, вдруг ты потом пошла во все тяжкие? Так-то ты с большим удовольствием ко мне в койку прыгнула.
- Ты это серьёзно? Думаешь, я бы поехала с пузом на поезде из своей дыры тебя разыскивать, зная, что папаша не ты? Вообще-то, я хоть и не столичная чика, но тоже не из тундры вышла и знаю, что сейчас в любой клинике тест на отцовство делают.
Влад протяжно выдохнул и достал из кармана сигареты. Подкурив, предусмотрительно отошёл подальше, выпуская дым в другую сторону.
Его поведение Лизу даже тронуло – всё-таки не такой уж и безнадёжный кадр, вот, заботится, чтоб беременная ядом не дышала.
Сделав несколько затяжек, парень бросил сигарету под ноги и втоптал окурок в снег.
- Лиз, ну я не знаю тебя совсем, какой ребёнок?
Нет, всё-таки безнадёжный.
- Думаешь, я прыгаю от счастья? Вот прям просыпаюсь утром и давай ликовать, что в восемнадцать лет матерью-одиночкой стану. Без квартиры, без поддержки, без денег, без образования. Я понимаю, что тебе, с твоим образом жизни, этот ребёнок сто лет не нужен, но ты знаешь, он и мне не больно сдался! Только у меня выбора нет, и я не могу отдать его донашивать кому-то другому, сняв с себя всю ответственность!
Его лицо свело гримасой неподдельного ужаса:
- Ты в своём уме вообще? Это же твой ребенок! А как же материнский инстинкт и всё прочее? Я о нём только что узнал, а вот ты полгода его носишь, неужели вообще ничего нигде…
- Не умничай, ладно? Знаток, - отвернулась, явно задетая за живое.
Почему-то вдруг выступили жгучие слёзы. После того, как он сказал, что ребенок ему не нужен – не выступили, а когда указал на то, что она хреновая будущая мать – сразу в глазах защипало. Но самым ужасным было то, что он прав - она будет плохой матерью и совсем не хочет этого ребёнка. Она не испытывает умиления от пинков, не живёт ожиданием того, что скоро увидит своё чадо – как это делают другие нормальные "правильные" беременные. Ей плевать. Она хочет поскорее избавиться от этого груза, вернуть тело в прежнюю форму и забыть всё как страшный сон. Но разве забудешь, когда нужно будет ухаживать за младенцем, кормить его, менять грязные штаны…
Она не успела почувствовать вкус жизни, не успела насладиться молодостью, погулять. У неё и близость с мужчиной была-то всего один раз по пьяни. Она мечтала попытаться снова поступить в Московский университет, мечтала пожить для себя, а как, когда на на руках пожизненный орущий балласт?
И плакала она сейчас от осознания жестокой реальности, а не от того, что она сама – ошибка природы, брак. Ведь как ещё можно назвать женщину, которая ещё не родив ребенка, уже мечтает от него избавиться?
Самое страшное, что она это понимала, но врать себе не могла – она не любит и не ждёт этого ребёнка.
Утерев колючей варежкой мокрые щёки, обернулась на несостоявшегося папашу: Влад стоял прислонившись к стене и, засунув руки в карманы куртки, задумчиво смотрел под свои ноги в кипенно-белых кроссовках.
- Ты не думай – я в ЗАГС тебя не тащу и жить с собой насильно не заставляю, но мне нужны будут деньги. На памперсы, смеси, съёмную квартиру…
- Доить меня хочешь?
- Но ведь это и твой ребёнок, я не сама с собой его зачала! – с надрывом прокричала Лиза, и плотину снова прорвало: слёзы лились градом.
- Извини, но я не могу верить тебе просто на слово – жизнь такая, - спокойно произнёс он и поднял воротник куртки. – Я тебя знать не знаю, может, у тебя в каждом дворе по папаше, и ты ходишь, со всех на памперсы собираешь. Родишь - сделаем тест, а там дальше видно будет. На вот, - пошуршал в бумажнике и сунул ей в руку тысячную купюру. – В кафе сходи, поужинай или там витамины купи. Но пока на этом всё – без обид.
- Подавись своей подачкой, - швырнула деньги в снег Лиза и отпихнула парня ладонью. – Вали отсюда! Вали, кому говорю! Чтоб у тебя член отсох, и детей в жизни больше никогда не было!
Не говоря ни слова, Влад спустился со ступенек и скрылся за углом дома.
Рыдая, Лиза села прямо на заледенелый бетон. Обхватив голову руками, выла белугой.
- Лиз, Лиз, ты чего! А ну встань – простудишься же! – потянула её за руку откуда-то вдруг нарисовавшаяся Машка.
- Нахрен мы ему не нужны, - размазывая слёзы, прогундосила Лиза. – Урод! Сволочь!
- Да я уж поняла… Ну ты это… погоди, родишь – ещё приедешь, может, чего порешите…
- Не приеду я больше, - сквозь зубы процедила Лиза и тяжело поднялась. – Рожу – оставлю ребёнка в роддоме.
- Лиз, не горячись…
- Я всё сказала, - отряхнув куртку, Лиза наклонилась и подняла припорошенную снегом купюру.
- Да что ты будешь делать! Мазила недоделанный! – подскочил с места Бабон, поливая на чём свет стоит вратаря нашей сборной по футболу. Раздосадованно схватил стакан с пивом и в три глотка осушил содержимое.
Спорт-бар "Бочонок" гудел как пчелиный улей; взмыленные официантки носились словно угорелые, разнося разгорячённым болельщикам пиво, сухарики, кальмары в кляре. В воздухе витал аромат прогорклого масла и хмеля.
Влад, как и все здесь собравшиеся, ждал будто манну манную небесную этот эпохальный матч, готовился как следует погудеть с друзьями, но вот уже прошло два тайма и всё как-то мимо. Вроде бы смотрит на экран, но никак не может сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к девчонке у дома. И откуда она на него, блин, свалилась, он уже и забыл её напрочь. А если уж совсем откровенно, то после той ночи он вообще её ни разу не вспоминал.
Он и день рождения тот свой помнил плохо, покутили они тогда на славу – алкоголь лился рекой, водка запивалась пивом, пиво – коктейлями, и так по кругу. Смутно припоминал, что девчонки какие-то подвалили с угарным акцентом, одна на него так пялилась… Ладонь на коленку положил – не скинула, ну а чего тогда теряться? В постель он её затащил с пол пинка – даже прибалтывать не пришлось, по поведению девица прожжённая, но когда он понял, что она того… девственница, сильно удивился.