Ее демон

- Ты не жалеешь об этом, - не могла не подметить Анна.

- Нет, - уверенно кивнул принц. – Благодаря урокам и воспитанию брата я тот, кто я есть – лучший во многом, умеющий многое и знающий уникальные вещи. И я бесконечно благодарен Хасину за то, что именно он давал мне все это.

- Вы близки? – полюбопытствовала Анна, глядя на юношу, который чуть грустно усмехался.

- Настолько, насколько это возможно представить. Я люблю брата больше жизни, на все пойду ради него. Так же и он ради меня. У меня никого нет ближе него. Даже отец во многом не так мне дорог.

- С той же теплотой о тебе говорит Хасин, - улыбнулась нежно девушка. – Я мало слушала из его уст о тебе – не желала слушать, - немного смущенно добавила она. – Но те крохи были произнесены с любовью и преданностью, с заботой и нежностью.

- Кто бы что ни говорил, но если Хасин любит, то делает это так, как никто другой. Его называют Бастардом, Ублюдком, его презирают и ненавидят, ассоциируют с самыми ужасными тварями – безжалостными и жестокими. И никто не видит того, как сильно и преданно он умеет любить и заботиться.

Голос принца был полон того, о чем он говорил, был наполнен нежностью и теплотой, а глаза мягко сияли, отдавая небесной синевой.

- Расскажи о нем, - попросила Анна, складывая руки на книгу и опуская на них голову, глядя на принца рядом. – Я могу судить о нем лишь по книгам, по историям и рассказам, что с ужасом передавались из уст в уста. Да по собственным впечатлениям, которых не так много.

- Ты видела его с той же стороны, что и я. А это уже много, - усмехнулся Кассиан, заправляя прядку волос за ушко Анны, которая отвела взгляд во время этого жеста.

Но он не стал спорить, а принялся вспоминать истории из их с братом жизни, самые первые из детства, последние с практики в Темных Землях этим летом. Принцесса слушала, весело смеясь временами, переживая и кусая губку от того, как некоторые вещи звучали страшно и тревожно. И абсолютно потерялась в сладком голосе демона, так и уснув на столе. Несколько минут Кассиан с улыбкой наблюдал за спящей девушкой. После осторожно поднял ее на руки и вынес из библиотеки, не потревожив крепкий сон принцессы.

Беспрепятственно Кассиан вошел в комнату Анны, с легкостью обойдя примитивную защиту. Уложил ее на постель, все еще крепко спящую, и невольно залюбовался ее красотой. Анна была еще совсем юной, и эта юность была по-своему очаровательна и притягательна, непривычна ему. И эта новизна казалась особенно привлекательной, пока девушка не умела ею пользоваться. Она еще не понимала, как может влиять на мужчин, и это тоже притягивало к ней его внимание – хотелось стать первым и единственным, на ком она станет оттачивать свое обаяние и очарование. Юноша усмехнулся этой мысли – никогда прежде подобные не посещали его, вызвав легкое недоумение. Нежность и доброта, особый неявный свет лился из этой девушки. И в него хотелось погружаться с головой, пить его жадными глотками и ни с кем не делиться, сохраняя лишь для себя и оставляя нетронутым. Но при этом было и жгучее желание погасить этот свет, открывая ту часть ее души и нрава, которая крепко спала, не пробужденная еще опытом и ошибками, жизнью. Хотелось научить ее бить сильней, под стать себе. Хотелось научить ее быть смелой, раскованной и раскрепощенной. Но всему свое время, и для этого тоже однажды придет. А пока он будет пользоваться тем, что было в его полном распоряжении – юность, нежность, невинность и чистота.

В каком-то порыве Кассиан наклонился и целомудренно коснулся полураскрытых губ принцессы своими. Уже давно девушка не давала повода целовать ее, а он не желал спешить, сделав уклон на иное – приучить ее к своей близости в несколько ином смысле: чтобы она не шарахалась от каждого его прикосновения, чтобы привыкла к нему. И он уже почти забыл сладость ее губ и робкий ответ, едва ощутимое прикосновение тонких пальцев к своим волосам. Забыл, как сладостно сжимать в руках ее тонкое тело, ощущая отнюдь не детские формы, чувствуя, как эта близость начинает заводить.

Мысли завели не в то русло, и юноша вновь склонился над лицом девушки, более настойчиво прижимаясь к сладким губам, раскрывая их горячим языком. То ли во сне, то ли проснувшись, Анна позволила ему это, чуть подаваясь вперед. Опираясь руками о кровать по обе стороны ее головы, Кассиан целовал ее все сильней и глубже, все настойчивей и яростней, не в силах сдерживать свою потребность не прекращать. Анна дышала все чаще, буквально задыхалась под его губами, что особо упоительно действовало на него. Уже не было сомнений в том, что она не спит – тихий стон вырвался из ее горла, который он поглотил своими губами. И это накрыло новой волной наслаждения – настолько сладким и долгожданным, чувственным он был. Словно намек на то, что она чувствует больше, чем просто волнение и наслаждение. И хотелось снова услышать этот стон, только громче, четче, сильней, чтобы упиваться этим звуком, что посылал волны восторга по телу.

Руки обхватили нежный овал лица, а после пальцы нетерпеливо заскользили к вороту платья, ловко и умело расстегивая верхние пуговицы, позволяя дышать глубже. Одна, две, три пуговицы, и вот пальцы нежно обхватывают тонкое горлышко в легкой ласке, наслаждаясь нежностью кожи.

- Кассиан, - томно выдохнула Анна, едва его губы оставили ее ротик, спускаясь по лицу вниз к шее, пока пальцы продолжали освобождать петли от перламутровых застежек, которые были слишком частыми и мелкими – хотелось просто рвануть ворот, давая рукам доступ к плоти.

Но где-то на краю сознания все еще были здравые мысли, и демон понимал, что лишь испугает Анну и разрушит этот волшебный интимный момент.

Девушка на грани сна и яви ощущала, как кружится голова, как странно реагирует ее тело, как просыпаются какие-то новые ощущения, которых она прежде не испытывала и не понимала причин возникновения. Но было хорошо, и безумно волнительно. И приятно. И не хотелось останавливаться. И дыхание сбивало. И в жар бросало.

- Моя Амани, - в собственном странном бреду шептал Кассиан, возвращаясь к влажным губам, впиваясь в них с еще большей страстью, не в силах больше сдерживаться.

Покусывая, лаская языком и изучая сладкий ротик, демон сжимал тонкую талию, с трудом удерживая руки на одном месте. А так хотелось опустить их ниже, скользнуть под ткань платья, коснуться стройных ножек и повести вверх к бедру, сжимая и заставляя трепетать от торопливости действий. Хотелось расстегнуть оставшиеся пуговицы, спустить с плеч ткань, а после потянуть за завязки на нижней рубашке, обнажая округлую плоть груди, чтобы заласкать до криков, рвущих горло. Хотелось все и сразу, и впервые в жизни это с трудом поддавалось контролю.

И все же Кассиан смог преодолеть свои порывы, отрываясь от губ Анны, которая, прикрыв глаза, потянулась к нему снова, прерывисто дыша и почти отчаянно цепляясь за его жилет. Ни сказав ни слова, юноша торопливо поднялся на ноги и вышел из комнаты невесты еще до того, как она раскрыла глаза.

***

Следующим утром Анна неловко отвела глаза, едва принц с друзьями присоединились к ним за завтраком, как обычно делали это на протяжении последних недель. Девушка упорно прятала взгляд, чувствуя, как алеют щеки от навязчивых воспоминаний вчерашнего прощания с демоном у нее в комнате. Не было оправданий, она не списывала свою вольность на сонливость или непонимание: проснулась, едва Кассиан в первый раз коснулся ее губ, и ответила потому, что желала этого.

Рядом началась привычная уже словесная баталия Хитаны и Даниса, что немного отвлекало внимание всех вокруг от ее персоны, и Анна осмелилась поднять взгляд, чтобы тут же напороться на насмешливый и довольный взор синих глаз. Улыбка, полная превосходства и вызова сияла на красивом лице принца, и он буквально буравил ее взглядом, словно напоминая о вчерашнем горячем поцелуе и ласках, что позволил себе, а она не воспротивилась его вольности. Но вот Джай задал ей какой-то вопрос, и она с облегчением перевела взгляд на демона, начиная с ним разговор.