Страница 120 из 123
Вот кони остановились и, поднявшись на дыбы, сошлись в сшибке. Силы оказались примерно равны. Дикое ржание, стук копыт, удары. И белоснежный красавец не выдержал. С тихим ржанием он отскочил в сторону и припустил под защиту табуна. Гнедой еще побил копытом, победоносно заржал, горделиво выгнув длинную шею, и с воинственным видом затрусил в сторону гостей. У Габриэля от предвкушения заныли плечи, хотя было чуток не по себе. Ему казалось весьма сложным находить общий язык и с нормальными-то лошадьми, а уж от этого монстра он бы вообще предпочел держаться подальше.
– Этот жеребец из коу’эров, – радостно оскалившись, сообщил Ходок. – Обычно мы делаем ставки, скольких наездников он сбросит за один час.
– Коу’эр, что это такое? – подозрительно поинтересовался Габриэль, опасаясь какого-то подвоха.
Сейчас окажется, что это и не конь вовсе, а помесь какого-нибудь черта с бесом. Тем более что уж очень жеребец напоминал сорвавшееся с цепи исчадие ада.
– Коу’эры – доминирующие жеребцы, вожаки среди вожаков. Почти все жеребята несут в себе их кровь, кровь самого сильного жеребца. Неистовый Гром уже не первый год коу’эр этого табуна.
Вот спасибо! Гром! Ну почему не Тихоня или Одуванчик? Чем он прогневал Первого Дракона за это издевательство? Добровольно посадить свою женщину на Неистового Грома? Ну уж нет! Он подарит ей лошадь, но ездить верхом она будет только под присмотром Габриэля!
А жеребец тем временем гордо и независимо приблизился к их группе. Нагло оттолкнув голову Верного от мешка с сухарями, выхватил оный из рук Теркая с такой силой, что тот отскочил в сторону. За секунду распотрошил его, схрупал рассыпавшиеся сухари и наконец-то соизволил посмотреть на ледяного дракона.
– Иди, иди отсюда! – посоветовал Габриэль коню. – Мы с тобой не пара. Наши чувства никогда не смогут перейти в любовь, так что и пытаться давай не будем.
Жеребец пренебрежительно, как показалось Габриэлю, фыркнул, выставил зубы, скорее в усмешке, а не в угрожающем оскале, и неожиданно по-собачьи лизнул стражу руку. Габриэль вздохнул с облегчением, потому что, несмотря на заверения Ходока о лошадиной природе нового знакомца, подсознательно ожидал увидеть у него во рту клыки, источающие яд.
– Я был уверен, что Гром выберет тебя, страж, – довольно лыбясь, сообщил ему эльф. – Лютик проспорила мне пять золотых.
И этот паразит радостно потер ручонки.
– Знаешь, Ходок, мне стыдно в этом признаться, но я его боюсь, – честно сообщил Габриэль, глядя жеребцу в наглые вишневые глаза. – Может, пусть его, а? Давай подождем еще немножко, вдруг на меня позарится какая-нибудь старая хромая кобыла?
Эльф счастливо рассмеялся, предвкушая, какие байки будет рассказывать на Перекрестке, и поднял руку, чтобы похлопать Грома по шее, но передумал.
– Да, ладно тебе! Коу’эры - самые верные друзья, и если он выбрал тебя, то бояться нечего.
– Интересно, а конь об этом знает?
– Конечно, посмотри на него.
Габриэль посмотрел, увидел здоровенные крепкие зубы, жующие пучок листьев с ближайшего куста, и ехидные глаза с очень многообещающим выражением. Жеребец явно строил в уме коварные планы устранения нового друга. Страж вздохнул и смирился с неизбежным.
Ходок все-таки рискнул погладить Грома. Гнедой, недолго думая, вывернул шею и попытался цапнуть его за руку. Эльфа спасла только врожденная реакция.
– Вы поладите. Вот увидишь.
Хотелось бы в это верить.
Из леса вышли улыбающиеся эльфы. Они принесли сбрую для лошадей. Каждый комплект был произведением искусства. Все в кистях, помпонах, инкрустации, бисере. Удилами и шпорами дети леса не пользовались, и Габриэль с ужасом взгромоздился на Грома. Все вокруг в предвкушении спектакля замерли, но их ждало разочарование. Конь потрещал костями, поиграл мышцами и превратился в удобное мягкое кресло со спинкой. Нет, спина жеребца осталась прежней, но ощущения соответствовали именно этому.
– Отлично, – пробормотал страж. – Пожалуй, между нами могут возникнуть легкие дружеские отношения, – шепнул он Грому и легонько тронул коня пятками, направляя в разрыв портала, ведущего в Сан-Танию.
***
– Гад, дубина стоеросовая, ящерица парнокопытная, ископаемое недобитое, ледышка тщеславная! – Тьерри быстро бежала по дорожке, тянущейся вокруг Золотого дворца. – Сволочь, дурында мавританская, мухомор плесневелый, червяк дождевой, возомнивший себя драконом! Чтоб у тебя за ушами фиалки выросли! Чтоб тебе никогда колбасы не видеть и питаться одной манной кашей на воде! У-у, старикан тысячелетний! Фу! Выдохлась!
Тьерри устало присела на большой валун и задумчиво уставилась в небо.
Она старалась не желать ничего такого, что могло бы реально сбыться в этом мире. Кто знает, как этот ледяной красавчик отреагирует. Ну, если только фиалки вырастут. Тьерри хихикнула, представив себе объект ее возмущения с цветами на голове.