Скованный огонь (ЛП)

«На этот раз наверняка», — понадеялся он.

Неожиданно тошноту, от которой страдал наемник, стало невозможно сдерживать, и его вырвало. Это оставило неприятный вкус и жжение во рту и носу, но после ему стало лучше.

Но недостаточно хорошо. Гаэдинн предположил, что понадобится какое-то время, чтобы его тело полностью освободилось от ядовитого влияния безликих существ.

К сожалению, ждать он не мог. Здоров он или нет, нужно двигаться, или его нагонят другие преследователи. Наемник вложил саблю в ножны, поднял лук и побежал вперед. Живое пламя шло в ногу рядом с ним.

Хотя было трудно сказать наверняка с такой высоты, но Аоту и Джету казалось, что они смотрят на жилой дом. Убийца проскользнул через самую восточную из дверей.

Наемник решил спуститься. Чувствуя его намерения, грифон сложил крылья, спикировал и мягко приземлился на пустую темную улицу, достаточно далеко от здания, чтобы никто не смог увидеть их из окна.

Хоть Аот сомневался, что кто-то будет высматривать их. Ставни были закрыты, а сквозь щели не было видно света.

— Что теперь? — спросил Джет.

Аот спрыгнул со спины грифона:

— Я войду за ним.

Наемник хотел было взять щит, но все же оставил его пристегнутым к седлу. Лучше пусть обе руки будут свободны, чтобы сражать копьем.

— Умно ли это? — спросил фамильяр. — Ты мог бы понаблюдать за этим местом отсюда, пока я приведу подкрепление.

— Когда кто-то силой ворвется внутрь, враг узнает об этом. Это позволит им еще раз сжечь все бумаги и прочее. Если я проскользну один, то это увеличит шансы, что я наконец получу какие-то ответы.

— Это также увеличивает шансы, что кто-то оторвет тебе голову.

— В ту ночь в саду мы убили несколько драконорожденных. В Сулабаксе их не может прятаться бесконечное число так, чтобы никто не заметил. Даже если один из них обнаружит меня, думаю, я смогу сдержать оставшихся, пока ты не приведешь подкрепление, о котором говорил.

— Хорошо. Вернусь так быстро, как только смогу.

Фамильяр вскочил, ударил крыльями и взмыл к звездам.

Аот пробудил магию одной из своих татуировок, и на мгновение ее узор на его груди стал холодным как лед. Заклинание не давало настоящей невидимости, но делало так, что заклинателя было трудно заметить.

Затем он приблизился к двери, в которую вошел драконорожденный. Наемник ничего не слышал по другую сторону. Аот проверил ручку. Как он и предполагал, она была заперта.

Аот сунул острие копья в щель под защелкой и высвободил немного силы из оружия. Дверь резко щелкнула и открылась.

Он заглянул в пустой коридор с открытыми дверными проемами и лестницей, ведущей вверх. Наемник не видел и не слышал ни единого движения, что говорило о том, что никто не заметил его проникновения.

Аот прокрался вперед. Ни одна из комнат на первом этаже не была мебелирована, не было ни намека, что здание заселено. Это заставило его задуматься, не убили ли они с Джетом всех драконорожденных, кроме одного.

В маленькой комнате в конце поцелованные огнем глаза наемника увидели квадратный контур низкой потайной панели, которая, очевидно, соединяла это помещение с еще одним. Аот потянулся к ней, и в этот же момент она заскользила. Кто-то открывал ее с другой стороны.

Наемник повернулся и прокрался через дверной проем в соседнюю комнату. Затем он выглянул из-за угла.

Наклонившись, мужчина с густыми бакенбардами с проседью, бровями под стать им и родинкой в углу узкого рта вышел из отверстия и затем закрыл панель за собой. На нем был бархатный камзол с прорезями и подвернутыми манжетами, как у преуспевающего торговца, и Аот понял, что он знаком с этим человеком. Хоть и не мог вспомнить его имя.

Кем бы ни был этот сукин сын, он не заметил ничего подозрительного. Аот решил было прыгнуть на него, но затем передумал и последовал за ним.

Мужчина направился вниз по лестнице, в погреб. Наемник дал ему время спуститься вниз, затем подкрался на достаточное расстояние, чтобы увидеть, что находилось внизу.

Кто-то проделал немалую работу, превратив подвал в настоящий храм Тиамат, пятиглавой королевы драконов. Ритуальные свечи горели перед бронзовой статуей богини. Одно пламя было красным, второе — белым, третье — синим, четвертое — зеленым, а последнее выглядело как дрожащая каплеобразная тень. Шеи скульптуры, казалось, извивались в мягком, колеблющемся свете.

Портрет, изображавший Расплату богов в ее женском, человеческом обличии красивой женщины с длинными черными волосами, висел на стене рядом со искусно нарисованной разноцветной пентаграммой. Запах горького ладана наполнял воздух.

Драконорожденный-убийца стоял голый пред пятиугольным алтарем. Темные чешуйки сверкали в свете свечей, а его мантия лежала на полу.

Убийца впился взглядом в мужчину с бакенбардами.

— Я не особо люблю смертных, — сказал драконорожденный. — И уж тем более не люблю, когда они заставляют меня ждать.

Аот нахмурился. «Смертные»?

— У меня обычная жизнь, — ответил мужчина. — Я должен посвящать ей некоторое время. Иначе люди начнут что-то подозревать.

— Просто верни меня в себя.

— Я работаю над этим, — он снял накидку с крючка на стене и набросил поверх своей одежды. Мерцающие чешуйки на одеянии меняли цвет, пока он двигался. Мужчина надел пять колец — на каждом был камень в цвет огней свечей — и поднял инструмент или оружие, похожее на шахтерскую кирку.

Очевидно, он и был служителем этого храма.

Мужчина повернулся лицом к драконорожденному:

— Стой смирно.

Он произнес шипящие слова силы и рубанул тяжелой, на вид неподъемной, киркой по согнувшейся фигуре с такой ловкостью, которой позавидовал бы самый умелый жонглер. Пять клиновидных голов статуи Тиамат, казалось, слегка наклонились вперед, но это скорее всего было плодом воображения Аота.

Убийца изменил форму.

Его черты остались как у рептилии, но исказились от благородных черт драконорожденного до уродливых. Кожистые крылья и длинный хвост с шипами вырвались из его спины. Он — или оно — упало на корточки.

Аот не был знатоком демонов. Но он встретил немалое их количество на полях боев и мог узнать абишаи. Было логично, что при помощи магии один из дьяволообразных духов мог принимать форму драконорожденного. Обе расы были родственниками драконов, а следовательно и друг друга, во что бы ни верили тимантерцы.

Более того, многие вещи теперь обрели смысл. Например, почему у драконорожденных убийц, налетчиков и пиратов не было клановых колец, или почему такие осведомленные тимантерцы как Перра не могли объяснить эти явления. И вот почему они обладали сверхъестественными способностями, которыми обычные драконорожденные не были наделены, и как они могли проникать незамеченными в самое сердце города в перерывах между своими зверствами. Они этого и не делали, а просто возвращались домой, в царство Тиамат в астральном мир, именуемое Твердыней Бэйна, пока заклинатель-человек не считал за нужное снова их призвать.

Аот испытывал нарастающий восторг. Эта загадка действительно стоила того, чтобы разгадать ее. Когда он доложит о том, что обнаружил, это спасет альянс между Чессентой и Тимантером.

— Хорошо, — сказал черный абишаи, когда его перевоплощение закончилось. — Теперь отправь меня…

И повернул голову к лестнице.

Аот понял, что тот его заметил краем глаза. Заклинания было достаточно, чтобы одурачить существо в форме драконорожденного, но только не сейчас, когда его чувства, очевидно, несколько отличались.

Абишаи метнулся к лестнице. Капли пота из дымящей кислоты стекали по нему, а хвост поднялся над плечом словно жало скорпиона, готовое нанести удар.

Аот выстрелил зарядами зеленого света из копья. Дьявол извернулся, и атака прошла мимо. Он продолжил подъем. Наемник наполнил острие своего оружия разрушительной силой и направил ее в грудь существа.

Абишаи уклонился и от этой атаки. Его хвост хлестнул Аота по плечу. Костяной шип звякнул о кольчугу и отскочил, но испарений, оставленных в воздухе, было достаточно, чтобы слезы навернулись на глаза.