Страница 39 из 42
– Шел бы ты в задницу, Скрэг! – Музыка закончилась, и Руди перевернул кассету. Выражение его лица стало тверже. – Но я согласен с тобой: Энди нажмет на кнопку – и это «когда» наступит в пятницу. Я так скажу: если один из нас решит отказаться, мы все откажемся. Договорились?
Скрэггер нарушил молчание:
– Если Энди скажет лететь, я полечу. Мне придется полететь.
ПОРТ БЕНДЕР-ДЕЙЛЕМА. 15:17. «Универсал» Скрэггера свернул с основной дороги в широко раскинувшемся шумном городе на дорогу поуже, пронеслась по ней, потом вывернула на площадь перед мечетью. За рулем, как обычно, был Мохаммед, его палец практически не отрывался от кнопки клаксона. Дождь заметно поутих, но день оставался все таким же пасмурным и тоскливым. Минору дремал на заднем сиденье, держа на коленях запасную рацию. Скрэггер рассеянно смотрел вперед: столько всего нужно обдумать – планы, условные коды и как быть с Эрикки? Вот бедолага! Но уж если у кого и получится выбраться из этой передряги, так это у него. Готов Богом поклясться, что Эрикки как-нибудь да вывернется. А если не вывернется или Энди не станет жать на кнопку, чем ты тогда будешь заниматься? Об этом я стану беспокоиться на следующей неделе.
Он не видел, как из-за угла вылетела полицейская машина, пошла юзом на скользкой от дождя дороге и врезалась в них сзади. Мохаммед никак не мог избежать столкновения, и скорость полицейской машины, добавившаяся к их собственной, швырнула их боком через дорогу на уличную лавку и толпу пешеходов, убив одну пожилую женщину, оторвав голову другой и многих ранив. Их машина провалилась колесами в джуб, по инерции перекувыркнулась через бок и со страшным металлическим скрежетом врезалась в высокую стену.
Скрэггер инстинктивно прикрыл лицо руками, но от последнего удара его голова ударилась о боковое стекло, и Скрэга на мгновение оглушило; пристегнутый ремень спас его от по-настоящему серьезной травмы. Водитель пострадал сильно: он вылетел в лобовое стекло и теперь лежал на капоте, а ноги торчали в салоне. Сзади сиденья защитили Минору, и он первым пришел в себя, по-прежнему бережно прижимая к себе рацию. Среди воплей и сумятицы Минору с трудом открыл свою дверцу и выбрался наружу, сразу очутившись в толчее прохожих и пострадавших. Никто не обратил на Минору внимания: японцы из «Иран-Тода» были обычным явлением на улицах города.
В этот момент к ним подбежали люди, сидевшие в полицейской машине, которую при столкновении развернуло так, что теперь она стояла поперек дороги со смятым передом. Полицейские протолкались к «универсалу», бросили один взгляд на водителя, потом со скрежетом открыли боковую дверцу и вытащили Скрэггера наружу.
Раздались злобные крики «Американец!», шум усилился, послышались новые вопли. Скрэггер стоял все еще полуоглушенный.
– Спа… спасибо, я… я в порядке… – Но его крепко держали и кричали на него громко и озлобленно. – Ради бога… – охнул он, – это не я был за рулем… Что, черт возьми, происхо…
Вокруг Скрэггера бушевала буря криков на фарси, паника и злоба, и один из подошедших полицейских защелкнул на руках Скрэга наручники, потом грубо потащил к полицейской машине и запихнул на заднее сиденье. Продолжая осыпать его проклятиями, сами полицейские сели в машину, и водитель завел двигатель.
На другой стороне дороги Минору безуспешно пытался пробраться сквозь толпу, чтобы помочь Скрэггеру, но остановился в отчаянии, когда увидел, как машина с ним понеслась по улице прочь.
Глава 51
НЕДАЛЕКО ОТ ДОШАН-ТАПЕХА. 15:30. Мак-Ивер ехал по дороге вдоль забора из колючей проволоки, окружавшего военный аэродром. Крылья и бока его машины были сильно помяты, вмятин и царапин было гораздо больше, чем раньше. Одна фара разбита и кое-как залеплена скотчем, сзади с одного бока красный тормозной фонарь отсутствовал, но двигатель работал по-прежнему уверенно и чисто, и зимние шины хорошо держали дорогу. По обочинам поднимались сугробы снега. Солнце не пробивалось сквозь плотные облака, висевшие в каких-нибудь тысяче двухстах футах над головой и застилавшие все, кроме предгорных холмов на севере. Было холодно, и он опаздывал.
С внутренней стороны ветрового стекла был прикреплен большой зеленый пропуск, и, увидев его, пестрая группа «зеленых повязок» и охранников аэропорта, стоявшая у ворот, замахала руками, пропуская его, потом опять сгрудилась у открытого костра, чтобы как-то согреться. Мак-Ивер направился к ангару «С-Г», но, прежде чем он до него добрался, Том Лочарт вышел из боковой двери, чтобы перехватить его.
– Привет, Мак, – сказал он, быстро усаживаясь в машину. Он был одет для полета, со своей дорожной сумкой и только что прилетел из Ковисса. – Как Шахразада?
– Извини, что так долго, ужасные пробки.
– Ты видел ее?
– Нет, пока не видел. Извини. – Он заметил, как Лочарт мгновенно напрягся. – Сегодня рано утром я опять туда ездил. Слуга открыл мне дверь, но, похоже, не понимал меня. Я отвезу тебя туда сразу же, как только смогу. – Он отпустил сцепление и развернулся к воротам. – Как все прошло в Загросе?
– Отвратительно, расскажу тебе обо всем через секунду, – торопливо проговорил Лочарт. – Перед тем как мы сможем уехать, нам нужно встретиться с начальником базы.
– А зачем? – Мак-Ивер нажал на тормоз.
– Они не сказали. Оставили записку у клерка, чтобы ты зашел к начальнику базы, когда приедешь сегодня. Какие-то проблемы?
– Никаких, о которых мне было бы известно. – Мак-Ивер отпустил сцепление и круто повернул руль.
Что там на этот раз? – думал он, пытаясь унять поднимающуюся внутри тревогу.
– Это могло бы быть связано с НВС?
– Будем надеяться, что нет.
– Что с твоей «Лулу»? Попал в аварию?
– Нет, просто какое-то хулиганье на улице, – ответил Мак-Ивер, думая о НВС.
– С каждым днем ситуация все напряженнее. Есть новости от Эрикки?
– Никаких. Он просто исчез. Азаде просиживает у телефона в офисе все дни напролет.
– Она живет у тебя?
– Нет, в субботу вернулась в свою квартиру. – Мак-Ивер направлялся к зданиям по другую сторону взлетно-посадочной полосы. – Расскажи про Загрос. – Он слушал не прерывая, пока Том не закончил свой рассказ. – Ужас, кошмар какой-то!
– Да, но Ничак-хан так и не подал знака, чтобы нас сбили. Если бы подал, думаю, он сумел бы отвертеться. Чертовски трудно опровергнуть историю про «террористов». Как бы то ни было, когда мы добрались до Ковисса, выяснилось, что Дюк и Энди поимели крупную ссору с Мастаком. – Лочарт рассказал о ней. – Но хитрость, похоже, срабатывает: вчера Дюк и Папаша перегнали двести двенадцатый к Руди, а сегодня утром Эхо-Танго-Лима-Лима прибыл, чтобы забрать тело Джордона.
– Ужасно. Я чувствую себя таким виноватым за старину Эффера.
– Наверное, у нас у всех такое чувство. – (Впереди появилось здание штаба базы с часовыми снаружи.) – Мы все вышли проводить его, когда гроб грузили в самолет, юный Фредди сыграл похоронную на своей волынке, вот, собственно, и все проводы, что еще тут можно сделать. Любопытно, что полковник Чангиз прислал почетный караул из состава ВВС и дал нам нормальный гроб. Странный народ эти иранцы, очень странный. Они выглядели так, словно им было по-настоящему жаль, что он погиб. – Лочарт говорил автоматически; все эти задержки сводили его с ума – сначала в Ковиссе пришлось ждать, потом по дороге сюда служба управления воздушным движением без конца его доставала, потом выяснилось, что нет транспорта, и он бесконечно долго ждал, пока приедет Мак-Ивер, и вот теперь новая задержка. Что случилось с Шахразадой?
Они были рядом с административным зданием, где располагались апартаменты начальника базы и офицерская столовая, где в прошлом они провели немало приятных часов. Дошан-Тапех был элитной военной базой: шах держал здесь часть своего парка личных реактивных самолетов и свой «фоккер френдшип». Теперь стены двухэтажного здания были, как оспинами, изрыты следами от пуль, местами разворочены снарядами, большинство окон стояли без стекол, некоторые были заколочены досками. Снаружи несколько часовых из «зеленых повязок» и неопрятно одетых военнослужащих прохаживались взад-вперед.