Страница 45 из 57
– Это неловко для всех нас. Но это больше, чем просто смущение.
Я моргнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Эшли, – ответила она. – Это не закончится неловкостью. То, что ты сделала... ты распространила детскую порнографию. Твой папа... он вернется поздно, потому что он встречается с полицией. Тебя собираются арестовать.
Мы с недоверием смотрели друг на друга.
Это было еще ужаснее, чем я себе представляла.
ДЕНЬ 27
ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ.
На «Подростковый разговор» я захватила с собой подушку.
Идя туда, я чувствовала себя немного глупо, когда из моего рюкзака выглядывало изображение маленьких детей, словно оберег, но у меня была идея, и я хотела осуществить ее.
– Что это? – спросил Даррелл, подходя сзади по коридору и вытаскивая подушку из моего рюкзака. Он рассмотрел ее. – Оууу, мило. Твои братья?
Я покачала головой.
– Я единственный ребенок.
– Ооо! Испоорчееннаяя, – пропел он и засунул подушку обратно в сумку, будто ему было наплевать.
– Да ладно тебе, как будто нельзя сказать, что она испорчена, глядя на нее, – сказала Кензи, задевая меня на ходу своим большим животом. Я закатила глаза, но не отреагировала.
Мак уже был за своим компьютером. Вместо того чтобы сесть рядом с ним, я направилась прямо в конец класса – там стол стоял близко к кабинету искусств. Я это заблаговременно проверила, поэтому точно знала, что мне нужно, и где его найти. Я приступила к работе, беспорядочно разбросав кучу разных предметов на столе: мелки, подставку для карандашей, игрушечного медведя, моток резинок, фонарик и мой мобильный телефон. Прямо по центру я поместила подушку поверх всего этого, затем отступила и сфотографировала.
– Зацени-ка! – сказала я, протягивая камеру, проходя мимо компьютера Мака. Я постучала по его спине, он обернулся и посмотрел на экран камеры. Его губы двигались, когда он читал надпись на подушке. – Для моей брошюры. Что думаешь?
Он кивнул.
– Мило.
Время пролетело, пока я работала над редактированием фотографии, доводя ее до идеала. Я сделала еще три снимка, переставляя предметы туда-сюда, чтобы получилось в самый раз. Но это казалось примитивным. Чего-то не хватало.
Миссис Моузли встала, закинула свою сумочку на плечо и сказала:
– Хорошо, народ, еще два часа и вы отделаетесь от моей мерзкой рожи.
После чего Даррелл сказал:
– О, Моз, Вы совсем не мерзкая. Вы напоминаете мне мою маму.
Я даже не заметила, что столько времени прошло.
Мы покинули помещение, и я заглянула в папин офис, но нашла там только записку на двери, в которой говорилось, что он на поздней встрече, и меня заберет мама. Вытащив свой мобильник, чтобы позвонить ей, я заметила, что Мак направляется по тротуару, его джинсовая куртка натянута на голову. Я написала маме, что доберусь пешком и толкнула дверь вслед за ним.
– Я пойду с тобой, – сказала я, подбегая к Маку.
– Куда?
Я пожала плечами.
– Куда бы ты ни пошел. В скейт-парк?
Он согласился.
– Конечно, хорошо.
Когда мы добрались до скейт-парка, оба подбежали к ближайшей рампе и сели наверху, как будто мы это делали вместе миллион раз. Я сняла рюкзак и оставила его позади. Мак снял ботинки и отставил их в сторону. Я сделала то же самое, хотя мои носки были тонкими, а пальцы ног уже замерзли от прогулки.
– Видишь рельс вон там? – сказал Мак, указывая на почти проржавевший рельс, переброшенный между двумя низкими рампами. – Я видел, как однажды один ребенок сломал на нём руку. Его кость была сломана пополам, и рука просто качалась. – Он встал, подошел к склону рампы, затем соскользнул вниз.
– Отвратительно! – Я последовала за ним.
– Да, это так. Папе пришлось отвезти его в больницу. Но мальчик вернулся сюда на следующей неделе, катаясь на коньках с рукой в гипсе.
Мы пробежались по самой низкой рампе и съехали по другой стороне, затем направились к самой высокой рампе и покатались там. Добравшись до вершины, мы остановились, чтобы отдышаться.
– А в другой раз я увидел, как ребенок выбил передние зубы, пытаясь проехаться на велосипеде по этой рампе.
Он съехал вниз, но я осталась на месте. Пальцы на ногах онемели, а на руках покраснели от холода. После отстранения из команды я чувствовала себя не в форме.
– А как насчет тебя? – Окликнула я. – Ты когда-нибудь получал здесь травму?
Как будто по команде он оступился и рухнул на бетон, выполняя неуклюжее сальто.
– Еще нет, – ответил он, потирая затылок. – Но продолжай говорить, и, возможно, я это сделаю.
Я съехала вниз на заднице, как маленький ребенок, оказавшись в шаге от него.
– Прости. Ты в порядке?
Он прищурился и улыбнулся.
– Я падал и хуже, причем много раз. Просто никого не было рядом, чтобы увидеть это. С тех пор, как мой папа... – он заколебался, отворачиваясь, – Перестал приводить меня сюда. Прошло много времени.