Тысяча слов (ЛП)

– Это всё показуха, – напомнила я ей. – В смысле, я не могу предстать перед судом. Ведь я не совершила преступление или что-то в этом роде.

– Надеюсь, – произнесла она. – Но мне следует тебе сказать, что все об этом только и говорят сейчас. Это в газетах, и люди пишут всю эту хрень редактору. И сообщение по-прежнему пересылается. Я слышала, что оно дошло до некоторых людей в Мэйвилле.

Средняя школа Мэйвилла? Во сколько школ это ушло? Честертон, младшая школа, два колледжа, а теперь и Мэйвилл.

– Да ладно! Я даже не знаю никого в Мэйвилле.

Она кивнула и сделала еще один глоток.

– Наверное, это хорошо, да? Адамс пытается выяснить, кто его всё еще отправляет. Дерьма становится всё больше. Если тебя поймают за разговорами об этом, ты остаешься на продлёнку в субботу. А если тебя поймают за рассылкой, то отстранение. Конечно, никто ни в чем не собирается признаваться. Никто не хочет быть втянутым в это.

– И я тоже, – сказала я. Мой подбородок снова задрожал. Но я подавила это чувство.

Мы еще немного посидели, и пару раз она пыталась поменять тему: кто-то встречался с кем-то новым, кто-то в кого-то врезался на автостоянке, кто-то начал грызню из-за ерунды – но я честно не могла сконцентрироваться. Она сама не была уверена в том, что говорит. Похоже, моя история была единственной темой для обсуждения, и если мы не можем обсудить это, то вообще не было смысла разговаривать.

Наконец, она поставила пустую банку на стол рядом с креслом, потянулась и встала.

– Я, наверное, пойду, – сказала она. – С тобой всё будет в порядке?

Я пожала плечами.

– Мне кажется, я останусь здесь ненадолго.

Она посмотрела сочувствующе.

– Лютик. Поверь мне, ты не захочешь быть там. Ты разговаривала с Рейчел?

– Нет, – угрюмо ответила я. И я не собиралась никогда больше общаться с ней.

– Она говорит, что ей жаль, что она это сделала. Она говорит, это должно было быть забавным. Твоё лицо было видно, поэтому она предположила, что все и так знают, что это ты. Она не думала, что это зайдет так далеко.

Я засмеялась.

– До того, чтобы разрушить мою репутацию и довести меня до отстранения? Ну, так я не прощаю ее.

Вонни выглядела как между двух огней.

– Я понимаю, – наконец произнесла она, но я не верила, что ее понимание означает, что она займет мою сторону и перестанет тусоваться с Рейчел. И именно в этот момент я действительно поняла, как изменились мои отношения с Вонни.

Вскоре, после того, как Вонни ушла, вернулась домой мама. Ее волосы были в беспорядке, словно она весь день лохматила их руками, и она выглядела усталой.

Вместо того чтобы достать книгу или посидеть за компьютером в кабинете, она отправилась в спальню и прилегла на кровать, прикрыв глаза одной рукой.

– Мама? – спросила я, стоя в дверном проеме. – Ты в порядке?

Сначала она не ответила, но потом я услышала приглушенное:

– Нет.

Я вошла и легла рядом с ней. Я была застывшая и настороженная, а она такая подавленная.

– Плохой день на работе?

Она отодвинула руку и посмотрела на меня одним глазом.

– Плохой день в целом, – сказала она. – Твой папа вернется сегодня поздно, а у меня мигрень, так что просто прихвати себе что-нибудь на ужин.

В ее тоне была злоба и горечь. И усталость. Действительно, действительно, усталость. Ее интонация и мои ощущения были похожи.

– Хорошо. Почему папа опаздывает?

Она вздохнула, опустила руку и уставилась в потолок.

– Ты действительно хочешь знать, Эшли? У него встреча.

– Относительно сообщения?

– Конечно, относительно сообщения.

Я ненавидела этот тон. Мама раньше злилась на меня, но никогда не было впечатления, будто она хотела уйти от меня.

– Прости, мама, – повторила я, хотя я уже извинилась однажды и действительно имела это в виду. Я очень устала извиняться, и заметила, что я единственная, кто это делает. Куча людей причастны к этому, но только я говорю, что мне жаль. И никто не извинялся передо мной.

– Я слышала, что около школы вертелись журналисты. Это с ними он встречается?

– Да, ему пришлось поговорить с журналистами. Они налетели, как стервятники. Я думаю, они забывают, что это касается детей.

– Ты думаешь, они собираются рассказать об этом в новостях? – У меня появился комок в горле, и я попыталась сосредоточиться на вечерних тенях, ползающих по потолку и стенам родительской спальни, полоски света пробивались через затемнённые окна. – Как ты думаешь, они придут сюда?

– Я не знаю, – сказала она. – Они уже в главном управлении. В основном сенсация из-за того, что ты дочь управляющего, поэтому кто знает, как они разберутся с этим. – Она застонала. – Но кого волнует, что репортеры собираются делать? – сказала она.

Я села.

– Меня волнует, мама. Это так унизительно. Я думаю, все переживают из-за того, как это выглядит для них, но они забывают, как это неловко для меня. Я голая на этом изображении.

Она поднялась и уставилась на меня, с тенями вокруг глаз она выглядела старше и слегка похожей на колдунью.