Страница 4 из 4
«Ну ничего, встретимся еще на свободе. Где-нибудь на товарной станции. Тогда и сочтемся», – думал об отрядном, сидя в одиночке. И представлял, как толкаю его под состав.
Мама приехала на свидание рейсовым автобусом, который ходил только раз в сутки. Узнав у прапорщика, что меня лишили свидания, села на сумки с продуктами и начала есть самое вкусное. Донести до станции две тяжелые сумки она бы не смогла. Решила съесть самое ценное, а остальное скормить бродячим псам.
Начала с вареников со сметаной, и перешла к жареной картошке с мясом. А впереди был многослойный «Наполеон» и еще сорок килограммов всевозможной снеди. Кому приходилось бывать на длительном свидании, в той или иной роли, тот знает, о чем я говорю.
От шоковой ситуации не могла остановиться. Все было свежее, сытное и вкусное. И для нее дорогое по деньгам. Сама перебивалась с хлеба на квас. Было жалко отдавать еду собакам. Сидела под деревом, заливалась слезами, давилась, но ела, ела и ела. Это могло кончиться больничной койкой, а то и похуже.
Подошел лагерный капитан, с вещмешком в руках. Узнав в чем дело, успокоил, посадил в коляску мотоцикла и повез на станцию.
По дороге мама по инерции отщипнула кусок «Наполеона» и перевернула банку с борщом. Борщ разлился по коляске. Капитан остановил мотоцикл и помог маме упаковать продукты.
Когда он сажал маму в вагон, то вместе с ее сумками занес и вещмешок. В нем оказались мои вещи. Офицер сказал, что он мой отрядный. Что все будет нормально. На прощанье сказал, что я человек стоящий. Он в людях разбирается.
Мама заплакала и отдала отрядному «Наполеон».
Когда меня перевели в ПКТ, ближе к вечеру открылась кормушка и кто-то тихо позвал по имени и отчеству. Для лагеря это звучало непривычно. Я встал с нары и подошел к двери. Из кормушки протянулась рука и я получил пакет. В темноте коридора я не разобрал, кто это был.
В кульке оказался торт «Наполеон». Я щипал его по слоям и тянул две недели.
После выхода из ПКТ с Федорчуком я почти не пересекался. Его повысили, и он стал заместителем начальника колонии. Не смотря на повышение, бывший отрядный, почему-то всегда называл меня по имени и отчеству.
Опасаясь подобных недоразумений, больше ни разу не вызывал маму на свидание, и мы увиделись через много лет. Все это тоскливое время она продолжала слать передачи и бандероли. И писать длинные письма, вставляя абзацы на французском.
Через год после освобождения я узнал, что Федорчук на мотоцикле попал под поезд. В коляске был его сын, которого он спас, отбросив с железнодорожного пути. А сам лишился обеих ног.
Мама прожила очень долго. Дотянула до девяти десятков. Умирала тяжело и болезненно. Врагу не пожелаю. Организовал несколько операций с участием лучших докторов, но помогало только на короткое время.
Последний врач отказался оперировать и отодвинул конверт с гонораром.
– Не возьмусь. Давление критическое. Не выдержит анестезии.
Как-то на вокзале меня окликнули по имени-отчеству. Не смотря на возраст, меня так никто не называл. Никогда я не был начальником. Руководителем был. Но слава Богу начальником не пришлось. Хотя и подчиненным никогда не был. И не буду. Человек я небольшой, но выше меня только Господь.
Сразу узнал этого постаревшего и усталого человека. И тоже назвал его имя и отчество. Ведь, несмотря на то, что мы были разными людьми по своей сути, я его уважал.
– Хотел было купить покрышки для мотоцикла, но не нашел, – проговорил Федорчук негромко. – Моя резина совсем лысая.
Взял у него адрес и записал точные параметры покрышек. Через пару дней отправил «резину» посылкой по нужному адресу.
Последние дни мама, не могла есть и стонала от невыносимой боли. Я поехал в центр города и совершил свой самый недостойный проступок. Но никогда в этом не буду раскаиваться.
Я отнял у знакомого наемного убийцы-наркомана дневную дозу однопроцентного морфина. обрекая его на жесточайшую абстиненцию. Знаю наверняка, что киллер-наркот мне этого не забыл. И никогда не простит. Слышал краем уха, что он грозился натравить на меня своего давнего однодельца, с которым я знаком не был. Ну что же посмотрим, чей козырь сверху ляжет.
После первого укола она заснула. Перенес ее на диван к окну и укутал одеялом. Она дышала на ладан. Боясь передозировки, колол по три десятых одного миллилитра. Наркотиков хватило бы с головой на неделю.
Это был едва ли не единственный стоящий подарок моей маме. Подарил ей безболезненный уход туда, где нет боли и страданий.
Как-то под утро мама тяжело вздохнула и ушла от меня навсегда. Ушла из этой недружелюбной для нее жизни. Туда, где бесконечный покой.
Берег костюм, как зеницу ока. Он был моим фетишем. Эта вещь связывала с людьми моего прошлого. И с мамой, которую никогда не любил. Потому, что слово «любовь», здесь не уместно. Слишком малая категория. В полной мере не отражает полноты моего чувства.
Я в ней души не чаял.
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ
«ФИНАНСИСТ»
После того печального события в моей жизни наступила черная полоса и дела пошли под гору. Я оказался на «мели» и даже самые близкие подруги потеряли ко мне интерес.
Скрепя сердце я решил начать все сначала. Через посредника я добился поручительства достойного человека и трудоустроился в полулегальный пункт обмена валют, где хозяйничал старый польский еврей Зигмунд Зигмундович.
В колебании курсов разбирался я слабо, но в этом и не было большой необходимости. Впускал и выпускал клиентов, отвозил и привозил объемистые сумки с долларами, евро и отечественной валютой, возил кассира в банк и обратно. И вдобавок, следил за безопасностью «дела».
В общем, был «старшим, куда пошлют». Поначалу такая незавидная роль немного задевала самолюбие, но выбора не было, и я махнул рукой. В этой ситуации соблюдалось мое основное жизненное правило. Работа была неофициальная и все отношения строились на добровольных началах. Прямого и жесткого подчинения я не переносил органически.
Предприятие открылось недавно и первое время вся прибыль уходила на развитие. Так что моя зарплата шла «на карандаш» и с деньгами было туговато. Хотя, в конце недели я получал бонус.
В каждую субботу Зигмунд делал переучет и все фальшивые купюры в национальной валюте, случайно проскочившие в пачках, вручал мне. Так случилось и в конце текущей недели.
– Это тебе на бензин, – поучительно промолвил Зигмунд в очередной раз, – на заправки не суйся. Заправляйся на трассе у частников. И желательно ближе к вечеру.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.