Страница 8 из 13
Бурный рост промышленности в России в 90-х годах XIX века привел к созданию крупных промышленных центров и формированию рабочего класса. Материальное и бытовое положение рабочих было не из лёгких, что облегчало пропаганду левых экстремистов марксистского толка. Чтобы противостоять влиянию радикальных группировок, начальник Особого отдела Министерства внутренних дел полковник С.В. Зубатов предложил создавать легальные рабочие союзы под негласным контролем властей. Идея союзов проста: русский царь – глава всего русского народа, а не отдельных его частей (дворян и капиталистов). Поэтому рабочие союзы будут выражать интересы рабочих путем прямого обращения к царю. Предложение С.В. Зубатова было принято Министром внутренних дел Д.С. Сипягиным, который был убит левым террористом Балмашевым в апреле 1902 года. Великий князь Сергей Александрович, Московский генерал-губернатор и дядя Николая II с энтузиазмом поддержал идею рабочих союзов в феврале 1902 года: «Сегодня у меня были приятные минуты: я принимал депутацию рабочих со всех механических заводов и мастерских Москвы, которым я устроил обед и провел устав общества самопомощи. Дело очень интересное, серьезное, даже скажу опасное – обоюдоострое, но, по моему крайнему разумению, необходимое по теперешним временам». Советские историки назовут эти рабочие союзы «зубатовским социализмом».
В 90-е года XIX века усиливается студенческое движение. Об этом пишет один из его участников А.Ф. Керенский: «Одним из зачинателей московского землячества, возникшего в 1897 году, был В.А. Маклаков. Землячество москвичей стало во главе «борьбы с беззаконием и произволом» специально назначенных университетских инспекторов. Его центральный орган, известный под названием Объединенный совет, стал руководить всем студенческим движением. Большинство студентов склонялось к народничеству, но поскольку к тому времени еще не сформировались какие-либо политические партии, старшекурсники были в основном привержены общим идеям свободы, не всегда четко сформулированным. Однако всех нас объединяло полное неприятие абсолютизма. Марксисты (социал-демократы) пропагандировали свою, «экономическую» доктрину, которая предусматривала отказ от союза с буржуазными и мелкобуржуазными студенческими организациями и призывала к сосредоточению всех усилий во имя достижения победы промышленного пролетариата. Однако подобные идеи почти не нашли последователей среди студентов. Для большинства из нас, россиян, ставка только на промышленный пролетариат и полное игнорирование крестьянства было совершенным абсурдом. И даже помимо такого отношения к крестьянству марксизм отталкивал меня органически присущим ему материализмом и подходом к социализму как к учению лишь одного класса – пролетариата. Согласно Марксизму, классовая принадлежность полностью поглощала сущность человека. Но без человека, без личности, индивидуальной и неповторимой, без идеи о необходимости освобождения человека как этической и философской цели исторического процесса – что же тогда оставалось от великой русской идеи? В таком случае пришлось бы стереть из памяти и традиции нашей литературы. И тем не менее весьма большие средства студенческой «центральной кассы» находились в руках марксистов. Социал-демократическими лидерами в среде студенчества были Г.С. Хрусталев-Носарь, будущий председатель совета рабочих депутатов (в 1905 году), и будущий издатель «Мира Божьего» Николай Иорданский. При активной поддержке некоторых студентов Иорданский играл ведущую роль на переговорах с председателем комиссии по расследованию причин студенческих беспорядков – генералом П.С. Ванновским. [32].
Юношеская страсть стать художником привела Валентина в Санкт-Петербург в Академию художеств. Уже во время вступительных экзаменов Бог послал ему тяжёлые раздумья о правильности выбора жизненного пути. В результате глубоких размышлений и душевных мук родилась его формула-кредо, и он шлёт матери телеграмму об изменении своих планов и намерении поступить на медицинский факультет. Он возвращается в Киев и подает документы в Киевский университет на медицинский факультет. Но на медицинском факультете все места уже были заполнены и декан рекомендовал Валентину год поучиться на естественном факультете, чтобы перейти затем на медицинский. Однако природное неприятие естественных наук и склонность к гуманитарным толкнули Валентина поступить по примеру братьев на юридический факультет. В течение года он увлечённо изучал римское право и политэкономию, философию и историю права. По прошествии года страсть к живописи вновь дала себя знать и Валентин по совету друзей-художников уехал в Мюнхен в частную художественную школу профессора Книрра. Но его русская душа не могла выдержать германского духа и «уже через три недели тоска по родине неудержимо повлекла меня домой». Он вернулся в Киев и продолжал усиленно заниматься живописью с товарищами – живописцами ещё в течение года. Выезжали они на натуру ежедневно, а порой и дважды в день в Киево-Печерскую Лавру. «Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячи вёрст. И тогда уже сложилось направление художественной деятельности, в которой я работал бы, если бы не оставил живопись. Я пошёл бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живописью. К тому времени я понял процесс художественного творчества. Повсюду на улицах и трамваях, на площадях и базарах – я наблюдал все ярко выраженные черты лиц, фигур, движений и по возвращении домой всё это зарисовывал. На выставке в Киевской художественной школе я получил премию за свои наброски» – вспоминал позже Архиепископ Лука. [1]. Это ежедневное общение с паломниками и молящимися людьми в течение 300 дней было колоссальной школой духовного опыта, ибо, изучая и воспроизводя одухотворённые молитвой лица в своих эскизах, Валентин поневоле соприкасался с духом и душой этих людей, старался проникнуть в их судьбу, характеры, понять их невзгоды и проблемы. Именно Господь Бог водил кистью и карандашом Валентина, когда он выписывал детали фигур, склонённых в земном поклоне или штрихи и оттенки выражений лиц, обращённых к Лику Спасителя. Именно тогда к нему впервые пришла мысль, что это – его паства. Мысль неожиданная и необычная, приведшая к глубокому осознанию судьбы своей как служение Богу и людям. Валентин ещё больше уверился в необходимости немедленно начать практическую работу в помощь простому народу. Поэтому он пришёл в 1898 году на медицинский факультет после глубокого размышления о смысле жизни и судьбе. Учёба на медицинском факультете полностью соответствовала «… моим стремлениям быть полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью».
Учеба захватила студента В. Ясенецкого-Войно с головой. Осознано поставив себе цель и задачу стать земским врачом и помогать всю жизнь бедным людям, Валентин абсолютно все свое время в университете и дома посвящал изучению различных отраслей медицинской науки. Трата времени на студенческие политические сходки и дискуссии была для него непозволительной роскошью. Так прошли 1898–1902 годы жизни будущего Святителя Луки.
Глава 4
Им нужны великие потрясения, а нам – великая Россия
1903 год был ознаменован выдающимся историческим событием – причислением клику Святых русской Православной Церкви Серафима Саровского, умершего в 1833 году. Царь Николай II оказал личную поддержку этому мероприятию. 17–18 июля 1903 года царь, царица и императорский дом посетили Саровскую пустынь, находящуюся на границе Нижегородской и Тамбовской губерний. Со всей России в Сэров пришли около 300 тысяч богомольцев. Перенос мощей праведника, торжественное богослужение и прославление длилось 5 часов. Царь и царица присутствовали три дня на всех богослужениях. Александра Федоровна совершила омовение в Саровском источнике и загадала желание – рождение сына. Чудо совершилось через год – царица родила царевича Алексея. Как все православные люди, Валентин Ясенецкий-Войно с большой радостью воспринял весть о причислении Серафима Саровского к лику Святых Русской православной Церкви.