Страница 7 из 9
Что касается развития культурных связей с крестьянами, то здесь работа велась главным образом через местные органы сельских местностей и через общество дружбы между Болгарией и СССР. Поскольку население восточной части Болгарии, особенно причерноморской, имело давние тесные связи с Советским Союзом, акцент делался на работу с населением юго-западной и западной частей Болгарии. Особенно уделялось внимание районам, прилегавшим к Югославии, с учетом обостренных отношений между Болгарией и Югославией (у СССР также были непростые отношения с этой страной). Имелась в виду полоса районов вдоль границы с Югославией, начиная от ее южной части и кончая северной частью у города Видино на границе с Румынией.
В работе использовались самые разные методы. Наиболее эффективным стало проведение месяцев болгаро-советской дружбы, во время которых проводился комплекс различных мероприятий: фестивали, конкурсы, выступления государственных и политических деятелей, артистов. Приезжали делегации и культурные деятели из СССР. Болгарские участники всех этих мероприятий работали с высочайшим энтузиазмом. Были и трогательные сцены, которые я помню и сейчас, спустя более полувека. В маленьком городе Петриг я шел по улице с несколькими болгарскими деятелями. Ко мне подошел мальчик лет 6–7, который спросил меня на болгарском языке: “Дядя, ты советский?”. Услышав утвердительный ответ, он сказал, что впервые видит советского человека, и попросил разрешения пожать мне руку.
В рамках месяцев болгаро-советской дружбы проходили многотысячные демонстрации и митинги. Я как культурный атташе посольства обычно участвовал в таких митингах и выступал на болгарском языке. Начав работать в Софии, я активно его изучал. У меня было два учителя: один шлифовал произношение, второй – письменность. Во время моих многочисленных встреч с болгарами я всегда стремился говорить с ними на их родном языке.
Моя жена также изучала болгарский язык. Дома я с женой, а также с болгаркой, помогавшей нам по хозяйству, говорил по-болгарски, поэтому через три-четыре месяца достаточно овладел этим языком и мог не только говорить, но и выступать на собраниях, конференциях и митингах.
Занимаясь текущими делами, я одновременно глубоко изучал историю Болгарии, ее отношения с другими странами, с дореволюционной Россией, ее политику в то время на Балканах. Уже тогда высвечивались проблемы и вопросы, которые актуальны и в наши дни. Так, например, во времена вхождения Болгарии в состав Оттоманской империи турецкие власти активно насаждали среди болгар ислам. К 1950 г. Болгарию населяло около 600–700 тысяч болгар-мусульман, которых именовали “помаками”. Все они были гражданами Болгарии, но Турция активно влияла на помаков, вела с ними соответствующую работу, используя религиозный фактор для укрепления своих позиций в этой стране. Так мне предоставилась возможность на практике увидеть, как религия используется во внешней политике государств.
В результате нашей плодотворной деятельности культурные связи между СССР и Болгарией успешно расширялись, способствуя укреплению советско-болгарской дружбы, сотрудничеству. Важно подчеркнуть, что это было взаимовыгодное сотрудничество, причем порой Болгария получала больше пользы от него, чем СССР.
Что касается моей работы, она была многогранной и разнообразной. Ее было очень много: я работал с утра до глубокого вечера. Моя жена также участвовала в культурных мероприятиях. Я привлекал к ним и других сотрудников посольства, которые оценивали такие мероприятия, что было полезно и для дела, и для них.
Постепенно мы с женой привыкли к такой жизни. Правда, прошла и острота первых впечатлений. Проблемы и вопросы, которыми я ранее занимался в Болгарии, отличались от тех, которыми я занимался в МИД – правовыми аспектами внешней политики СССР (всеми ее направлениями и по всем странам).
В 1951 г. я возвратился в Москву и опять стал работать в Договорно-правовом управлении МИД СССР, в этот раз в отделе публичного права.
Глава 3
Советский союз и международное право. Формирование позиции СССР
Отношение СССР к довоенному международному праву было сдержанным. Как отмечал один из наиболее видных юристов нашей страны А. Я. Вышинский, это право носило буржуазный характер. Но главное в другом. Международное право того периода создавалось победителями в Первой мировой войне – Францией, Великобританией и США. Они создали послевоенный мировой правопорядок, учитывавший в первую очередь их интересы.
У Германии были отторгнуты колонии, на страну была возложена огромная контрибуция. Вместо Австро-Венгрии на карте Европы появились новые государства, управляемые Францией и Великобританией. Лига Наций (международная организация, созданная для регулирования отношений между государствами мира) находилась под влиянием Франции и Великобритании (США отказались участвовать в ней). Интересы России, преемником которой был СССР, также были ущемлены: западные страны в годы Гражданской войны осуществляли интервенцию в Россию, поддерживая противников советской власти.
Великобритания и Франция, стремясь сохранить свои колонии, противодействовали национально-освободительной борьбе, которая там велась. Создаваемое ими международное право имело ряд недостатков. Тем не менее в нем были и позитивные нормы, которые поддерживал СССР. Он входил в Лигу Наций, где выступал за создание системы коллективной безопасности, был участником таких прогрессивных международных договоров, как Парижский договор 1928 г., именуемый Пактом Бриана – Келлога. Договор предусматривал отказ его участников от войны как средства осуществления национальной политики. СССР был инициатором разработки определения агрессии 1934 г., выступал за создание антигитлеровской коалиции с участием Великобритании и Франции для предотвращения вооруженного нападения Германии не только на них, но и на Бельгию, Голландию, Данию и Польшу.
Великобритания и Франция затягивали переговоры между СССР, Англией и Францией о создании военного союза для совместной защиты в случае нападения Германии на них, а также на Польшу, Бельгию, Данию и Нидерланды. Созданию такой антигитлеровской коалиции препятствовало и польское правительство.
В свете этого у руководства СССР возникали обоснованные опасения, что в случае нападения Германии на Советский Союз Англия может оказать содействие Гитлеру в войне с СССР. Для предотвращения такого развития событий СССР был вынужден пойти на заключение Пакта о ненападении с Германией.
Последующие события подтвердили опасения советского руководства – Великобритания и Франция не выполнили договор об оказании военной помощи Польше, когда на нее 1 сентября 1939 г. напала Германия. Тем самым Великобритания и Франция “открыли дорогу” Гитлеру на Восток, в сторону СССР. Они также сдали ему Рейнскую область, Австрию, чехословацкие Судеты, а затем и всю Чехословакию, Клайпедскую область, хотя это, как предупреждал свое правительство начальник Генштаба французской армии генерал Гомелен, снижало обороноспособность как Франции, так и Великобритании. Поэтому переговоры с СССР о создании коалиции затягивались и по сути являлись ширмой, прикрывающей истинные цели этих стран.
А если бы англо-франко-советская военная коалиция была создана, за что выступал СССР, то Второй мировой войны могло бы не быть (еще Бисмарк предупреждал, что Германии нельзя воевать с Россией, тем более на двух фронтах – Востоке и Западе). Отметим, что заключение пакта Молотова – Риббентропа позволило СССР улучшить его военно-стратегическое положение на западе страны, а также заключить с Японией договор о ненападении, что было важно для предотвращения возникновения у СССР второго фронта на Дальнем Востоке (с учетом нападений Японии в районах Хасана и Халхин-Гола).
Этот пакт был заключен Советским Союзом в соответствии с существовавшими тогда нормами международного права. Нюрнбергский трибунал, рассматривая договоры, заключенные Германией перед Второй мировой войной, указал, какие договоры были незаконными. Пакт Молотова – Риббентропа в этот список трибунала не попал и рассматривался как правомочный.