Страница 25 из 33
— Для честных людей праздник, а для меня… не знаю… — я вздохнул и отвернулся. — И как ты еще не развелась со мной?
— Что это за мысли у тебя, Вадим? — спросила моя супруга и обняла меня. — Я же люблю тебя, несмотря на твое прошлое. Лучше пойдем — нам надо готовить стол.
***
Время шло, и едва мы с Настей приготовили свой скромный праздничный ужин: всем известный салат «Оливье» и жареную утку, отнесли все это и купленный накануне торт, мандарины и шампанское в гостиную, как наступили пятьдесят минут двенадцатого. Скоро должно было начаться новогоднее обращение президента, и мы сели за журнальный столик.
Путин вскоре начал традиционно поздравлять россиян с наступающим Новым годом. Я слушал его речь вполуха и думал о своем. Взял мандарин и стал медленно очищать его от кожуры. Пока я этим занимался, обращение президента кончилось, и послышался бой кремлевских курантов. На улице гремели петарды: мы с Настей слышали это даже через стены, поскольку из-за холода закрыли все окна.
— Двенадцать, — услышал я голос жены. — С Новым годом тебя!
— И тебя, Настя, — я встал из-за стола и притянул ее к себе. Из телевизора слышался гимн, и мы, пока он не кончился, все стояли в обнимку и смотрели друг другу в глаза. Я был бы искренне рад в эту ночь не думать обо всем пережитом, но в голову с завидным упорством лезли и лезли грустные мысли. Да, семь убийств не изжить из памяти — ни тюрьма, ни родные люди не помогут.
Мы сели обратно за столик, я разлил по фужерам шампанское. Залпом осушил один и сразу же почувствовал, как алкоголь ударил мне в голову. Те печальные мысли куда-то испарились, и стало так хорошо, как еще никогда не было. Хотя если все свои проблемы глушить алкоголем, то я наверняка сопьюсь и закончу свои дни где-нибудь под забором. Но я выбросил из головы эту мысль и обратился к жене:
— Настя? Может, выйдем на улицу, прогуляемся?
В непосредственной близости от нашего жилого комплекса располагается Волынский лес, и я решил пройтись по нему. Но меня смущал тот факт, что сейчас лес — уже не лес, а парк, и там постоянно находились люди. Элитный район, да к тому же благоустроенный зеленый островок в застроенной под завязку Москве не мог не привлечь посетителей. Если бы не это обстоятельство, я бы, не задумываясь, отправился на прогулку, но тогда я не хотел никого видеть из незнакомых мне людей.
— Хотя я подумал… Не стоит, пожалуй, — я снова налил в свой фужер шампанского и выпил.
Настя изумленно посмотрела на меня. Я бы и сам на ее месте удивился такому резкому отказу от недавнего предложения, но не стал объяснять причину этого. Она и сама поймет, ведь знает же, что мне стыдно находиться рядом с другими людьми.
Лежавший на кресле мобильник зазвонил, оповещая меня о новой СМС-ке. Я взглянул: от Володи Маликова. Поздравление с Новым годом. Обычное, шуточное. Только в конце постскриптум:
«Счастья тебе, Вадим. Ради бога, прости меня. Я знаю, что тебе сложно жить с таким грузом на душе. Я виноват. Еще раз прошу прощения и передаю привет тебе от Раи».
Это хорошо, что он чувствует свою вину передо мной. Но мне-то от этого не легче. Я ответил ему так:
«Спасибо тебе за добрые слова. Но извинениями ты не облегчишь мне жизнь. Впрочем, давай в эту ночь забудем о той истории. Желаю и тебе счастья. Привет твоей жене».
Интересно, как он сейчас отмечает Новый год? Надеюсь, ему веселее, чем мне.
— Что будем делать? — спросила Настя. — Может, все же сходим куда-нибудь?
Честно говоря, я был не против. Мысли о том, чтобы не встречаться с другими людьми, вылетели у меня из головы, а на их место пришла какая-то бесшабашность — а черт с ним! пусть будет, что будет! Интересно, отчего это? Наверное, так на меня подействовал второй бокал шампанского… Мне почему-то нестерпимо захотелось развеяться.
— Поехали в центр! — предложил я. С чего вдруг мне взбрела в голову эта идея — сам не знаю.
— Вот это другое дело. А то грустить в Новый год нельзя, — с этими словами Настя пошла одеваться. Я тоже направился в гардеробную.
***
Тверская улица, ночь 1 января
Я припарковал свой «Лендкрузер» возле входа в метро «Охотный ряд», и мы с Настей пошли гулять по центральной улице Москвы. Добравшись до какой-то арки, увешанной гирляндами, мы свернули в нее и направились дальше. Людей было много, все были веселы и довольны. Отовсюду слышались разговоры, смех… Я глядел по сторонам и вдруг заметил парня с двумя белыми голубями на плече.
— Не желаете ли погладить? Это принесет в новом году счастье! — сказал он.
Я только усмехнулся про себя: ну какое счастье может быть у серийного убийцы? Хотел было пройти мимо, чтобы догнать Настю, которая ушла вперед, но тут один из голубей повернул голову и посмотрел на меня таким взглядом, что я даже растрогался и протянул к нему руку. Птица тут же опустилась на нее.
— Какой ты красивый, — я погладил голубя по спине. Перья у него оказались такими мягкими, как пух. Голубь же вовсе не желал уходить со своего места и спокойно сидел на моей руке. Странно, что птица мира так привязалась ко мне — убийце!
— Смотрите, как вы ему понравились, — улыбнулся парень. — Видно, вы хороший человек. Флюиды от вас добрые идут.
— Это один бог знает, — сказал я и хотел было уйти, но вспомнил, что голубь все еще сидел на мне. — Давай, крошка, возвращайся к хозяину, — обратился я к птице и слегка пошевелил рукой, давая ей понять, что нужно вернуться на старое место. Голубь послушно взлетел и опустился на плечо молодого человека.
Я, не прощаясь, побежал догонять Настю. Нашел я ее у выхода из арки. Она стояла и рассматривала стоявшие рядом стенды с картинами.
— Ты здесь? Пойдем обратно? — предложила она и плотнее закуталась в шубу. — Я видела напротив правительства ресторанчики с европейской кухней.
— Хорошо, — отозвался я, обрадовавшись, что снова увижу белых голубей, и, в частности, того, который сидел у меня на руке.
Мы отправились назад, и нам снова встретился тот парень с голубями. Увидев меня, он заметно оживился и снова предложил погладить его питомцев. Мой знакомый голубь сам слетел ко мне на плечо и даже что-то проворковал. Я ласково провел рукой по его перьям.
— Вот мы снова увиделись, крошка. Привет.
Люди, должно быть, смотрели на меня, как на сумасшедшего: чтобы взрослый мужик разговаривал с голубем? Но мне было все равно. Да, я говорил с птицей, как со старым другом. Но тут я услышал, что меня зовет Настя.
— Прощай, мне пора уходить.
С этими словами я направился к зданию правительства. Слышал краем уха, как голубь жалобно курлыкал, но только бросил на него прощальный взгляд. До меня вдруг донесся обрывок фразы:
— Вот как человек птице понравился. Хорошая примета.
Я не стал выяснять, в чем там дело, и пошел следом за женой. Мы быстро добрались до площадок, посвященных каждая определенной стране — Дании, Финляндии, Швеции или еще какой-нибудь. Почти в центре стояла большая елка, украшенная в красно-золотом цвете. Но мы не обращали внимания на все это, поскольку Настя стала жаловаться на холод, да и я сам порядком замерз, и нам хотелось только одного — зайти в тепло и чего-нибудь выпить.
Зайдя в маленькое кафе, Настя пошла искать нам столик, а я стал изучать меню. Сначала я хотел заказать глинтвейн, но вспомнил, что я и так до этого выпил уже два бокала шампанского, а если к этому прибавить новую порцию спиртного, то мне уже никак нельзя будет сесть за руль. Алкоголь, как я раньше упоминал, странно действовал на меня: я всегда засыпал после выпитого. Поэтому решил взять нам чай и выпечку.
Мы остались довольны кухней неизвестной нам страны — по-моему, то была Австрия или Германия — и вообще тем, как провели время, но, после того, как мы покинули кафе, ходить по Тверской нам уже не хотелось. Нам предстоял еще хотя и не очень долгий путь — около получаса — но трудный: мне, уставшему после прогулки, наверно, будет сложно сосредоточиться на дороге. Так что мы, не теряя даром времени, направились ко входу на станцию метро «Охотный ряд», где я оставил свою машину.