Страница 21 из 33
— Да… Кстати, Раиса передает тебе привет и надеется, что ты скоро выйдешь.
— А она откуда знает, что я в ИВС?
— Я ей сказал.
Ой, Володя, зачем ты это сделал? Ведь сам же упрекал меня на даче за то же самое, и мы едва из-за этого не подрались! Он, видно, заметил, что я недоволен его ответом, и поспешил успокоить меня:
— Раиса умеет хранить секреты. Я ошибался, говоря, что женщины не могут этого делать. Она — исключение из этого правила. Ну, до свидания, Вадим — пойду добиваться твоего освобождения.
— Вряд ли меня отпустят…
— Куда они денутся? На твоей стороне судья и начальник из ФСБ, чего тебе еще-то надо?
— А Крохина не посадят за ту фальшивку?
Володя закатил глаза. Наверно, думал: «Ему могут дать пожизненное, а он волнуется за других!» Да, Володя слегка эгоистичен и прагматик, не такой, как я. Старается извлечь выгоду из всего происходящего.
— Нет, успокойся, — и он ушел. Но скоро вернулся и спросил:
— Позволь, что ты говорил о том, откуда Павлов узнал про убийство тобой тех мафиози?
— Ты не понял? Я сказал, что от Крестовского.
— Не верю. Вряд ли сотрудник ФСБ станет рассказывать такую историю неизвестно кому. Знаешь, я думаю, что Павлов тебя обманул. Ты подумай как-нибудь на досуге об этом.
***
Тот молодой следователь, к счастью, ничего не слышал, поскольку мы с Володей тихо говорили. Когда Володя ушел, то Смолин сразу же вернулся и с порога спросил меня, что мы с ним обсуждали. Я, конечно, не стал ему ничего говорить, а просто сказал, что меня скоро отпустят. Тот сразу же возмутился и опять хотел было выдать в мой адрес очередной мат, но понял, что это ни к чему, и вместо этого отвел меня обратно в камеру. Слава богу, на этот раз все обошлось без избиений.
Оказавшись в камере, я устало плюхнулся на нары и забылся сном, желая отдохнуть от всего пережитого — к тому же я очень мало спал ночью из-за моего идиотского решения покончить с собой на станции метро. Но мне не дали долго спать — проспал я около четырех часов. Внезапно дверь открылась, и на пороге предстали трое: Смолин, Володя и… едва я увидел третьего, то даже не поверил своим глазам — это был Андрей Крестовский.
— Ты свободен, Вадим, — обратился ко мне Володя. При этих словах Смолин перевел изумленный взгляд на него.
— Вы знакомы?!
— Не твое дело, Константин, — холодно ответил ему мой друг и добавил: — Иди уже отсюда.
Как только мы остались втроем, я подошел к Андрею.
— Скажи, пожалуйста, что именно ты рассказал Павлову обо мне?
Тот удивленно поднял брови и ответил:
— Да ничего я никому не рассказывал. Я даже его и не видел с той поры, как он ушел из ФСБ.
Это еще что? Все-таки Володя был прав. Выходит, Павлов мне соврал о своей встрече с Андреем? Вот же… нет, не скажу, как мне хочется его назвать! И как только я мог подумать, что он меня уважает… Кажется, я совершенно не умею разбираться в людях! Да, прав был тот бомж, с которым я познакомился на «Славянском бульваре» — не верь, не бойся, не проси! Первый совет самый верный. Никогда не прощу Павлова за то, как он со мной поступил!
— Да как он только посмел меня обмануть… — я почувствовал, что земля уходит из-под ног, и я проваливаюсь в темноту.
========== Возвращение домой и сеанс психотерапии ==========
Тайна человеческой души заключена в психических драмах детства.
Зигмунд Фрейд
Я пришел в себя в машине. Приглядевшись, я понял, что это не был ни мой «Лендкрузер», ни та иномарка, на которой меня привезли в наш отдел, ни Володин автомобиль. Я догадался, что машина принадлежала Крестовскому. Он, кстати, сидел рядом со мной и держал мою голову на своих коленях. Мне было довольно неудобно лежать, поскольку я не помещался на сиденьях из-за своего высокого роста.
— Куда мы едем? — поинтересовался я.
— К тебе домой. Не волнуйся, мы со всем разберемся и поможем тебе.
— Ты правда ничего не говорил про…? — ну, не давала мне покоя мысль о том, что Павлов обманул меня.
— Ей-богу, — Андрей даже перекрестился. — Не знаю, с чего бы ему говорить о встрече со мной на Лубянке.
— А этот следователь… он не станет преследовать меня? — спросил я, поскольку был немного напуган его угрозами в мой адрес, когда он заставлял меня подписать признание в семи убийствах.
— Он ничего не сможет сделать, — вступил в разговор Володя, сидевший за рулем. — Просто он немного не сдержался, поэтому и обматерил, и ударил тебя, а так он вообще недавно у нас работает. Сергей Павлович с ним разберется.
— Только, пожалуйста, не говори еще и Сереге, что я убийца! — умоляюще вскрикнул я.
Володя только усмехнулся:
— Да он и так знает. Смолин же сообщил ему, что будет допрашивать серийного убийцу, и назвал твою фамилию. Здесь такое началось… Сергей тогда чуть в обморок не упал, как и ты недавно. Кричал: «Да чтобы Михалыч пошел на убийство — ни за что не поверю! Ты на него нарочно гонишь!», обещал уволить, а потом вообще выгнал его из своего кабинета с матом. Но я ему объяснил, в чем дело. Он на меня тоже кричал, дескать, что мне не стоило просить тебя мстить Лиановскому. Да, ведь все из-за меня… — вздохнул он. — А его он уже окончательно решил уволить. Как узнал про то, что он тебя ударил, так рассердился, что потом долгое время ходил злой и на всех срывался. На тебя он не злился, а только все смотрел неизвестно куда и о чем-то думал. Я слышал, что он говорил: «Зачем он только согласился так помочь? Сломал себе всю жизнь…»
Да, Серега задал себе очень правильный вопрос. Но он счастливый — не страдает от желания угодить другому… Так что он вряд ли бы меня понял. А вообще интересно, сколько новых людей за этот день узнает, что я убийца? Еще хорошо, что почти все знающие об этом — мои друзья и будут молчать.
Я уже чувствовал себя лучше и решил сесть, поскольку мне было неудобно лежать. Крестовский заботливо придержал меня за плечи, усаживая на сиденье.
— Как вы думаете, откуда Павлов на самом деле узнал о том, что я попал в плен во Франции?
— Кто знает? — задумчиво отозвался Володя. — Об этом известно нам троим, Анастасии, Рае, Цыганову и Крохину. Может, кто-нибудь проговорился. Раиса отпадает — она умеет хранить секреты. Анастасия тоже — не станет же она на тебя, своего мужа, докладывать незнакомому человеку?
— Она знает Павлова, — заметил было я, но Володя продолжал рассуждать:
— Алексей Дмитриевич тоже отпадает, ведь он был с тобой в плену. Да его ведь там едва не убили. Получается, что рассказать Павлову об этом мог лишь твой тесть, Вадим. Я вот только не понимаю, почему он это сделал.
— Я же говорил тебе еще в прокуратуре, что следователь из тебя хороший получится… Все по полочкам разложил! — мои губы тронула легкая улыбка. — Да, я видел, как Павлов о чем-то говорил с Олегом Сергеевичем, пока остальные слушали «Владимирский централ» в твоем исполнении, — продолжал я.
Неужели и тесть против меня? Вот только этого мне не хватало! Дай бог, чтобы он ни в чем не был виноват!
Скоро мы подъехали к моему дому, вышли из машины и направились в квартиру. Пропуск мне предъявлять не понадобилось, поскольку охранник сразу же, не задавая вопросов, провел нас троих на территорию, едва заметив форму полицейского и ФСБшника на моих друзьях. Так что мы спокойно дошли до дома. Нам открыла дверь Настя. Увидев Володю и Андрея, она изменилась в лице.
— Что случилось? Откуда вы все? — внезапно она заметила на моем лице след от удара. — Кто тебя избил, Вадим?
Я нехотя сообщил ей о том, что меня бросили в изолятор временного содержания, и следователь таким образом пытался добиться от меня признания. Услышав это, Настя резко побледнела и едва не упала в обморок. Я едва успел ее подхватить и довести до ближайшего кресла. Андрей заметил состояние моей супруги и поспешил ее успокоить:
— Не волнуйтесь, мы все уладили. А нам бы поговорить с вашим отцом — он дома?
Настя явно ничего не понимала.
— Вадим, кто отправил тебя в полицию? — растерянно спросила она у меня.