Страница 6 из 28
В Асхабаде тогда печатались две конкурировавшие русские газеты. "Асхабад", либеральная газета, бывшая не в ладах с цензурой, издавалась капитаном артиллерии в отставке З. Д. Джавровым. Про "Асхабад" говорили, что это издание поддерживается из-за рубежа социалистами-революционерами эмигрантами.
Другая газета-полуофициоз "Закаспийское обозрение" издавалась К. М. Федоровым, местным старожилом, автором нескольких книг о Средней Азии, считавшим себя непогрешимым знатоком Закаспия. В ней печатались все официальные приказы и казенные объявления, составлявшие самую доходную статью ее бюджета.
В частных разговорах Федоров намекал на то, что в студенческие годы он был секретарем у Н. Г. Чернышевского, за это побывал в ссылке и потому оказался в Асхабаде.
Сразу по прибытии я стал изучать Среднюю Азию, Туркмению и сопредельные страны и писать о них свои впечатления, очерки, статьи, рассказы, печатаясь в обеих местных газетах, а также в петербургской печати.
"Асхабад" обычно охотно печатал меня, зато "Закаспийское обозрение" вначале тоже печатало, но вскоре приревновало к "Асхабаду" и, почувствовав угрозу авторитету Федорова, не только не печатало, но даже порою преследовало меня злобными заметками.
Посещал я городские библиотеку и музей, собрания членов обществ востоковедения и археологии, исследования Закаспийского края и другие собрания, но особенно я пытался завести дружбу с туркменами - аборигенами страны, изучал туркменский язык, а бывая в туркменских кочевьях, беседовал с их жителями.
II. "ЗАКАСПИЙСКАЯ ОКРАИНА"
1. "ГЕНЕРАЛ-РАКЕТА"
Начальника Закаспийской области и командира Второго туркестанского корпуса, генерального штаба генерал-лейтенанта Деана Суботича сослуживцы прозвали "генерал-ракета", настолько он был вспыльчив и стремителен во всех своих действиях.
Суботич внезапно выезжал на ревизии и был беспощаден в наказаниях и взысканиях за факты притеснения населения, налагаемых им на провинившихся приставов и всяческих других начальников - любителей поживиться, получая "подарки" от подчиненных и зависимых от них.
Генерал был очень подвижный, худощавый, пятидесятилетний красавец небольшого роста с совершенно седой головой, черной бородой и огненными глазами*.
_______________
* Отец начальника области - Йован Суботич (1817 - 1886),
воспитавший своего сына русофилом, известный сербский общественный
деятель русской ориентации, писатель и издатель, печатавший все свои
издания русским шрифтом кириллицей, был непримиримым врагом
всесильных тогда австрийцев и германофилов, одним из самых достойных
патриотов сербского народа; его бронзовый бюст ныне установлен в
белградском историческом парке Калемегдан.
Уместно напомнить, что Австрия, получившая после русско-турецкой
войны 1877 - 1878 годов Боснию и Герцеговину, на которые не имела
никаких прав, но заявившая, что будет "заботиться о культурном
развитии героических сербов", ввела там повсеместно для всех печатных
изданий латинский шрифт, желая и этим оторвать сербов от стремления к
сближению с Россией, давшей ей свободу, избавив от многовекового
турецкого ига.
Утром следующего дня по прибытии я надел мундир, прицепил шпагу и отправился представляться Суботичу. Одноэтажный выбеленный дом, где находилась канцелярия начальника области, отличался от других домов Асхабада только более внушительной архитектурой, размерами да тем, что перед зданием, в сквере, возвышался памятник русским воинам, павшим при взятии крепости Геок-Тепе.
Пройдя мимо стоявших у входа казаков-часовых, я попал в приемную, где генерала уже ожидало много посетителей, почти все были офицеры или военные чиновники. Обаятельный личный адъютант, неизменный спутник генерала во всех его походах ротмистр Штапельберг, встретил меня очень дружески, и наши совершенно товарищеские отношения впоследствии продолжались много лет.
Суботич вскоре вышел из своего кабинета и поочередно поздоровался за руку с каждым его ожидавшим. Все официально рапортовали, представляясь. Затем некоторых генерал отпустил, а других по одному принимал в кабинете.
Когда подошла моя очередь, генерал посмотрел на меня в упор черными, живыми, проницательными глазами, потрепал по плечу и увел к себе.
В его кабинете меня поразила огромная китайская фарфоровая ваза, в полтора человеческих роста высотой, привезенная им из императорского дворца в Пекине или из Мукдена как памятный трофей.
Суботич сказал мне: "У меня был чиновник-переводчик, знавший отлично иностранные и восточные языки. Теперь он, по-видимому, умирает... Я хотел бы, чтобы вы так же, как он, изучили восточные языки, в первую очередь туркменский язык, и сопровождали меня в поездках. На днях мы отправляемся в объезд Закаспийской области. Вы поедете со мною.
От вашего брата я знаю, что вы любите литературу. Изучите не только восточные языки, но также загадочную душу народов Востока и создайте произведения, где раскройте этот непонятный большинству европейцев мир Востока...
Не тратьте времени даром, оно пролетает быстро. Здесь обыкновенно молодежь безрассудно расходует время, спивается от скуки и уезжает с опустошенными душой и карманом!.. Я дам вам возможность поездок по краю, и работы для вас будет много... Олимпия Ивановна приглашает вас позавтракать вместе с нами. Мы послушаем ваши английские впечатления..."
Когда мы завтракали, Олимпия Ивановна поинтересовалась тем, как я доехал и устроился в городе, советовала перебраться в отдельный маленький домик с садиком при нем, из тех, что сдавались довольно свободно и дешево правительством для чиновников канцелярии начальника области; вскоре я так и поступил.
2. "БЕЛАЯ СМЕРТЬ"
В начале марта 1902 года генерал Суботич с группой сотрудников своей канцелярии выехал в инспекционную поездку на побережье Каспийского моря, и я сопровождал его. Наш путь лежал вначале в Красноводск, а оттуда на остров Челекен и другие острова, где строились нефтяные промыслы обществ "Братья Нобели" и Каткова.