Страница 32 из 52
Я так расстроился, что из груди невольно вырвался стон.
Ольга открыла глаза.
— Что с тобой, милый?
— Нога болит, — соврал я. — То ли растяжение, то ли хондроз.
— Ты что, и ночью, пока я спала, прыгал с парашютом? — пошутила Ольга.
А мне было не до шуток. Хоть в самом деле прыгай с десятого этажа нашей гостиницы, где располагался номер с видом на море.
Я встал и, прихрамывая, подошел к окну. Море было не по-осеннему спокойное, сине-бирюзовое, но какое-то чужое, холодное. Я закурил.
Ольга поднялась на подушке.
— Что с тобой происходит, чем ты угнетен?
— Кажется, я сделал подлость, — признался я.
— Кажется или сделал? — переспросила Ольга, и лицо ее побледнело. Я догадался, что ее напугало.
— Нет, не по отношению к тебе, — успокоил я ее.
— А по отношению к кому?
— К Игорю.
— К твоему лучшему другу?
— Да. Собственно… я и сам ни о чем не подозревал. Только вот сегодня память каким-то чудом восстановила то, что было при испытании. Если бы нога не заболела, и не вспомнил бы.
— А что произошло?
И я рассказал ей все, умолчав лишь о возможных последствиях.
— Что же теперь делать? — обеспокоилась Ольга.
— Не знаю. Завтра Игорь должен лететь.
— Это очень опасно?
Я пожал плечами.
— С тобой же ничего не случилось? — Ольга вопросительно посмотрела на меня. — А растяжение — экая невидаль.
Я не стал объяснять, что Игорь будет катапультироваться на большей скорости.
— В конце концов, можно дать телеграмму, — обрадовалась Ольга найденному выходу.
— Ты не представляешь себе, что произойдет, — возразил я. — Мы и без того задержали катапульту на полгода.
— Но разве ты виноват? И может, тебе просто приснилось, а нога заболела совсем по другой причине?
— Может, и приснилось.
— Когда ты катапультировался?
— Неделю назад.
— И только теперь почувствовал растяжение? Какая чепуха. Не кажется тебе, милый, что ты ужасный паникер? Вспомни встречу в Таловой. Вместо того, чтобы во всем логично разобраться, ты панически бежал. Вот и теперь. Подумаешь, велика беда — то ли ногу сорвало с подножки, то ли оступился где-то. Забудь про свои болячки, с тобой любящая женщина…
Днем мы купались, загорали, катались на глиссере. Солнце светило по-весеннему, ветра не было, и море, тихое и спокойное, действовало умиротворяюще; лицо Ольги было счастливо, а я никак не мог отогнать дум о «Фортуне», предстоящем катапультировании Игоря.
После обеда мы пошли в дельфинарий. Умные дельфины прыгали через кольца, играли с мячом, резвились, как шаловливые дети, но и они не развеяли моих мрачных мыслей. А веселую итальянскую кинокомедию «Уличный регулировщик» я не досмотрел до конца.
Ужинать уговорил Ольгу в ресторане. Но и коньяк не принес облегчения. Я метался как затравленный зверь и не находил выхода.
— Тебе все-таки следует позвонить на службу, — посоветовала Ольга. — Все объяснишь — и снимешь с души камень.
— Что объяснять? — возразил я. — Если б я знал определенно.
Я лгал. Теперь мне было ясно — нога вышла за габариты кресла и ее сорвало. Но как объяснить? Сдачу «Фортуны» сразу отставят, начнут проверять, анализировать. И кто поверит мне, что только через неделю я почувствовал боль и вспомнил. Все труды, все муки и все, чего я достиг, полетит в тартарары… Собственно, я мог и не вспомнить… А возможно, все обойдется: Игорь сосредоточится, сконцентрируется и ногу не сорвет? А если и сорвет, ну, вывихнет, сухожилие растянет, не более…
На ночь я тайком от Ольги выпил таблетку ноксирона и все равно спал неспокойно, тревожно и проснулся с тяжелой головой и невеселым настроением.
Ольга уже встала, приняла душ.
— Доброе утро, — весело приветствовала она. — Сегодня ты спал как убитый и храпел на всю гостиницу.
— Прости.
— Я-то прощу… Ночью я тоже думала. Иди умывайся и звони. Хватит себя казнить.
Я посмотрел на часы. Начало восьмого. Скоро Игорь поднимется в воздух. Ольга права…
Я пошел в ванную, принял горячий душ, и голова посветлела. Вышел, набрал телефон междугородной.
— Прошу Ясноград. Срочно. По самому срочному, — назвал номер и фамилию Веденина.
Телефон долго молчал. Я оделся и взял газеты, которые принесла Ольга. Но читать не мог.
Наконец зазвонил телефон.
— Заказывали Ясноград?
— Да, да, — крикнул я.
— Будете говорить.
Ждал еще минуту, показавшуюся вечной.
— Алло, приемная слушает. — Я узнал голос секретарши Веденина.
— Это Батуров. Мне нужно поговорить с Юрием Григорьевичем по очень важному вопросу, — предупредил я, зная, что секретарша под благовидным предлогом может отказать, как не раз делала, когда Веденин был очень занят.
— А Юрия Григорьевича нет, — ответила секретарша. — Он улетел на полигон.
У меня все оборвалось внутри.
— Когда?
— Сегодня. Недавно. У нас погоды не было.
Я, как утопающий, схватился за соломинку.
— Арефьев еще не отработал?
— Юрий Григорьевич дал команду без него не начинать.
— Спасибо! — крикнул я. Бросил на рычаг трубку, схватил с вешалки плащ, шляпу и пулей помчался к выходу. Ольга выбежала за мной.
— Ты куда?
А я уже садился в только что освободившееся такси.
— Деньги в чемодане, — крикнул я Ольге. И шоферу: — В аэропорт, быстрее…
Мне повезло: и билеты на самолет были, и вылетал он через сорок минут. На аэродроме посадки мне подвернулся «газик», и я, пообещав щедро заплатить, уговорил шофера подбросить меня на полигон.
И все-таки я не успел: прямо перед нашим носом, когда подъезжали к полигону, самолет-лаборатория пошел на взлет. Я кинулся на КДП.
— А ты откуда взялся? — удивился Веденин.
— Верните самолет, — крикнул я, не обращая внимания на его юмор. — «Фортуну» нельзя испытывать — у меня ногу сорвало с подножки, фиксатор до конца не сработал.
— И давно ты установил это? — спросил Веденин совсем не грозно.
— Вчера, — ответил я виновато. — Я из Батуми.
— Спасибо, — поблагодарил Веденин. — И мы тут разобрались, что к чему. Правда, только сегодня, но, как говорят, лучше поздно, чем никогда…
Через двадцать минут Игорь доложил:
— Катапульта сработала как часы. Чувствую себя превосходно…
В Батуми я вернулся на пятый день. Прилетел утром и застал Ольгу в гостинице. Она удивилась, даже растерялась, сказала, что не ждала меня и собирается уезжать домой, — укладывала чемоданы.
— Отставить! — весело приказал я. — Отдых продолжается. Будем загорать, купаться, развлекаться.
Мое хорошее настроение и предложение не обрадовали ее. Она была чем-то удрученная, рассеянная, даже не поинтересовалась, как прошли испытания, успел ли я предупредить Игоря.
— Нет, — покачала она головой. — Мне надо ехать.
— Что случилось? Кто тебя обидел?
Она пожала плечами.
— Никто. Просто пора.
— Ты обещала провести со мной весь отпуск.
— Но ты-то… сбежал.
Ах, вот что ее обидело! Я стиснул ее в объятиях и поцеловал.
— Не сбежал, совесть позвала в дорогу, и ты знаешь это. Так что перестань кукситься, разбирай чемоданы, переодевайся. Позавтракаем — и на пляж.
Ольга нехотя подчинилась.
Она надела легкий цветастый сарафан, который ей очень шел, сунула в сумку купальник, полотенце.
— Ты забыла часы, — напомнил я, случайно глянув на ее загорелую руку, у запястья которой белела полоска от браслета. Эти золотые часики я подарил ей в Москве перед поездкой сюда, в Батуми.
Ольга совсем скисла, села на диван и опустила голову.
— У меня их украли, — сказала чуть слышно.
— Из-за этого ты и расстроилась? — обрадовался я. — Невелика ценность, купим новые. Деньги-то целы? — вспомнил я свой пятирублевый остаток в кармане, остальные, около пятисот рублей, были у Ольги.
Она кивнула.
— Хорошо, что я забрала их из чемодана и спрятала.
— Так у тебя здесь украли? — удивился я. — Что еще взяли?