Страница 62 из 88
— Что ж, похвально. Только не спеши: говорят, нужно сбрасывать не больше одного-двух фунтов в неделю.
— Правда? Но это же очень мало.
— Да, но ведь это будет постоянно. Если сбрасывать по два фунта в неделю, то меньше чем за год можно похудеть на добрую сотню. Хотя столько тебе сбрасывать не нужно, — спохватилась она.
— Я думаю сбросить хотя бы фунтов двадцать пять. Езжайте прямо, — сказала Далила, когда Сэнди остановилась на светофоре.
— Не слишком ли много?
— Два фунта в неделю… Нормально. Получается, это займет у меня около трех месяцев.
— Точно.
— А у вас никогда не было проблем с весом?
— Нет, — подтвердила Сэнди. — Хотя я всегда была недовольна своей внешностью. Подростком я была такой тощей, к тому же мне всегда хотелось иметь грудь побольше.
— Ее можно купить. — Далила произнесла это с такой непосредственностью, что Сэнди невольно рассмеялась. — Кажется, на следующем перекрестке будет Цитрусовая роща.
— А после поворота? — спросила Сэнди, на всякий случай взглянув на спидометр.
— Потом еще полмили прямо и налево.
— Пешком пришлось бы идти очень долго.
— Бабушка говорит, что мне полезна физическая нагрузка, — опять повторила Далила бесстрастным голосом.
— А ты, видно, хорошо знаешь этот район.
— Я ведь прожила здесь всю свою жизнь, — напомнила Далила.
— Ты любишь свой город?
— Здесь неплохо, хотя я подумываю о том, чтобы перебраться в Калифорнию.
— А что хорошего в Калифорнии?
— Кинозвезды. — И Далила захихикала.
— Ты любишь кино?
— Да. Мы с мамой раньше часто ходили. Теперь уже реже. Сверните налево.
Сэнди крепче вцепилась в руль, выезжая на магистраль. Понятно, что у Кэрри больше нет времени водить дочь в кино, думала она, проезжая мимо апельсиновых деревьев, росших по обеим сторонам неасфальтированной дороги. Как быстро, однако, город перетек в настоящую сельскую местность.
— Теперь поверните налево, а потом снова направо. Вон, кажется, и дом мистера Липсмана. — Далила показала на опрятный белый домик посреди ухоженного газона. Соседнее жилище располагалось минимум в двухстах метрах.
— Ты бы сюда и за час пешком не добралась, — сказала Сэнди, въезжая на узкую подъездную аллею.
— Да, он дальше, чем я предполагала, — согласилась Далила. — Обратно, наверное, пришлось бы добираться автостопом.
— И это было бы безрассудно: разве можно садиться в машину к незнакомым людям? — Сэнди тут же прикусила язык. Кто она такая, чтобы еще об этом говорить?
— Да я знаю почти всех в городе. И потом, — Далила самокритично оглядела себя, — вряд ли мне стоит опасаться. Ладно, я сбегаю и отыщу ноты.
— А ты знаешь, где их искать?
— Мистер Липсман сказал, что они должны лежать где-то в прихожей. — Тут Далила замешкалась.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— А вы были бы не против? — не задумываясь, попросила Далила.
Сэнди открыла дверцу и вышла из машины. Они подошли к белому двухэтажному строению, обшитому гонтом, с поблекшими черными ставнями. За окном нижнего этажа, на фоне задернутых кружевных занавесок, сидела большая серая кошка.
— Милый домик, — неуверенно произнесла Далила.
— Кажется, здесь мистер Липсман жил вместе со своей матерью?
— Я слышала, что она похоронена где-то здесь.
— Что? Кто? Его мать?
Далила кивнула.
— Она, кажется, пожелала, чтобы ее похоронили под ее любимым лимонным деревом на заднем дворе.
— Но людей нельзя хоронить во дворах. — Даже здесь, во Флориде, — прибавила Сэнди еле слышно.
— Все так говорят.
Сэнди перевела взгляд на торец дома, когда они приблизились к парадной двери. Неужели?
— Я не верю, — сказала она, когда Далила вставила ключ в замок и отперла входную дверь. К ним тут же подскочило несколько кошек, а одна из них, жирная, черно-белая, стала нежно тереться о голые ноги Сэнди.
— Осторожнее, смотрите, чтобы они не убежали, — испуганно сказала Далила.
Сэнди осторожно затолкала кошек в переднюю, и Далила закрыла дверь. На Сэнди немедленно дохнуло затхлым воздухом и «Китти Литтером».[44]
— Мистер Липсман не любит кондиционеров, — заметила Далила. — Он полагает, что ничто так не вредит легким, как табакокурение и кондиционеры.
— Видимо, дышать кошачьей шерстью гораздо полезнее.
— Мистер Липсман немного чудаковатый. Зато он очень милый, — торопливо добавила Далила.
— Чудаковатый, это точно, — подтвердила Сэнди.
— Что-то я не вижу никаких нот. А вы?
Сэнди оглядела прихожую. В лучике света, лившегося из бокового оконца с распахивающимися створками, как конфетти, кружились пылинки. Но кроме откормленной рыжей кошки, развалившейся на старом кресле в стиле королевы Анны, она не увидела ничего. Еще одна полосатая разбойница точила когти о ножки старинного журнального столика, который стоял рядом. На столике была фотография в серебряной рамке: суровая женщина в черном платье с жестким воротничком, со стянутыми на затылке в узел седыми волосами.
— Его мать, должно быть, — прошептала Далила.
— Что-то она не слишком улыбчива.
Далила захихикала.
— Как вы думаете, куда мистер Липсман задевал эти ноты?
— Может, ты посмотришь на кухне? А я в гостиной, — предложила Сэнди.
Кошки потянулись вслед за Сэнди в гостиную, а там было еще несколько кошек. Кроме той, что сидела на подоконнике, Сэнди насчитала еще двух, лежавших на темно-зеленом бархатном диване, а потом заметила еще одну — на громоздком кресле, обтянутом золотой парчой. Все остальное пространство занимал кабинетный рояль, на опущенной крышке которого были расставлены многочисленные фотографии, в основном Гордона Липсмана с матерью, начиная еще с его детских лет. Даже в слабом свете послеполуденного солнца, просачивавшегося сквозь пыльное кружево занавесок, было видно, что его лицо почти не изменилось за многие годы. Даже ребенком он был скорее похож на немолодого мужчину.
С матерью дело обстояло несколько иначе. Эта женщина, которая в молодости была если и не красавицей, то, во всяком случае, дамой очень симпатичной, с годами становилась все суровее, улыбка постепенно теряла свою живость, глаза тускнели. На одной из старых фотографий она была изображена в шикарном голубом платье и со счастливой улыбкой обнимала такую же хорошенькую девушку, вероятно, свою сестру. Рядом стояла еще одна фотография, на которой обе они танцевали на какой-то вечеринке.
Сэнди переводила взгляд с одной фотографии на другую. Здесь была фотография молодой миссис Липсман с младенцем Гордоном на руках, был здесь и Гордон-карапуз, сидящий между матерью и тетей, были фотографии уже пожилой матери Гордона в окружении всех своих кошек. По мере старения персонажей улыбки на их лицах становились все мрачнее, а потом и вовсе исчезли.
Были здесь и невинные фото с изображением учеников средней школы Торранса: вот Джинджер Перчак о чем-то секретничает с Таней Мак-Гаверн; вот глядящий куда-то вдаль Виктор Драммонд; вот радостно скачущая по сцене Лиана Мартин. Очевидно, все они были сняты во время прошлогодних репетиций «Скрипача на крыше». Тем не менее по спине Сэнди поползли мурашки.
— Далила? — позвала она. Ей вдруг захотелось поскорее отсюда убраться. — Далила?
Тишина. Сэнди торопливо вышла из гостиной и прошла по узкому коридору в кухню. Далила стояла у кухонного окна и смотрела во двор.
— Далила! — воскликнула Сэнди. — Что-то случилось?
Голос Далилы прозвучал будто из другой комнаты:
— Как вы думаете, под каким из них?
Сэнди подошла к Далиле, перешагнув через коробку с «Китти Литтером», и посмотрела на пустой задний двор дома Липсмана.
— Ты о чем?
— Я насчитала четыре лимонных дерева. Мне кажется, вон под тем, в конце. Оно самое раскидистое. А вы как думаете?
До Сэнди не сразу дошел смысл ее слов.
— Далила, уверяю тебя, что миссис Липсман похоронена не здесь, а на кладбище, — сказала она, хотя совершенно не была в этом уверена. — Давай-ка побыстрее отыщем ноты и уйдем отсюда.
44
Товарный бренд. Вещество, которое высыпают в кошачий туалет для устранения неприятных запахов.