Убийственная красавица

— Мама рассказывала, что твой отец покончил жизнь самоубийством, — сказал Тим и тут же пожалел об этом. Они же с Брайаном так и не стали друзьями, как бы ни старались обе их мамаши. И еще ни разу так подолгу не разговаривали друг с другом.

— Она права.

— Она сказала, что это ты его первым обнаружил.

— Точно.

По голосу Брайана невозможно определить, сердится он или нет. Брайан всегда говорил одинаковым тоном, независимо от того, что он говорил, бесцветным, но на удивление глубоким для такого худенького паренька голосом. Хотя не такой уж он и худенький, как понял однажды Тим, заметив бугры мышц под серой облегающей футболкой Брайана. Несмотря на свою почти смертельную бледность, сообщавшую ему весьма хрупкий вид, он изрядно подкачался за прошедшие месяцы. Тиму очень хотелось узнать, какие упражнения он для этого выполняет. Но вместо этого он спросил:

— Каково это было? Ну, когда ты нашел его.

— Это было отвратительно, — сухо ответил Брайан. — Ну, ты же знаешь, что он повесился, так вот, у него глаза вылезли из орбит, а изо рта высунулся язык. Примерно вот так. — И он резко, всем туловищем, развернулся к Тиму, криво склонил голову, высунул язык и выпучил глаза, так что в темноте блеснули белки.

Тим невольно отшатнулся.

— Я вот тоже думаю как-нибудь попробовать, — продолжал Брайан. — То есть я не собираюсь себя убивать, нет, конечно. Просто хочу на время отключиться. Я слышал, что кое-кто получает от этого по-настоящему сильный кайф.

Тим отпрянул. Хватит с него и того, что Эмбер Вебер прикоснулась к его руке.

— Мне пора, я должен найти Меган, — сказал он и, оступившись больной ногой, рухнул на траву.

Брайан протянул ему руку, чтобы помочь подняться.

— Это было очень круто, — проговорил он с каменным лицом.

Тут в кустах послышался какой-то шорох, из них показался какой-то человек и направился по аллее к ним навстречу, сверкнув в свете фонаря своим лысым черепом.

— Мистер Питерсон, — охнул Тим. — Что вы здесь делаете?

— Приглядываю за вами, — ответил учитель физики, лукаво улыбнувшись. — Чтобы чего не натворили. — И кивнул на руку Тима, которая все еще была в руке Брайана.

Тим тут же вырвал руку.

— Я упал, — промямлил он. — И Брайан помог мне встать.

Улыбка мистера Питерсона растянулась до ушей.

— Приятной ночи, мальчики. — И пошел дальше по аллее. Брайан за спиной Тима захохотал. Тим резко развернулся, едва снова не упав.

— Осторожнее, — предупредил его Брайан и снова захохотал.

— Что здесь такого смешного?

— Видел бы ты свое лицо.

— Ты понял, о чем он подумал?

— Какая разница, кто что думает?

— Черт, — пробормотал Тим. Может, Брайан и вправду гей, как поговаривают?

— Знаешь, что я думаю? — спросил Брайан.

— Не совсем.

— Я думаю, что тебе нужно идти и поискать свою сестру, — ответил Брайан. И снова рассмеялся.

17

Просто удивительно, до какой глупости может доходить человек, думала Сэнди. Тем более когда все считают тебя такой умной. Во всяком случае, достаточно умной, чтобы на твои плечи возложили судьбы сотен впечатлительных молодых умов, которые ты должна развивать, формировать и наставлять. Кто она такая, чтобы кого-то наставлять? О чем она только думала? Как можно было так вляпаться?

Она стала быстро перебирать в памяти события этого сумасшедшего вечера: в половине восьмого за ней заехала Рита; к половине девятого они уже подъезжали к автостоянке «Океанского гриль-бара мисс Молли» в Форт-Лодердейле; где-то около девяти подтянулись их кавалеры; потом еще несколько минут мучительного разговора и удивительное появление Уилла Бейкера; и уже меньше через пятнадцать минут они на полной скорости неслись по шоссе в его ярко-красном «порше», и она смеялась и украдкой бросала взгляды на обезоруживающе красивый профиль мужчины, про которого могла бы подумать, что он слишком хорош, чтобы быть таковым на самом деле, если бы вообще была в состоянии думать. Как там говорится? Если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то жди беды? Почему она не подумала об этом, когда согласилась сесть в его машину и звонила с его сотового Рите, объяснив, что не вернется, попросив извиниться за нее перед Эдом с Бобом и сказав, что они поговорят утром.

— Извини, связь очень плохая, — спокойно сказала Рита. Сэнди представила, как она в этот момент выбирается из-за столика. — Что значит, ты позвонишь утром? — требовательно спросила она через несколько секунд. — Где ты, черт побери?

— Я с Уиллом, — ответила Сэнди, и Уилл с улыбкой похлопал ее по руке. Его ладонь задержалась на ее ноге, и на одно мгновенье Сэнди сильнейшим образом усомнилась в правильности своих действий, но тут же решила, что это глупости.

— Что ж, нельзя сказать, что я в сильном восторге, но и винить тебя тоже не могу. Он чертовски привлекателен.

— Согласна.

— Он довезет тебя обратно до Торранса?

— Полагаю, что да.

— Может, тебе лучше сразу узнать?

— Не беспокойся, я позвоню тебе утром. — И Сэнди разъединилась прежде, чем Рита успела что-либо добавить.

— Ну как, все нормально? Твоя подруга не злится на тебя за то, что ты оставила ее с этими мужланами?

— Они не такие уж и плохие! — Вообще-то Боб показался Сэнди довольно приятным мужчиной, и она ощутила приступ мучительного раскаяния за то, что так бесцеремонно его оставила. Он заслуживает гораздо лучшего отношения. — Ладно, Рита — классная женщина, она со всем разберется.

«Классная?» — повторила про себя Сэнди. С каких это пор она стала употреблять лексику своих учеников? Что с ней происходит? Сначала она бросает свою подругу ради прекрасного незнакомца. Теперь вдруг стала швыряться несвойственными ей словечками вроде «классный». «Качусь по наклонной плоскости», — подумала она, гадая, везет ли он ее в какое-то конкретное место или они просто катаются.

— Прекрасная ночь, — сказала она, вместо того чтобы задать этот вопрос, и откинулась на коричневое кожаное ковшеобразное сиденье. — Прекрасная машина.

— Прекрасная ночь, прекрасная машина, прекрасная девушка, — с непринужденной улыбкой проговорил Уилл.

Сэнди тоже улыбнулась. Сколько прошло времени, когда ее в последний раз называли «девушкой»? Если б к ней так обратились Эд или Боб, она бы встала на дыбы, но из уст Уилла это прозвучало райской музыкой. Она откинула голову на спинку сиденья, наслаждаясь собственной бездумностью. Она всегда была хорошей девочкой и строго следовала всяческим правилам. И чего она этим добилась? Того, что оказалась в Торрансе. Пора наконец что-то поменять.

— Так ты родом из Флориды? — спросила она, тут же пожалев, что не сумела сказать ничего пооригинальнее.

— А разве здесь кто-нибудь рождается?

— Практически все в Торрансе родились здесь.

— В Торрансе?

— Я там живу, — пояснила Сэнди. — Это примерно в часе езды отсюда.

— Это там, где на прошлой неделе убили какую-то девушку?

Снова укол сомнения.

— Да, а ты слышал про это?

— Читал в газетах. Нашли его?

— Пока нет.

Уилл помолчал.

— Так откуда ты родом? — спросила Сэнди.

— Из Чикаго.

— Устал от длинных зим?

— Устал от стычек со своей бывшей. Вот и решил перебраться куда-нибудь в другое место, во имя наших же интересов.

И снова Сэнди кольнуло сомнение. Глупо. Ну и что, что он был женат? А на что она рассчитывала? Что у него нет прошлого и никаких грехов? Да и потом, разве она сама не станет в ближайшее время «бывшей»?

— У тебя есть дети? — спросила она.

— Двое сыновей. Одному семь, другому девять.

Ого, возможно, он даже моложе ее. И Сэнди ощутила четвертый болезненный укол в сердце.

— У тебя? — спросил Уилл.

— Сын и дочь. Меган семнадцать лет, Тиму шестнадцать, — неохотно добавила она, думая, насколько же Уилл моложе ее. На пять лет? Или на все десять? И что это значит? Что ему нравятся женщины старше его самого? Или возраст не имеет для него никакого значения? Или он слеп, как крот, и без очков ничего не видит?