Пепел Вавилона

— Эй! — в комнату вошла Бобби. — Кто–нибудь… ой. Извините.

— Ничего. — Джим тыльной стороной ладони вытер глаза. — Что случилось?

Бобби показала ему ручной терминал.

— Кто–нибудь знает, мы посылали отчеты по пропавшим кораблям на Луну? Авасарала говорила, ее ученые мартышки землю роют за каждый.

Наоми прерывисто вздохнула и улыбнулась. Совершенный миг прошел. Пора за работу.

— Я сейчас же сделаю, — пообещала она.

— Хорошо. — Бобби попятилась из комнаты. — Извините, если я… ну, вы понимаете.

— Ты уже ела? — спросил Джим, вставая. — Я, по–моему, голодаю с самого завтрака.

— Собиралась сходить, когда здесь доделаю. Может, принесешь пару мисок чего–нибудь сюда? — Наоми уже смотрела в монитор.

«Передача завершена» уступила место ее шпаргалке с классификацией файлов. Она открутила ее до диспетчерских отчетов. В глубине «Роси» перекликались Джим с Бобби. Голоса Джима, Бобби, Алекса смешивались, сливались. Болтовня о еде и пиве, кто предпочитает вместе, а кто порознь. Чтобы сосредоточиться, ей пришлось сделать усилие. В журналах не структура, а каша, каждый диспетчер вел записи по своей системе…

Она добрый час копалась, пока не решила, что собрала записи обо всех исчезнувших кораблях. Часть их Наоми уже отсылала на Луну, но больше оказалось неотосланных. Пропали без малого две дюжины кораблей, в том числе, похоже, один из похищенных у марсиан и направлявшийся к Лаконии. И корабли из колоний. И один транспорт, работавший на Свободный флот. Каждая сторона что–то да потеряла.

А это было любопытно.

Наоми подготовила пакет данных для Луны. Этот она зашифровала. Но перед пересылкой сделала копию и для себя. Пропадали чаще крупные корабли, но не только. И пропадали, кажется, чаще всего в часы самого плотного движения.

Алекс принес ей миску лапши с грибами и бутылку мединского пива. Доедая, она вспоминала, сказала ли спасибо, — почти наверняка да. Но полной уверенности не было. Если сопоставить часы пик с инцидентами, корреляция… нет. Не то. Она не там ищет. Отмечать надо не только время происшествия. Надо проверить и все случаи, когда на Медине возникали те же условия — час пик, корабль большой массы, подстройка реактора, — а ничего такого не случалось. Она зачерпнула полетные данные полной ложкой и их тоже вылила на Луну, но самой отвлечься не удалось. Ныла спина. Болели глаза. Наоми ничего не замечала.

Собрала данные по периодам плотного движения без исчезновения кораблей. Сопоставила выход энергии и массы пропавших, попробовала наложить на кривую тех, что проходили кольца благополучно. Пакет отосланных на Луну данных отчитался о завершении передачи, ей показалось — ужас как быстро, пока не посмотрела, сколько уже сидит.

Пять переменных: масса предыдущего корабля, энергия предыдущего, масса данного корабля, энергия данного корабля и время. Решение — не точка, а облако. Подвижная система кривых, возрастающих с возрастанием массы и энергии предшественника, нисходящих по времени, и там, на пересечении с массой и энергией других кораблей, — исчезновения. Походило на то, будто проход сквозь врата создавал что–то наподобие кильватерного следа, и когда в этот след попадало что–нибудь достаточно массивное и высокоэнергетичное, оно пропадало.

У Наоми, когда она вытаскивала из кармана терминал, дрожали руки. Она не знала, от волнения или от усталости, или просто лапша с грибами была так давно, что пора поесть. Джим ответил на запрос связи без заминки.

— Эй, — сказал он, — у тебя что–то случилось? Не ночевала на корабле…

— Да, — сказала она, имея в виду и «случилось», и «не ночевала». Решила не тратить времени на уточнения. — По–моему, я нашла кое–что интересное. Мне надо, чтобы кто–то посмотрел свежим глазом, не мерещится ли от усталости.

— Сейчас подойду. Что–нибудь захватить? Какого сорта твое «интересное»?

— Насчет пропавших кораблей.

Брови у Джима взлетели к рамке маленького экрана. Глаза округлились.

— Ты поняла, что их глотает?

Наоми поморгала. На ее мониторе висели два уравнения, пять переменных. Источник данных — транспортные журналы за годы. Соответствие идеальное. Луна наверняка подтвердит.

Но «знаешь, что их глотает»?

— Нет, — ответила она. — Я знаю кое–что получше.

Глава 50

Холден

— анных не так уж много, — рассуждала Наоми, разворачиваясь у стены и задумчиво направляясь обратно. — В смысле, здесь все, что у нас есть. Больше взять неоткуда.

— Это мешает? — спросил Холден.

Она остановилась, уставившись на него и разведя руки в общепонятном жесте: еще бы не мешало!

— Возможно, явление не масштабируется. Могут влиять и другие переменные, просто не сыгравшие в этих примерах. Попроси ты меня на основании таких данных построить двигатель, я бы не взялась. Кой черт, двигатель. Я бы лестницу на таких основаниях не взялась сколачивать. Разве что…

Она снова заходила по комнате, обкусывая ноготь на большом пальце. Холден ждал, скрестив руки на груди. Он знал, когда ей надо дать время подумать. Он стал разглядывать графики на экране. Ему они напоминали мониторинг сердечной деятельности, хотя форма кривых отличалась. Холден точно помнил, что на ЭКГ всплеск так же круто спадал до изначального уровня. А здесь после резкого подъема шел медленный, пологий спуск.

Никто еще не явился в пост безопасности. Наверное, сидели в камбузе «Роси», завтракали. Или задержались у одного из маленьких киосков в доках — из тех, где местные еще принимали их расписки.

Наоми остановилась рядом, проследила его взгляд на экран. Губы у нее шевелились, будто она вела разговор — жаркий спор с самой собой, в который вмешиваться не стоило. Даже ему. Она покачала головой, возражая себе. Со времени первого вызова Наоми стала спокойнее, но по ходу беседы снова возбуждалась. Или даже пугалась.

Похоже, у нее появилась надежда.

— Так что, мы можем этим воспользоваться?

— Я не знаю, что это. Механизм действия — ни малейшего представления. Мы просто поймали закономерность, но она выглядит такой устойчивой.

Холден сделал вторую попытку.

— Мы можем использовать эту закономерность? И в частности, не дает ли она третьей альтернативы, кроме «остаться здесь и подставить головы под топор» против «бежать за ворота, чтобы нас убили там»?

Наоми протяжно, глубоко вздохнула и медленно выдохнула сквозь зубы. Он вроде как надеялся ее рассмешить, но она не улыбнулась. Наоми снова села на рабочее место, вывела невразумительные для Холдена сложные уравнения.

— По–моему, — сказала она, — мы можем симулировать час пик. Отправить «Джамбаттисту», налепив на него весь мусор, какой сумеем собрать. Перегрузить немножко реактор, чтобы выдавал больше энергии. И тогда, запустив его сквозь врата, — она ткнула пальцем в кривую всплесков и падений, — мы получим что–то в этом роде. Правда, всплеск будет небольшим. Даже тяжелый корабль — всего лишь один корабль…

— А «в этом роде» — это что?

— Препятствие. Что–то, во что мог бы врезаться Свободный флот. Если их корабли имеют достаточную массу и энергию, чтобы их линии пересекли ту кривую раньше затухания всплеска… по–моему, они влипнут.

— В смысле отправятся следом за пропавшими кораблями?

Наоми кивнула.

— Мы можем добавить «Джамбаттисте» массы. У нас сохранились шлюпки после атаки. У некоторых еще осталось горючее в двигателях. Если запустить их все разом, немножко приподнимем кривую. А Марко наверняка поведет корабли все разом — это тоже в нашу пользу. Но я не знаю, какой механизм тут действует.

— Эй, — окликнул ее Холден. — Ты постоянную Планка знаешь?

— Шесть, запятая, шесть два шесть с небольшим умножить на десять в минус тридцать четвертой джоуля за секунду.

— Конечно, почему бы и нет. — Холден с важным видом поднял палец. — А известно тебе, почему она шесть два шесть как там дальше, а не шесть два семь?

Наоми помотала головой.