Страница 22 из 22
Толькина мама накормила нас ужином, порасспрашивала меня о моей семье. Я отвечал односложно, и она отстала от меня, видя, что я чем-то расстроен. Толька ничего не сказал? Ну и замечательно! Я совсем не хотел, чтобы кто-то ещё знал, в каком непростом положении я нахожусь.
У Тольки была широкая железная кровать. Мы всегда на ней спали вдвоём, если я у него оставался.
Такое всё родное…
Мы с другом немного поиграли в шахматы. Самая игра, когда надо думать, и легли спать.
- Коль! – услышал я шёпот.
- Что? – спросил я.
- Что ты дальше думаешь делать?
- Не знаю, Толь… - проговорил я. – Я подумаю, можно? Просто, на меня всего столько свалилось.
- Я бы с мамой остался, - вздохнул Толька. Я мысленно согласился с ним. При вспоминании о маме в груди стало тепло, захотелось увидеть её, прижаться, как раньше, забыть все горести и печали.
С такими мыслями я и заснул.
Утром, позавтракав, побежали гулять. Выйдя из ворот, наткнулись на моего отца.
- Колька! – позвал он меня, поднимаясь с лавочки. – Нам надо поговорить.
Я вздохнул, оглянулся на Тольку. друг ободряюще улыбнулся мне и отошёл.
- Колька, - начал отец. – почему сегодня дома не ночевал? – я удивлённо посмотрел на него. Запах перегара был, причём довольно сильный.
- У тебя дом есть, - продолжал воспитывать меня отец. – Нечего по углам скитаться…
- Толька мой друг! – перебил я отца. – Я часто у него ночую, как и он у меня. Ты же знаешь!
- Знаю, - смутился отец. – Пришёл домой, а там всё закрыто, никого нет, никто меня не ждёт.
- Один пришёл? – дерзко спросил я.
- Один, – отвёл он глаза. – Думал, ты меня ждёшь, неуютно тебе одному, ночью. А ты даже подарки мои не посмотрел, ушёл.
- Пап, - набрался я смелости. – Скажи, я нужен тебе?
- Ну, ты спросил! – возмутился папа. – Конечно, нужен!
- Почему тогда бросил меня, когда не было так плохо одному?
- Ну, - папа замялся. – ты что, не понимаешь, как болит душа?
- А у меня, значит, не болит? Знаешь, как я тебя ждал? Как всю жизнь ждал? Для вас дети, как вещи! Или домашние животные. Накормил, одел. Здесь взял, сюда поставил. Папа, а о том, что мы живые, и нам тоже больно, вы понимаете? Мама ушла в новую семью, ты тоже меня бросил. И ещё спрашиваешь, где я пропадаю. Я, между прочим, и есть иногда хочу!
- Ерунду ты говоришь, Колька! Никто тебя не бросал! Ни мамка, ни я. Вчера я открыл счёт на твоё имя. Правда, пользоваться им ты сможешь только после 18 лет. И мамке перевёл. Возвращайся, Коля. Живите в нашем доме, он, всё-таки, твой. По наследству к тебе перейдёт. Я вчера распорядился. А пока поживу в гостях, потом снова уйду в рейс. Говорил тут с друзьями, есть один неплохой вариант. – Папа вздохнул. Я смотрел на него, и не мог злиться на своего папу.
- Папка, прости… - я уткнулся носом ему в грудь.
- Ничего, сын, ты тоже прав. О детях вспоминаем в последний момент. Если вообще вспоминаем, - ответил папа, гладя меня по голове.
***