Год Собаки

- Мне что делать?! Я так тебя ждал, думал, месте придумаем, что делать! А ты…

- Успокойся, Коля. Я немного приду в себя, и тогда разберёмся с тобой, - папа вышел из кухни.

Я кинулся за ним:

- Папа! Если ты сейчас уйдёшь!.. – я прекрасно понимал, что папа сейчас уйдёт к друзьям и напьётся, а завтра похмелится, придёт только через неделю, виноватый и больной.

- То, что? – сердито оглянулся папа. Даже злобно.

- Тогда… Тогда ты мне не отец! – выкрикнул я, и убежал в сад, на свою скамейку.

Я не ожидал, что папа найдёт меня здесь. Скорее всего, он ещё больше разозлился на меня.

Но папа пришёл. Обняв меня, он помолчал, потом сказал:

- Колька, ты что, не понимаешь, как у меня болит душа?

- И что? – спросил я тихо. – Надо водку пить?

- Ничего ты ещё не понимаешь… - вздохнул папа.

- Конечно, не понимаю. Не понимаю, как своего ребёнка можно бросить, как надоевшего щенка, ради веселья с друзьями… - папа больно сжал моё плечо, я даже вскрикнул.

- Ты и вправду, щенок! – прошипел он.

- Да! Мешаю вам всем! – закричал я со слезами и вскочил на ноги, с трудом вывернувшись из папиной хватки.

- Кто я такой, чтобы тебя учить?! Тебе всегда было на меня плевать! – меня уже несло, - Когда ты со мной играл? Когда мы гуляли вместе?! Мама, наверное, права!

- Сынок! – поражённо сказал папа. – А как же…

- Неделю в год? Считаешь, достаточно?

- Я зарабатываю, Колька, обеспечиваю семью, не вижу вас годами, а вы… - папа встал со скамьи, обогнул меня и ушёл со двора. Брякнула калитка, и я вздрогнул от этого звука.

Папа посчитал предателем меня. Я только хуже сделал, начав упрекать его.

На другое утро, проснувшись, я услышал приглушённый разговор. Сердце сначала остановилось, потом забилось сильнее: я услышал женский голос! Неужели папа нашёл маму, и они помирились?!

Вскочив, я хотел забежать в родительскую комнату, да вовремя опомнился: не маленький уже.

Чтобы никого не смущать, я потихоньку выбрался из дома, забежал на летнюю кухню. Там никого не было. Странно! Или папа встретил Семёна?

Ладно, всё потом. Я сбегал в уборную, потом умылся. В это время открылась дверь дома, и оттуда появилась… совершенно незнакомая мне тётя.

Я, наверное, выглядел очень забавно, с открытым ртом, потому что эта тётя, вернее, даже девушка, засмеялась, подошла ко мне и погладила по голове.

- Какой хорошенький! Андрей, это твой сын? – спросила она у хмурого папы.

- Сын, - коротко ответил папа, и мне: - Что ты в одних трусах? Иди, оденься!

Я ушёл в свою комнату, сел на стул, уронил голову на руки и застыл так, ничего не соображая.

«Как же так? – спрашивал я у самого себя. – Разве так бывает? За что они так со мной? Что я им сделал?» Внутренний голос ничего не говорил. Что бы он не сказал, меня бы не утешило.

Я сидел, и ждал, когда они уйдут. Не мог видеть, как папа на моих глазах ухаживает за чужой женщиной. Умом я понимал, что папа имеет на это право, если мама ушла, но душа не принимала этого.

Папа решил по-своему, зайдя ко мне в комнату. Папа всегда был решительным, решил расставить все акценты по своим местам.

- Что, сын? Осуждаешь? – сел он напротив меня.

- Папа! Как ты мог?! – поднял я голову.

- Я живой человек, Коля! У меня почти год не было женщины! Если мамка твоя с кем попало…, то мне, что, нельзя?! – я дёрнулся от его слов, в упор глядя на отца. Папа смутился:

- Ладно, извини, нервы.

- Пап, ты теперь останешься на берегу? – с надеждой спросил я.

- На берегу? – усмехнулся отец. – Кем?

- Я нашёл тебе работу. Правда, хорошую, электромехаником…

- Коля! – мягко сказал папа, - Я верю тебе. Но как ты себе представляешь мою жизнь на берегу? Когда твоя мама с другим? Тебе вот, легко это принять? А мне во сто крат хуже! Лучше уйти в море, не видеть никого! Ты думаешь, откуда эта женщина? Она уже ушла. Это вроде протеста. Ты уже большой, должен меня понять.

- Да, папа, я понимаю, - ровно ответил я. – Только меня никто не поймёт. Или не хочет понимать. Потому что я никому не нужен.

- Что ты несёшь! – воскликнул папа. – Так же будешь жить с мамой!

- Да. С её мужем, с его сыном… Здесь?

Папа замялся, отвёл взгляд.

- Коля, подумай. Если я останусь на берегу, думаешь, будем жить одни, ты и я? Может, я захочу снова жениться? – я молчал, не думал про такой вариант.

- Тебе надо смириться, сын…

- Я лучше уйду в интернат! – воскликнул я.

- Кто тебя возьмёт? При живых родителях?

- А что? Мало таких? – спросил я.

- Не мало. Родители отказались, или их лишили родительских прав.

- А если я откажусь от родителей? – сквозь зубы спросил я.

-- А ты ещё несовершеннолетний! – воскликнул папа, вскакивая, - Кто тебя будет слушать?! Да и сбежишь ты оттуда вперёд собственного визга! - Я выдержал его гневный взгляд:

- Ты же меня бросаешь? Прямо сейчас уйдёшь?

- Пойду, развеюсь, - согласился отец, успокаиваясь. – Не ругаться же с тобой весь день.

Я промолчал, понимая, что задерживать его глупо. Да и не хотел я уже, чтобы он оставался.

Почему-то показалось в этот момент, что мы с этим человеком давно уже чужие люди.

Выждав время, пока отец уйдёт, я вернулся на летнюю кухню, бесцельно побродил из угла в угол, потом посмотрел, что можно съесть. Нашёл немного. Сёма, наверное, если отец вернулся, уже не будет приходить. Где мне теперь кушать?

Тут только я заметил, что сумки вскрыты, кроме моей, половина валялась на диване. Я вздохнул, поняв, что отец что-то подарил этой женщине. Из того, что покупалось для мамы.

Включив плитку, я разогрел остатки макарон, без аппетита съел и запил чаем с сахаром.

Звякнула калитка. Замерев, я сидел и ждал, кто появится.

- Колька! – услышал я Толькин голос. – Ты чего один?

- А с кем я должен быть? – пожал я плечами.

- Пошли? – спросил Толька.

- Пошли, - равнодушно ответил я, поднимаясь.

Мы вышли за калитку и направились в сторону стадиона. Толька взял меня за руку, потому что я плёлся нога за ногу.

- Пошли скорее, тебя там ждут.

- Кто там меня ждёт? – уныло спросил я, не вырываясь.

- Ты не один, Колька!

На стадионе играли малыши. Наверняка Валька с ними бегает, безучастно подумал я.

Толька подвёл меня к большим ребятам. Среди них были Сашка и Семён.

- Тебя мамка ждёт, - обратился ко мне Сашка. – Придёшь?

Я посмотрел ему в глаза. Сашка не отвёл взгляд, смотрел требовательно. Я молчал, раздумывая. По маме я соскучился, а гордость сломал отец. С чего я взял, что смогу что-то изменить?

Пока мы играли в гляделки, кто-то взял меня за руку.

- Коля! – услышал я Олькин голос. – Прости меня, Коля!

Я обернулся, и Оля вдруг обняла меня и поцеловала. В щёчку.

Все беды будто отступили на второй план. Я неловко обнял девочку и стоял, боясь спугнуть её.

Валька стояла рядом с Толькой, опираясь о забор, и загадочно улыбалась.

Так мы и провели этот день. Ребята старались отвлечь меня от грустных мыслей, а Сашка сходил домой и принёс бутербродов на всех.

- Придёшь сегодня? – спросил он меня. Я пожал плечами. мама будет расспрашивать меня об отце, а я не знал, что говорить. Да и говорить о нём мне не хотелось. Пока что думал об отце, как о предателе.

- Толь! – обратился я к другу, - Можно у тебя сегодня переночевать.

- Конечно! – обрадовался Толька. Мы нередко так делали. Или Толька у меня ночевал, или я у него. Даже одежда наша делилась пополам: часть у Тольки. часть у меня.

В нашей дружбе верховодил я. Толька всегда прислушивался к моим желаниям, и сейчас я почему-то думал, что я всё-таки эгоистичная скотина, всегда настаивал на своём.

Вечером мы, проводив девчонок, пошли к Тольке домой.

Когда проводили Вальку, я заглянул домой. Увидев, что там никого нет, я закрыл всё на замок. Подумав, забрал ключи с собой. У отца есть свои, если не потерял.