Страница 28 из 136
Он отреагировал совершенно спокойно и даже не удивился – молча встал и вдруг… его одежда исчезла, как по мановению волшебной палочки.
Никогда я не видела такого совершенного мужского тела – до малейшей черточки, до последнего изгиба. Оно было прекрасным даже там – в самом интимном мужском месте, и отличалось от человеческого только полным отсутствием волосяного покрова и пупка, что явно свидетельствовало о существенных различиях во внутриутробном развитии эльфов и людей. Я любовалась им и ловила себя на том, что уже люблю это тело. Люблю не потому, что оно совершенно, а потому, что это – его тело. Почему-то вспомнилась песня Земфиры «Я задыхаюсь от нежности»…
Впервые в жизни мне захотелось так ласкать мужчину – обцеловать всего с головы до ног. Честно говоря, глядя на него, представляла – как это делаю: провожу руками по атласной коже, плечам, груди, целую жилку на шее, обвожу языком горошины сосков, спускаюсь губами по кубикам пресса на животе все ниже… Собственное воображение грозило завести куда-то не туда и в конечном итоге, завело – похлеще самого умелого любовника. Единственное, что меня удерживало от того, чтобы начать ласкать его в реальности – это то, что я не была уверена, как Альдар воспримет эту нашу земную ласку.
А он… похоже, он чувствовал, или просто знал, чего мне хочется, потому что выглядел под моим взглядом каким-то ошеломленным и напряженным одновременно. Нежность в его глазах смешалась с новым непередаваемым выражением – наверное, так смотрит на воду умирающий от жажды в пустыне.
И то, что сказала в следующий момент, я бы никогда и ни при каких обстоятельствах не сказала едва знакомому мужчине на Земле. Но здесь, в другом мире, у меня это почему-то получилось – легко, просто и без какого-либо внутреннего стеснения:
- Какой же ты… желанный, Альдар. И смотришь на меня так, как будто знаешь, чего я хочу. Скажи, мне это не кажется – ты действительно знаешь?
Он коротко кивнул:
- Знаю, сердце мое, - в его мелодичном голосе появились едва уловимые хриплые нотки.
- Тогда скажи – ты этого хочешь?
- Сам не пойму. С одной стороны – моя внутренняя сущность, сущность альфара, противится этому, как будто говорит мне, что ты ничего такого не должна для меня делать, с другой – я хочу, чтобы все твои желания исполнялись, а с третьей – что-то непостижимое во мне подсказывает, что по-другому это твое удивительное желание не утолить. Но поскольку я твой – делай со мной, что хочешь, сердце мое…
Альфара? Вот, значит, как называют себя эльфы в этом мире. Что ж – даже звучит похоже. Тогда я еще не знала, что на самом деле означают в устах альфара слова «я твой», но, когда он сказал так – внутри стало нестерпимо горячо, а между ног – влажно. Подумалось почему-то, что при нашей с ним разнице в росте все мои желания, связанные с исполнением этого желания, воплотить в жизнь будет проблематично – не дотянусь. И просить Альдара пригнуться, присесть или прилечь мне не пришлось, он понял сам – прилег на кровать, полуприкрыв глаза.
Я опустилась рядом и какое-то время просто им любовалась, перебирая его разметавшиеся по кровати, напоминающие нежнейший шелк волосы. А потом вдруг почувствовала запах. Будоражащий, необъяснимо знакомый, какой-то… родной, чем-то похожий на запах ребенка, казалось – это запах самой чистоты. Удержаться от искушения уткнуться носом Альдару в шею и – вдыхать, вдыхать, вдыхать… мне не удалось. Он был непривычно горячим – должно быть, температура тела у альфаров выше, чем у людей. От этого запаха у меня внутри почему-то стало еще жарче. Я не удержалась и лизнула его в шею пониже уха, а потом начала целовать – в глаза, в скулы, в уголок рта, в подбородок, в шею. Мне оставалось лишь самой себе удивляться – неужели на самом деле я такая? Собственные прикосновения и поцелуи казались чем-то мистическим, как будто то, что я чувствовала к нему – вдруг стало моими руками и губами.
Альдар глухо застонал сквозь зубы, когда мои руки, губы и язык добрались до его сосков, по его телу прошла едва уловимая дрожь, безупречная кожа альфара покрылась мурашками совсем, как у человека, я же, услышав этот судорожный полустон-полувздох, почувствовала удовольствие настолько острое, что даже замерла на секунду. Мы были с ним, как сообщающиеся сосуды – возбуждение, желание, которое разжигали в нем мои прикосновения, как будто перетекало в меня, и в какой-то момент стало уже непонятно – где его, а где мое желание. Непонятно, да и не важно – где чье… Одна рука Альдара зарылась в мои волосы, а вторая гладила меня по плечам, по спине, и ощущение было такое, что ко мне прикасаются не руками, а душой – боготворящей мое тело…
И все же, мне не удалось его приласкать, как хотелось – я только и успела, что провести рукой по шелковистой, раскаленной от желания плоти и немного сжать ее, как он, резко выдохнув, выгнулся дугой, и горячее семя выплеснулось ему на живот, на грудь, даже мне на губы немного попало. А в следующее мгновение – меня буквально взорвал изнутри и с головой накрыл обломками самый сокрушительный в моей жизни оргазм…
Я упала лицом ему на живот, приходя в себя… Что это было? Разве так вообще бывает? Со мной ведь ничего не делали, наоборот – я это делала сама, и даже – не сама с собой. Интересно, а какими бы были ощущения, если бы он ласкал меня? Не удержалась и прикоснулась губами к нежнейшей коже на этой его все еще твердой, напряженной, и такой красивой части тела, смачно, от души – поцеловала жемчужно-розовую головку, разве что не плача от нежности.
А потом сильные руки обхватили меня, подняли вверх, и мои губы оказались во власти других губ… Я не могу сказать о себе, что попала не целованной в этот мир – целовали меня и на Земле. Вот только раньше ни один из мужчин, целуя меня, не пытался отдать мне душу – вместе с телом.
- Желанная моя… единственная… драгоценная моя… - выдыхали мне его губы прямо в губы, ненадолго и с трудом отрываясь.
У меня же на задворках сознания вяло маячила мысль о том, что я попала не в другой мир, а просто – попала. Ну, надо же, мужчины, способные на страстные поцелуи не до, а после, как оказалось – все-таки существуют в природе…
В чувство меня привел невесомый поцелуй в висок и вопрос, вместе с горячим дыханием, казалось, возникший прямо в ухе:
- Ты поедешь со мной в Радужный Лес, сердце мое?
Вместо того, чтобы поинтересоваться, что такое Радужный Лес, и где он вообще находится – я только плечами пожала, выдыхая ему в ответ:
- А у меня есть выбор?
Глава 7 Явь, ставшая сном.
Амор ин Менар, Первый после Владыки, находился в своих покоях, которые ему выделили как высокому гостю в Рассветных Чертогах – главной резиденции короля Дармиры, и думал, о чем угодно, только не о государственных делах, хотя именно о них Амору полагалось думать по должности.
Необычные чувства и ощущения, которые непонятно откуда появились в нем после прибытия в Миро, лишь в первый момент показались внутренним разладом неизвестной природы. Уже спустя каких-то полмерцания Феи (примерно полчаса), Амор искренне изумлялся другому – как умудрился прожить без этого в себе почти тысячу лет.
Почему он только сейчас понял, как много значит для него Альдар? Почему тогда, больше двадцати лет назад, когда Альдар сказал ему, что наследника у Радужного Леса не будет, и объяснил, по какой причине его не будет, у него, Амора, шевельнулось внутри лишь что-то, вроде сожаления и беспокойства за судьбу Радужного Леса, за судьбу Альфаира? Почему сейчас, стоит только подумать, что Альдар, его близкий, его Владыка, никогда не сможет излиться в женщину, испытать наслаждения от Отдачи – естественной, природной потребности каждого мужчины альфара, и горло сжимает непонятный спазм, и уже все равно – что будет с Радужным Лесом и с Альфаиром? Ведь и в самом деле – в мире не существует женщины, способной принять, способной выдержать силу и мощь целого мира… Как, как это изменить? Должен быть какой-то выход – не может не быть. Не может такой мужчина, как Альдар, не может – до такой степени мужчина, навсегда остаться без женщины. Или этот мир – не имеет права на существование.