Страница 119 из 136
Причина, побудившая ее сорваться с места и догнать войско великого завоевателя, была нетривиальной. Я уже говорила тебе, что их дочь уродилась точной копией отца? Так мало того, что она была его копией – эту неуправляемую бунтарку никто в подлунном мире не интересовал и не восхищал так, как собственный отец. Естественно, о том, что ее кумир имеет настолько близкое к ней отношение, девчонка даже не догадывалась – интернет и фотографию тогда еще не изобрели. Но слухи по матушке Земле в те времена распространялись не намного медленнее, чем сейчас. И Ладо всерьез опасалась, что не за горами тот день, когда непокорная дочурка попросту сбежит из дома и отправится догонять войско отца. А если люди увидят, насколько она на него похожа, то сложат два и два… и ничем хорошим для девочки это не закончится.
Еще у Ладо была младшая сестра, не слишком любящая, к сожалению, которая всерьез рассчитывала занять место их матери после того, как законная наследница исчезла в неизвестном направлении. И вдруг эта наследница объявилась, да к тому же – беременная. Надо ли говорить, что сестрицу это не обрадовало? Но, конечно, та сделала вид, что рада безмерно. А Ладо – возьми, да и расскажи ей без утайки обо всех своих приключениях. Единственное, о чем девушка умолчала, так это о том, что царевич, подаривший ей свободу, и отец ее ребенка – одно и то же лицо. Слишком личным это было, чтобы кому-то рассказывать. Ну, откуда она, в свои пятнадцать лет могла знать, что слова, сказанные на прощание, окажутся пророческими? Что спустя непродолжительное время, этот юноша не просто прославится на весь мир, но еще и завоюет его половину?
Ладо всегда казалось, что сестра о чем-то таком догадывалась с самого начала, а тут еще в их племя нелегкая принесла купца, который не просто слышал о ее любимом, но и видел его достаточно близко, чтобы рассмотреть.
Естественно, сестра, которая присутствовала при их разговоре, не упустила возможности, как следует гостя расспросить. В том числе – и о внешности великого завоевателя. Тем более что насчет его внешности по миру ходили слухи – один противоречивее другого. Как раз этим гость и занимался – вспоминал в подробностях выдающуюся внешность выдающегося человека, когда в шатер вошла… дочь этого человека.
В общем – купец так и замер с открытым ртом. Причем у него было такое выражение лица, что становилось понятно – мужчину поразила не только и не столько красота девочки, как что-то другое. Первой сориентировалась сестра Ладо, моментально услав племянницу прочь с каким-то срочным поручением – никто и слова сказать не успел. И так же быстро она оплела гостя кружевами женской лести, уводя разговор в другую сторону. А чуть позже для надежности еще и напоила хмельным вином, из-за чего наутро он помнил вчерашний день лишь урывками.
Но с Ладо дорогая сестрица на этот раз, как говорится, уже не слезла. И упрек в том, что та от нее скрывала факт родства своей дочери с таким могущественным человеком – был самым незначительным из всех. Если говорить коротко – ослепленная открывшимися перспективами женщина попросту шантажировала сестру: ты догонишь его войско и сделаешь все для того, чтобы стать при нем царицей, а потом родишь от него сына. В противном случае – я скажу девчонке, кто ее отец, и сама знаешь, к чему это приведет. Никаких разумных возражений Ладо, вроде того, что прошло много лет, что он мог ее забыть и даже не узнает при встрече – предприимчивая сестренка слушать не пожелала. Старая любовь не ржавеет – и точка. Нельзя сказать, что у Ладо не было выбора. Выбор был – прикопать сестру под каким-нибудь кустом и закрыть тему. И не буду тебя вводить в заблуждение насчет того, что она о такой возможности не думала. В те времена на эти вещи вообще смотрели проще. Наверно, можно сказать, что царица амазонок поддалась шантажу сестры – потому что захотела поддаться. Не смогла устоять перед искушением еще хотя бы раз в жизни посмотреть в любимые глаза.
В конце ее рассказа Страж только головой покачал:
- Ну, что я могу сказать? Старик Гомер оценил бы эту историю по достоинству. Но скажи мне другое, Ладушка: сама-то ты от меня ребенка хочешь или просто пошла на поводу у сестры?
И тут он увидел то, чего ему видеть еще не приходилось – его Ладушка покраснела и опустила глаза.
- Думаешь, я была бы здесь – если бы это было не так? – еле слышно сказала она.
Великий завоеватель обнял девушку за плечи и уткнулся носом в ее волосы:
- Ну… тогда нам пора уже начинать что-то делать для того, чтобы этот ребенок появился на свет…
Вы на Земле говорите – дважды нельзя войти в одну и ту же реку. Но эти двое – вошли. Недели две они точно из постели не вылезали. И пришлось верным соратникам, которые привыкли во всем полагаться на своего царя, в спешном порядке учиться думать и действовать самостоятельно. Потому что всех посетителей он слал по известному адресу – независимо от важности и сложности их вопросов. Ну, понятно, что никаких отпусков и выходных царям не полагается, но этот – себе тогда позволил. И для широкой общественности они решили никаких версий специально не придумывать, сообщили фактически правду – царица амазонок приехала к величайшему воину современности, чтобы зачать от него ребенка.
- И что – он действительно сделал ей ребенка? – вставила вопрос я в образовавшуюся паузу.
Ашшора слегка изогнула идеальную бровь:
- Да ты никак сомневаешься в его способностях? Представь себе – сделал. Но сохранить его ей не удалось. На маленьком сроке Ладо неудачно упала с лошади, и у нее случился выкидыш.
- Ашшора… неужели он не предложил ей остаться с ним?
- За кого ты его принимаешь? Предложил, конечно. Но после долгих уговоров, Ладо удалось убедить его в том, что для их детей будет лучше – жить вдали от отца. И чтобы никто из посторонних не знал, чьи это дети. В таком случае – они точно выживут. Правда, царь пошел ей на уступки не во всем. Все же взял с нее слово, что если родится мальчик – она найдет способ переправить ребенка к нему. Ну, не хотел он, чтобы его сын рос в племени амазонок, и думаю, Стража можно в этом понять.
- А почему ты сказала, что наши историки толком не вникли в эту историю?
- Да хотя бы потому, что они не задали себе закономерного вопроса: с какой стати настолько могущественный человек, который шел по жизни с гордо поднятой головой, вдруг пошел на поводу у желаний незнакомой женщины, позволив ей использовать себя в качестве племенного жеребца?
Если хочешь знать, большинство выводов, которые сделали о нем ваши историки – в корне неверны. Сама посуди. По их мнению, образ царя в первоисточниках идеализирован, и даже портреты великого полководца, дошедшие до ваших дней – приукрашивают его внешность. А правда заключается в том, что на самом деле – все с точностью до наоборот. Дошедшие до вас портреты и близко не передают, насколько Страж был хорош собой. Да по ним вообще нельзя судить о его внешности – портретным сходством там и не пахнет. Что же касается образа, личности…
Сестренка, ты удивишься, но земные мужчины завидуют этому человеку и две тысячи с лишним лет спустя. Потому что каждый из них знает – он сам не способен на Такое. И дело даже не в масштабах завоеваний и свершений. А в том, что им слабо – Поступать так. Ни силы духа, ни мужества для этого нет. Теперь же представь – какой черной завистью завидовали ему современники. Да кому ж понравится, когда жены и дочери восхищаются каким-то мужчиной больше, чем ими любимыми? Я не говорю сейчас о людях, которые знали его лично – те наоборот, были от него без ума.
А что обычно делают люди под влиянием зависти? Единственное, на что они способны – стараются всячески умалить достоинства и достижения того, кому завидуют. В итоге Стража «наградили» кривой шеей, разноцветными глазами и ростом в полтора метра. И с чего только потомки поверили – разве тело кто-то нашел и исследовал? Неужели повернутые на физическом совершенстве афиняне стали бы называть его божественным при таких-то недостатках во внешности? А они называли. И это – в неполные двадцать лет, когда ничего выдающегося он еще не успел совершить. Я уже не говорю о том, насколько извратили самые невинные его жесты и фразы, всюду выискивая несуществующие пороки. Да, он не слишком заботился о своей репутации – у него были заботы поважнее. Даже если и так – разве это повод думать о человеке худшее? Но убогие по себе судят – и с этим ничего не поделаешь.