Экранный образ времени оттепели (60–80-е годы)

Новая общность «Гусев – Куликов» заняла место в центре обновляющейся художественной системы (Губанов – Ниточкин в фильме Ю. Райзмана «Твой современник», 1968, Паша Строганова – Жанна Д’Арк у Г. Панфилова в картине «Начало», 1970). Такой тип построения дал возможность выйти за рамки моно сюжетной схемы, оттенить неоднозначность, истинную глубину и сложность личности обычного человека.

В названных и многих других фильмах этого времени привлекает своеобразная зеркальность отражения одного характера в другом. По существу перед зрителем раскрывался один обобщённый тип. Только если в прежних картинах он приобретал мифологические свойства чаще всего «человека будущего», то новая сюжетная структура не просто снимала нагрузку с вымышленного героя-одиночки. Она давала возможность невидимое дополнить видимым за счёт партнёра, в своеобразном диалоге характеров выявить скрытые особенности жизни персонажа.

Роль сопоставления, рождающего зрительские ассоциации, всё активней берёт на себя последовательность, расположение событийных эпизодов, фрагментов действия. Органичности этого процесса способствовало множество нововведений, обновление способов и приёмов съёмки (широкоугольная оптика, панорамные композиции, использование трансфокаторов и т. п.).

Формирование новой стилистики шло под существенным влиянием других искусств: театра, живописи, литературы. В частности, в обновлении структуры сюжета заметен след очередного этапа литературизации экрана, популярной в эти годы свободной формы романа.

Кинематограф 60-х показал, что безвестных подвижников, одержимых идеей обновления жизни, можно встретить повсюду.

Именно потенциал открытого для всех духовного богатства – отличительное свойство шестидесятников – позволяет им, несмотря иной раз на объективные сложности, на личную неустроенность, истово служить общему делу. Это Егор Трубников («Председатель», 1964, реж. А. Салтыков), технолог-винодел из фильма О. Иоселиани «Листопад» (1968), строители комбината на Байкале («У озера», 1970, реж. С. Герасимов).

Существенно и то, в чём именно авторы видят истоки характера своих героев.

Для Егора Трубникова это, говоря высоким слогом, русская земля. Искалеченная войной, недородом, долгим отсутствием мужских рук, она стосковалась и оскудела. Ей нужен хозяин. И Егор возвращается.

Как важны в раскрытии этой темы эпизоды, связующие судьбу Трубникова с возрождением жизни на заброшенной за войну земле! И отчаянный крик перед притихшими бабами, вдруг поверившими в чудо возрождения, из последних сил потянувших на полумёртвый луг немощных голодных коров… И слёзы на лице председателя, когда люди поверили ему, проголосовали за новый срок руководства хозяйством. И жестокая драка с собственным братом (акт. И. Лапиков), тайком скосившим делянку колхозной травы.

Для технолога-винодела из «Листопада» О. Иоселиани это снятый как обрядовый ритуал процесс выращивания виноградной лозы, созревание плодов («Виноградную косточку в тёплую землю зарою…», Б. Окуджава), круговорот вековечного труда крестьянина.

Поэтический по настрою зачин именно эту мифологически знаковую планку нравственных традиций обозначает как уровень суждений о событиях на совсем небольшом заводике: рабочие сидят неподалёку за бутылкой вина, технологический процесс нарушен, новичок на производстве ищет, кажется, проблем на свою голову.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «