Страница 17 из 125
Слегка пошатываясь, Вимас поднялся с пола, с трудом отворил покореженную дверь хранилища. Теперь, когда чародей вновь имел доступ к магии, никакие замки и блокады, даже поставленные Хлебушком, не смогли бы остановить его.
Внутри кладовой оказалось множество магических приборов, книг и артефактов. Видимо, это была личная копилка Диани. Однако весь этот хлам не волновал чародея. А потому, покопавшись в завалах различного барахла, маг проигнорировал всевозможные цветные побрякушки, забрав лишь свой увесистый мешок, пару маленьких сумок и кошелек. Весьма странно, но содержащиеся в кожаном мешочке монеты были целы. Гвардейцы позарились на пенал с бесполезными травами, но оставили деньги. Хотя, скорее всего, сработал вышитый на кошельке замысловатый иероглиф, отводящий взгляд. Но Искатель никогда не был уверен в эффективности данного узора, он считал, что человеческая жадность может побороть любую магию. Однако в этот раз уловка сработала.
Повесив сумку и мешки на пояс, Вимас, тяжело опираясь на посох, вернулся по коридору к главной лестнице, а оттуда прошел к главным воротам и вышел во двор, попутно открывая все ворота и двери мановением руки и готовясь молниеносно поднять защитный барьер в случае опасности. Однако удача, похоже, теперь была на стороне чародея. Ни один из гвардейцев все еще не пришел в себя, хотя населяющие внутренний парк животные уже вовсю возбужденно голосили в кромешной тьме летней ночи.
Снаружи Серого Бастиона верховодил мрак. Ни единая из лун еще не взошла над горизонтом, однако все пространство двора освещало сияние окон замка, льющееся со всех этажей. К тому же неплохим источником света были костры, разведенные на защитных башнях и у стен. Неровные сполохи пламени порождали причудливые тени, что были похожи на ужасающих монстров, готовых наброситься из темноты на любого, кто посмеет потревожить их покой.
Вдохнув полной грудью свежий воздух, в котором ощущались легкие нотки дыма, Вимас поежился. После теплых коридоров и комнат замка, во дворе было прохладно. Даже летом температура в этой части материка могла существенно падать с наступлением ночи. Еще один повод радоваться тому, что Искатель предпочел плотную ткань своей мантии, оставив моду городским щеголям и придворным шутам. Прозрачная бархатная ткань может и смотрится красиво, но только плотная шерстяная материя может согреть в ненастье, спасти от ветра и дождя.
— Это было занятное приключение, — слегка постанывая от резкой боли, произнес Искатель, быстро двигаясь в сторону внешних ворот защитной стены. — Однако все мое естество говорит о том, что я вряд ли загляну сюда еще разок в этом столетии. Прощай, Серый Бастион. Надеюсь, что Вурдалак будет милостив к тебе. Такое произведение искусства следует сохранить для потомков, ну, хотя бы то, что тебя осталось после чудачеств Диани. Возможно, спустя века, я еще потопчусь на твоих газонах и отведаю той странной желтой жижи, которую король называет вином, но это будет нескоро… Очень нескоро!
Просочившись сквозь решетку главных ворот, чародей спустился с холма, затерявшись в высокой траве бескрайнего поля. Одинокий дикий визглик пронзительно заверещал, услышав чужака, но скоро и его причитания замолкли в ночи. И только плотоядные грибы, в изобилии растущие возле речушек и ручьев, все так же бдительно несли свою вахту, источая приятно-сладкий аромат, не суливший ничего хорошего тем, кто рискнет прийти на этот медовый призыв.
Издалека, нарушая молодую тишину, донесся ужасающий звук. Складывалось ощущение, что кого-то пытаются освежевать живьем. Прислушавшись, можно было разобрать коробящие слух слова и целые строчки детской песенки:
Зеленый лес и серые горы,
Под солнцем согреты будут нескоро,
Темною ночью мне не до сна,
Принцессу спасать из замка пора!
Еще никогда это бескрайнее поле не слыхивало звуков ужаснее, а оно застало множество боевых маршей и криков умирающих. Музицировавшему явно наступил на ухо разъяренный падун, после чего по языку проскакала стая жирных пушаров. Однако все это не мешало поющему наслаждаться производимым эффектом. Он был снова доволен жизнью, впрочем, как и всегда.
***
За окном тронного зала уже замаячил рассвет. Суровые и злые стражники Серого Бастиона уныло сновали по этажам, негромко переговариваясь и проклиная магию и чародеев.
Восседая на троне, Самурис хмуро уставился в одну точку, время от времени потягивая желтое вино из принесенного кубка. Голова короля невыносимо раскалывалась от лютой боли, сопрягая эффекты от похмелья и негативных последствий Поля Беспамятства.
В зал вошел худой и невысокий мужчина. На вид ему было не более сорока лет. Одетый в строгий военный костюм, гость производил впечатление человека умного, молчаливого и жестокого. Глубоко посаженые глаза обладали цепкостью и колючим взглядом, тонкие губы были плотно сомкнуты и слегка перекошены — следствие давней болезни или врожденной патологии.
— Пошли все вон, мать вашу! — не поднимая глаз, зло бросил король.
— Ваше величество? — тихо спросил пришедший, остановившись.
Самурис поднял мутный взгляд, с трудом сфокусировавшись на госте.
— Ах, это ты, Мартис! Проходи! — голос Вурдалака стал немного мягче. — После этой ночи не могу видеть тупые рожи моих гвардейцев и дворян! Дракон их всех подери! Но ты, Мартис, как нельзя кстати. Ты быстро добрался, гнал все утро? Сейчас мне как никогда нужен шеф моей тайной службы.
— Милорд, — скупо поклонился главный шпион Мерсина.