Статус: в поиске

– Сейчас что-то изменилось?

– Думаю, да.

Как давно он флиртовал открыто, без оглядки, без желания встать и уехать домой? Несколько лет назад, не иначе. Потому что сейчас этот разговор показался принадлежащим какой-то другой жизни. Интересно, Марина видела матч его команды или команды Марка?

– Сегодня я не хоккеист. Я просто надираюсь в баре с друзьями. – Он указал рукой на Андрея, который как раз учил Патрика закусывать водку огурцом. Тренерский штаб с утра явно будет не в восторге от новичка.

– Поэтому сидишь один?

– Не люблю солёные огурцы, – он усмехнулся и растёр шею ладонью.

А она была довольно проницательной, и чертовски напоминала ему одну особу. Разве что с той он бы, наверное, уже уехал из бара, чтобы найти место более подходящее для горизонтальных упражнений. – А если серьёзно – ещё со времён Полтавской битвы повелось: «На каждого шведа – один русский».

Он говорил какую-то полнейшую ахинею, но Марина сначала улыбнулась, потом рассмеялась искренне и открыто. Наверняка рассчитывает на продолжение этого вечера. А вот он – как-то не особо.

– Значит, тот блондин с бородой и весь в татушках – швед?

– Неа, не угадала. Думаешь, похож?

– Да, есть в нём что-то скандинавское.

– А, по-моему, больше на богатыря нашего похож.

– А ты?

– Что – я?

– Мне кажется, у тебя не чисто русские корни.

– Почему ты так думаешь?

Марина медленно обвела его лицо взглядом, долго всматривалась в глаза, будто по ним хотела прочесть что-то о его родословной, затем – остановилась на губах. Макс уже было решил, что ему повезло познакомиться с сотрудницей полиции, ну или там с человеком, разбирающемся физиогномике, когда она поведала:

– Видела твою фамилию, когда ты давал интервью.

– А я-то уже уши развесил!

Теперь настала его очередь смеяться. Так просто узнать о тебе почти всё, когда ты – звезда местного масштаба. От необходимости продолжать эту странную беседу его избавил подошедший Андрей. Коротко кивнув собеседнице Макса, сообщил:

– Мы такси вызвали, Патрик хочет домой. Устал есть огурцы. Ты с нами?

Он подмигнул Марине, и та разулыбалась ему точно так же, как до этого улыбалась Максу. И это окончательно уверило последнего в том, что проводить с ней остаток ночи не стоит.

– Да, вставать рано. – Поднявшись с высокого барного стула, он кинул пару крупных купюр на стойку и добавил: – Приятно было познакомиться и поболтать. Спокойной ночи.

Он отошёл от неё раньше, чем она успела ответить, и до того момента, как сел в такси, опасался, что Марина выйдет из бара и ему снова придётся с ней общаться.

– А ты чего красотку эту отшил так быстро? – поинтересовался с заднего сидения Андрей, на плече которого мирно дремал Патрик. – Красивая вроде баба.

– Красивых много, а тренировка уже завтра. – Макс откинулся на подголовник и прикрыл глаза. – И ты осторожнее со шведом. Сегодня он у тебя на плече спит, а завтра ты в его европейских ценностях по самую задницу.

– Да иди ты!

Андрей заржал, и Макс улыбнулся. Ему не давал покоя один вопрос: «Почему сейчас в мыслях совсем другая рыжая, ради которой он точно остался бы в баре сегодня ночью, будь на месте Марины именно она?».

***

Вечером двадцатого сентября Маделин вела предматчевый репортаж в прямом эфире, рассказывая зрителям телеканала Скорпионз о петербургском Ледовом дворце и старалась при этом не думать о предстоящем вскоре интервью с Максом Беккером, о котором договорилась с пресс-службой «Скалы» сегодня утром.

– Здесь находятся ВИП-ложи, – говорила Маделин в камеру, показывая на вход для избранных. – В них, как правило, сидят жены и семьи хоккеистов «Скалы». Давайте заглянем туда!

Она толкнула дверь, входя внутрь, и замерла, уткнувшись взглядом в женскую спину с номером 23 на свитере и фамилией «Беккер».

Перед глазами вдруг все заплясало, а окружающие звуки слились в неясный гул.

По всей видимости, сидевшая к ней спиной женщина была женой Макса.

Макса, с которым сама Мэдди трахалась целую ночь напролет до полного изнеможения. В то время как он был женат! Или, как минимум, имел подругу, которая ходила на матчи, чтобы за него поболеть.

Все надежды, связанные с грядущим интервью, показались вдруг глупыми и тошнотворными. Мэдди поразилась собственному идиотизму, который заставил ее воображать, что новая встреча с Максом Беккером может стать продолжением того, что у них уже было. Дура! Он – лишь случайный, пусть и приятный эпизод в ее жизни. А она для него была, видимо, обыкновенной подстилкой на ночь, заменой той, что сидела в этой ложе на законных правах. И если бы не эти гребаные коммерческие матчи, прихотью судьбы, вновь приведшие ее к младшему Беккеру, Мэдди ни за что не позволила бы себе мечтать о том, чего никак не могло быть. Никогда.

Ей, конечно, стоило сейчас остановиться. Молча ретироваться, как ни в чем не бывало. Но Мэдди уже несло, и у нее не было ни малейшего шанса нажать на тормоза.

– Скорпионз-Тв! – чрезмерно жизнерадостно представилась она блондинке в свитере Макса, сунув микрофон той под нос и даже не задумываясь о том, что ее собеседница может не говорить по-английски. – Вы, как я понимаю, жена Макса Беккера, – оживленно прощебетала Мэдди.

– Я… – начала было смущенно девушка.

– Расскажите, каково это – персонально болеть за вратаря? – перебила ее Мэдди, старательно улыбаясь. Так, что сводило челюсть.

– Очень нервно… наверное, – сдалась блондинка под напором Мэдди, заговорив на прекрасном английском.

– Наверное? – переспросила Мэдди все тем же радостно-фальшивым тоном. – А как часто вы бываете на матчах?

– Я первый раз… – ответила та почти шепотом.

Мэдди обратила внимание на то, что в глазах у девушки мелькнул испуг. Боится камер? Возможно, она бы сжалилась над ней, если бы не чувствовала себя сейчас почему-то преданной. Хотя именно сидящая перед ней женщина являлась, судя по всему, таковой.

– Не смущайтесь! – все же улыбнулась Мэдди блондинке, – вы, наверное, женаты совсем недавно?

– Я… – снова пролепетала та и замолчала. Мэдди ждала. – Вообще-то я недавно приехала в Россию и…

Мэдди страшно хотелось спросить, насколько недавно. Но она понимала, что даже факт того, что эта женщина была после нее, не успокоит ее дико звенящих нервов. Хотя ей не должно было быть никакого дела до Макса Беккера. До обоих чертовых Беккеров!

– Вы англичанка? – предположила Мэдди.

– Я приехала из Америки…

«И осталась ради Макса Беккера, – подумала Мэдди, – Как трогательно».

– Тогда вы, должно быть, знаете нашу команду – Сан-Франциско Скорпионз! – воскликнула Мэдди нарочито воодушевленно. – Кого из игроков Скорпионов вы считаете наиболее серьезной угрозой для ворот вашего мужа?

Собеседница, казалось, окончательно растерялась.

– Марка, – наконец ответила она. – Но я не…

– Да, наш кэп, что надо! Тот ещё шалун! – брякнула Мэдди и подмигнула в камеру. – Может быть, вы хотите что-нибудь сказать мужу перед игрой?

– Ты лучший, – выдавила блондинка вновь упавшим голосом и прозвучало это тоном, достойным поминальной мессы.

Мэдди снова улыбнулась и вздохнула, мечтательно закатив глаза:

– Какая любовь!

«Аж тошно» – добавила она уже про себя, а вслух сказала:

– Спасибо за интервью! А теперь мы перемещаемся к центральной трибуне, чтобы узнать мнение местных болельщиков о предстоящем противостоянии братьев Беккеров!

***

По правде говоря, он был не в восторге от игры со «Скорпионами», которую вписали прямо в их и без того насыщенный график в самом начале сезона. Задачи тренерский штаб ставил сложные, и отвлекаться на коммерческие турниры Максу казалось лишней тратой сил. Но здесь были замешаны деньги, ко всему большие, так что всё было решено в любом случае, даже если бы слово кипера имело хоть какой-то вес.

С Марком они не виделись до самого матча, хотя созванивались за несколько часов до прибытия в Ледовый. И Макс испытал какое-то неправильное, чужеродное, извращённое удовлетворение, когда услышал короткое от брата: «Я один буду». Что означало – Алиса осталась в США, и Марк, хоть на это время, но будет принадлежать только ему.