Преображённый лиходей

Коротко и довольно откровенно Яков назвал своего отца растяпой и потребовал, чтобы тот рассказал о грабителях всё, что знает. Но что мог такое запомнить и сообщить Виктор Агафонович сыну? У главного гипнотизёра наглые глаза. Оба молодые. С ними – какой-то пацан. Первые две цифры «попрыгунчика», вроде бы, «43». Хотя, кто его знает.

Буквально через несколько минут сын и мужья дочерей старика Моблова устремились в погоню за грабителями. Яшкин быстроходный легковой «змеевик» мчался по дороге на всех порах, с максимальной скоростью. Зятья на ходу готовили к бою автоматы-пулёмёты, тщательно проверяя содержимое патронов в запасных обоймах. В данном случае, как считали они, не требовалось световое или электронное оружие. Достаточно и этого, чтобы ликвидировать банду нищих на жалком «попрыгунчике».

– Будем убивать бандитов безжалостно! – Приказал Яков, со злостью наваливаясь грудью на баранку. – Потом что-нибудь придумаем. Но всё должно пройти тихо и спокойно. Нам тут афиша и реклама не нужна. Бросим их трупы в какую-нибудь яму или овраг – и концы в воду.

– Я ещё никого и никогда собственноручно не лишал жизни, даже куропаток, признался первый зять Филимон. – Получится ли?

– Получится, – заверил второй зять Парамон. – Грабителей и проходимцев надо жестоко наказывать. Всё норовят прожить за чужой счёт.

– А нищеброды считают, – заметил Филимон, – что это мы, процветающие бизнесмены, чиновники и политики отбираем у них последнее.

– Хватит рассуждать! – Среагировал на пустой разговор родственников. – Чего тут думать? Лопаты я с собой прихватил на тот случай, если придётся гадов зарывать.

– Плевать на эти деньги! – Возмутился Филимон. – Нам и так их хватит! Запаслись на четыре поколения вперёд. Давайте, вернёмся назад!

– Не дрожжи, Филя! – Сказал Яков. – Я уже их вижу.

Но видеть «попрыгунчика», его водителя и пассажиров он не мог. Ведь и транспорт, и люди, которых преследовал Яшка, находились в надёжном укрытии.

С небольшой возвышенности Гиров увидел бешено несущийся по дороге «змеевик». Улыбнулся. Скорей, это даже была не улыбка, а самый настоящий оскал хищника. Глаза не заблестели, а загорелись, оранжевым светом, идущим из глубины его противоречивой духовной субстанции. Чем-то, конечно, таковая отдалённо напоминает и человеческую душу, но только отдалённо. В преображённом чёрнобородом с «колючими» тёмно-карими глазами Михаиле, который, по сути, ещё оставался тем далёким наёмным убийцей Георгием Пироговым, боролось добро и зло. При всех его великих, необычных способностях Гирову не дано было помнить и знать, кто он такой на самом деле, а только… предполагать. Но что бы ни делал Михаил Семёнович, он не сомневался в том, что служить только добру.

Само собой, Гиров уже несколько лет тому назад уничтожил бывшего мэра Большого Города, Василия Мурова. Бывший кот просто однажды не проснулся, умер, как говорят, легко и просто. Премьер-министра страны Абрама Ведева через пару месяцев Гиров отправил вслед за ним. На очереди был президент Кондрат Друмба и пара десятков миллиардеров, самых наглых, дошедших до скотского состояния зажравшихся господ. Но Платонов старался убедить своего чернобородого друга в том, что всех гадов таким образом просто невозможно уничтожить. Ликвидируешь одного, так на его месте появится другой. Всё, конечно, так, но не сидеть же, сложа руки. Всех дел, понятно, не переделать, но и лениться не стоит.

Спустившись вниз с возвышенности, он почти вплотную подошёл к обочине дороге. Гиров послал мощный мысленный заряд-импульс водителю быстроходного «змеевика». Машина, которую вёл Яков, резко затормозила, почти рядом с Гировым.

– Чертовщина! – Выругался Яшка и схватил в руки автомат, сунув в карман пиджака запасную обойму. – Сейчас нам, вероятно, придётся стрелять! С оружием – за мной!

Но открывать огонь по Гирову из скорострельного и надёжного им не пришлось. Выскочив из салона автомобиля, Моблов младший и его родственники побросали автоматы-пулемёты на землю. Безвольно опустили руки вниз. Вернее, у них просто не хватило ни физических, ни моральных сил их поднять их вверх. О стрельбе по живым мишеням не могло вестись и речи. Они с ужасом наблюдали за тем, как их автоматы-пулемёты, лежащие на земле, под пристальным взглядом обычного и наглого мужика переламывались, словно спички, становились мелкими металлическими фрагментами. В глазах преследователей стоял ужас.

– Деньги взял я, – спокойно сообщил им Гиров. – Деньги – это зло!

– Да, зло, – почти в один голос повторили все трое. – Это зло.

– Впрочем, я ничего и не брал. У вашего старика никогда не было этих денег, – уточнил Михаил. – Он сейчас весел и счастлив. Виктор Агафонович всё ненужное забыл. Все забыли! У вас это вылетело из памяти. Навсегда!

– Мы забыли… навсегда! – Повторили они вразнобой. – Забыли! Нечего и не происходило.

Они, с некоторым удивлением и недоумением, стали собирать остатки автоматов-пулемётов, и швырять их в придорожные кусты. Потом расстегнули ширинки брюк, достали свои «инструменты» и дружно помочились, справили малую нужду.

– Друг! – Весело и задорно спросил у Гирова Яков. – Как нам проехать до поселения Прохино?

– Разворачивайте свой «змеевик», – ответил Михаил, – и мчитесь в ту сторону, с которой приехали сюда!

Недавние преследователи неизвестных грабителей торопливо сели в свою автомашину и в приподнятом настроении отправились в обратный путь.

Протест негативной сути

Слегка покачиваясь от усталости и недавнего перенапряжения, Гиров вернулся к «попрыгунчику», где его ожидали Платонов и Снегирёв.

– Голова болит, – сказал он. – Страшно болит голова. Чувствую, что мозг, словно разрывается на части. Посидим немного на траве, потом поедем.

– Ты просто переутомился, Миша, – успокоил друга Родион. – Отдохни! Спешить нам некуда.

– Когда болит голова, – посоветовал Ваня Снегирёв, – надо выпить чего-нибудь спиртного, господин бородач.

– Сгубят тебя, юный артист, веселящие напитки, – заметил Гиров, потирая пальцами виски и присев рядом с Платоновым. – Я сейчас самостоятельно постараюсь снять боль.

– Знаю. Это аутотренинг, – сказал Снегирёв. – Ничего сложного.

– Да, Ваня. Иногда у меня болит голова, – согласился с ним Гиров. – Порой кажется, что я нахожусь в чьём-то чужом теле.

– Я где-то читал, что такое бывает, – сообщил Ваня. – Души умерших не только могут появляться в новых телах, но и переселяться в старые, даже в самые разные предметы. К примеру, в те же камни.

Гиров встал на ноги и направился к «попрыгунчику». За ним пошли Платонов и Снегирёв.

– Ваня, – сказал Михаил юному вокалисту, – открой багажник машины. Там есть жёлтая сумка. Набросай в неё из куля пачек двадцать-тридцать купюр. Возьми и себе пару пачек. Пригодятся.

Снегирёв сделал всё, что надо, не забыв взять и себе пару пачек. Он сказал:

– Мне бы такую заработную плату.

– В нашей богатой стране, – заметил Платонов, – каждый должен быть в меру богат, а не глобально, как мерзкая куча нынешних воров из разбойников.

– В одной такой упаковке, – пояснил Гиров, – находится десять тысяч рублей. Большие деньги. Кули затоварены со знанием дела, компактно.

– Эти твари и рождены для того, чтобы присваивать и пересчитывать чужие деньги, – сказал Платонов. – Я врач и такой уж злой человек, но считаю, что их можно… перевоспитать. Не всех и не всегда следует… убирать.

– Ты окончательно определись, Родька, – посоветовал другу Михаил. – То злодеев ты собираешься уничтожать, то вдруг их… жалеешь. Я лично считаю, что не только они, но даже их потомство подлежит ликвидации. Это всемирная зараза, уничтожающая нормальных и обездоленных жителей нашей планеты.

– Не слишком ли мы жестоки с тобой, Миша? – Сказал Платонов. – Дети и внуки их совсем не причём.

– Ну, в крайнем случае, их детей следует активно перевоспитывать, учить думать и трудиться, – согласился с ним Гиров. – А ты сейчас, Родион, развези нас с Ваней по нашим жилищам, а потом уж отправляйся в свою резиденцию. Чуть попозже мы ещё пару ходок сделаем. Есть тут у меня на примете ещё два зажравшихся негодяя.