Сказка для Алисы

Но она этого не сказала.

Вместо этого она стала искать новые идеи для книг. А когда что-то усиленно ищешь, оно не спешит находиться. Всё годное, интересное, яркое приходит вдруг. «Само». Впрочем, была одна стоящая зацепочка.

Мир «Проклятого Лорда» оказался довольно обширен и интересен. В трилогии было много героев, чьи истории прошли перед читателем вскользь, сжато, без подробностей. А персонажи между тем стоили внимания. Например, та же история Бледы и Отца Фуно, юные годы лорда Гая, его становление как правителя. Но если каждого интересного персонажа раскрывать во всей полноте, получилась бы не трилогия, а... неизвестно-скольки-логия. Пробежавшись глазами по всем книгам, Ольга насчитала как минимум пятнадцать таких ответвлений; из некоторых можно было сделать крупный рассказ или повесть, а некоторые таили в себе потенциал целого романа. Она спросила Алису: о каких героях та хотела бы почитать поподробнее? Та дополнила список ещё пятью возможными ответвлениями, «вбоквелами». Особенно её интересовала история Инголинды и её королевства, которым по древнему обычаю правили женщины.

А потом пришли на выручку старые добрые кошмарные сны. Давненько, кстати, они Ольге уже не снились. Сон был о группе первопроходцев, которые отправились исследовать какую-то новую землю. Сначала отряд был большой, человек двадцать пять — тридцать, но постепенно редел при встречах с фантастическими чудовищами и загадочными аномалиями. В Ущелье Кошмаров их психику испытывали жуткие видения, до того реалистичные, что они даже дрались с ними и гибли (погибшие во сне просто не проснулись). Потом им встретился отряд очень странных людей, похожих на них самих, но диких и не очень-то дружелюбных. Они пошли дальше вместе, но начались конфликты. Некоторые друг друга поубивали. А потом им встретилась очередная НЁХ. Эти существа умели принимать облик людей, которые путешественникам были дороги, после чего, подманив жертву поближе таким образом, подсаживали ей свою личинку в мозг. Взрослая особь вылуплялась через три дня. И стремилась размножиться тем же способом.

«Нафига они вообще туда попёрлись?» — возникал закономерный вопрос. Но во сне ответа не было. Тут уже нужно было додумывать, дорабатывать истории персонажей и причину, по которой они отправились к чёрту на кулички. Зачем нужны новые земли? Новые земли — штука хорошая и полезная сама по себе. Земля — это и сельхозугодья, и природные ресурсы. Да и просто территория для жизни. Куда они придут? Что увидят? Сколько их останется в живых после всех передряг? Всё это тоже требовалось додумывать. Но тема выживания в тяжёлых условиях Ольгу чрезвычайно интересовала, как и тема климатических катастроф.

Но эта задумка — не только о приключениях. Это — о людях. Человеческие судьбы, людские драмы. Но это требовало большой и серьёзной проработки персонажей. Интересная история могла получиться, если сделать героев живыми, чтобы читателю были любопытны их мысли, мотивы поступков, сами поступки. Сложные, напряжённые межличностные отношения в группе, багаж прошлого у каждого из них. То есть, всё то, что делает героев настоящими, а не картонными фигурками. Смерть картонной фигурки не трогает. Гибель же героя, уже ставшего близким и родным читателю, трогает ещё как. Или попадание героя в беду. За него переживаешь, ему сочувствуешь. Если же персонаж отталкивающий, он раздражает. Но тоже не оставляет читателя равнодушным. Вызывает эмоции, пусть и отрицательные.

Первые наброски Ольга сделала уже в новом блокноте. В процессе всплывали детали, иногда совершенно неожиданные, как будто выныривая из каких-то недр её памяти... Или некого информационного пространства? Чем больше она записывала, тем подробнее проступал сюжет. Даже первые кадры «фильма в голове» мелькали. Удивительно: стоило начать думать, углубляться в эту историю — и новые подробности сыпались, как из рога изобилия. Как будто их кто-то подбрасывал ей. Получалась смесь ужасов, приключений и психологического триллера.

Ещё у Ольги родилась идея написать книгу об авторе, страдающем тем же недугом, что у неё. Многое она планировала списать с себя, но при этом изрядно разбавив автобиографию художественным вымыслом.

А пока она собиралась взяться за самое близкое и очевидное — первый «вбоквел» к трилогии о Проклятом Лорде. Если история о первопроходцах возникла с нуля, то здесь были уже накопленные мысли и идеи, готовый продуманный мир, уже знакомые герои — словом, кое-какая основа.

— Ты, кстати, что-то давно ничего не писала, — сказала она Алисе.

В профиле Алисы Зазеркальцевой уже года два, а то и три не появлялись новые рассказы. Она опубликовала лишь несколько критических и обзорных статей да штук пять-шесть стихотворений.

— Оль, пусть каждый занимается тем, что он хорошо умеет, — вздохнула она с улыбкой. — Хорошо я умею только редактировать. Как там в басне Крылова? «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, А сапоги тачать пирожник, И дело не пойдет на лад...» Автор должен писать, а бета — бетить. Ты не думай, что я как бы у тебя в тени... Мне в радость редактировать твои тексты. Я люблю это делать. Мне приносит удовольствие мысль, что я вношу свой вклад в твои работы, делаю их причёсанными, вычитанными. И читатель получает не небрежный черновик, а качественный текст, который приятно читать.

Она, грамотнейший, первоклассный специалист, получала за свою работу совсем скромные деньги — притом, что качество её вычитки было сравнимо с этим параметром у книг советской эпохи. В ней чувствовалась «старая школа». Когда Алиса бралась за дело, она казалась реинкарнацией какого-нибудь советского корректора, что выглядело чудом: ведь школу она окончила на исходе 2000-х, а университет — и того позже.

Хмурым октябрьским вечером Ольга выложила первую главу повести о Бледе и Отце Фуно. Ещё в эту книгу она собиралась поместить несколько больших рассказов о других персонажах трилогии; общий заголовок тома был — «Проклятый Лорд. Повести о минувшем, нынешнем и грядущем».

Алиса вычитывала первую главу книги «Огнём очищенное злато» — той самой, о первопроходцах. «Злато» — это ценности: человеческие, духовные, моральные, какие угодно, которые выдерживают тяжёлые испытания. То, на чём держится людской облик. Герои показывают своё истинное нутро перед лицом страшных трудностей. Ну и тема золотоискательства в буквальном смысле тоже присутствовала (привет Джеку Лондону). Ольга заварила чай — зелёный, с жасмином; пока он настаивался, присела на подоконник и смотрела в дождливый осенний сумрак. Бабьего лета было всего несколько деньков, а потом погода впала в депрессию. Ольга — пока нет. Если осенью не будет — значит, весной. Но ещё не вечер — ноябрь впереди.

Она налила чай в кружку, где предварительно раздавила ломтик лимона, чтоб вышел сок. Принесла в комнату, поставила на стол рядом с клавиатурой.

— Спасибо, Оль, — отозвалась Алиса, погружённая в работу. Её взгляд бегал по строчкам, режим записи изменений был включен. — Всё-таки будешь две книги параллельно писать? Не тяжело?

— Просто помедленнее будет процесс идти, и всё. Пару глав одной вещи, пару глав второй... Куда вдохновение повернёт. — Ольга тихонько коснулась губами Алисиной макушки, поцеловала.

— Оль, вот этот абзац, смотри... Здоровенный просто, Лев Толстой отдыхает. — Алиса выделила текст. — Большие массивы текста зрительно тяжело воспринимаются — давят, что ли.

— Бей на два, — кивнула Ольга. Она доверяла текстовому чутью Алисы на сто процентов. Та плохого не подскажет.

— Его по-хорошему на три бы разбить, — засмеялась Алиса.

— Делай, как считаешь правильным, Лисён. Я тебе верю даже больше, чем себе. Чай вот пей, а то остынет...

— Да-да, спасибо...

Алиса разбила абзац и сделала глоток чая, потом снова утонула взглядом в тексте. Ольга расслабленно прилегла на диван, закинув ногу на спинку, а руку — за голову.

— Оль... Меду мне принеси, пожалуйста. Пару-тройку ложечек в розетку, — попросила Алиса, не отрывая взгляда от экрана. — Ой, ты уже легла...