Ведьма

— Она странная.

— Мы все тут странные, дорогой, признай это.

— Да, вы все тут странные, но она, блин, совсем странная. В плохом смысле странная. Ещё и то, что она всем эти страховки в твою пользу предлагает…

— Что? Погоди, я не поняла… Она просто неудачно пошутила, пытаясь сказать тебе, что не верит во всю эту затею…

— Да нифига она не пошутила! А если и пошутила, то предыдущие её две шутки вышли уж очень удачными. Я бы сказал, подозрительно удачными.

— Предыдущие две?

Несмотря на изумление и нежелание думать о подруге плохо, соображала Кэрол быстро. Она совсем позабыла о недолепленных конфетах и поставила на стол две чашки чая: одну придвинула к Дэрилу, а из второй отпила, присаживаясь на стул напротив него.

— Так. Значит, ты хочешь сказать что Тобин и Иезекииль застраховали свою жизнь, потому что она им предложила? Андреа?

— Она сама так сказала, — кивнул Дэрил. — И хоть сто раз ты её считаешь подругой, это, блин, полная хрень получается. Или она помешалась на тебе — ну, блин, всякое бывает — и не только мочит твоих мужиков, но ещё и денег с них тебе вышибает от большой любви. Или она за каким-то хреном пытается подставить тебя: мочит твоих мужиков, а этими страховками заставляет копов тебя сильней подозревать. Она ж не идиотка: понимает, что это все против тебя говорит!

Озадаченная Кэрол только головой покачала:

— Андреа совершенно и бесповоротно гетеросексуальна, если ты на это намекал в своей первой версии. А насчёт второй тоже ерунда выходит. Ей не за что на меня злиться. Тем более до такой степени. К тому же, когда меня Рик заподозрил после смерти Тобина, я ей сразу в этом не призналась. Сказала, что уехала от плохих воспоминаний. И только после смерти Иезекииля рассказала уже обо всем. Она тогда большой скандал Рику устроила и да, про страховки тоже что-то говорила. Ну вроде того, что знает, что они с Мишонн тоже застраховали свои жизни и, мол, если с Мишонн что-то случится, то все будут знать, кого подозревать по такой его логике. В общем, Дэрил, ты придумал лишнего.

— Ага, то есть, блин, она все же в курсе насчёт подозрений, но ни фига не говорила тебе, что страховки — это её рук дело, и теперь ко мне с этим дерьмом подкатила.

— Дэрил, прости, я понятия не имею, что на неё нашло. Нет, я знаю, что она порой чересчур эмоциональна и не всегда логична, а еще довольно потребительски относится к мужчинам — это последствия… в общем, это не только ее вина, жизнь заставила. И я уверена, что это просто забота обо мне. И с тобой это наверняка была просто злая шутка или глупая проверка. Кстати, тебе не страшно ночевать со мной под одной крышей теперь?

— Ты не убийца, — фыркнул он.

— Ты просто святой, знаешь это? — улыбнулась поверх кружки с чаем Кэрол и сделала строгое лицо. — Не смей ничего страховать! Тем более свою жизнь! Тем более в мою пользу! А если хочешь страховать, то страхуй в пользу брата, Нигана, Рика и кого угодно еще!

— Да я и не собирался, — пожал плечами Дэрил.

Хотя, быть может, если бы у него были деньги, он бы однажды и последовал совету Андреа. Но сейчас каждая копейка была на счету, а в свою скорую смерть он совсем не верил.

— Вот и правильно, дорогой.

Кэрол облегчённо улыбнулась, допила чай и снова вернулась к своей стряпне. Но её руки уже не так быстро порхали над маленькими круглыми конфетами, поверх которых она выкладывала миндаль: она теперь будто бы думала еще о чем-то помимо своей работы.

— А эти двое…

Дэрил прекрасно помнил их имена. Тобин и Иезекииль. Иезекииль и Тобин. Но произносить вслух он их не хотел.

— Да?

Тон у Кэрол был такой, что сразу стало ясно: она поняла, о ком он говорит.

— Эти двое… ты их очень… любила?

Несмотря на то, что Дэрил задал вопрос скороговоркой и так невнятно, что сам с трудом разобрал свои слова, Кэрол снова все поняла. Она пожала плечами, уставилась в тёмное окно и вздохнула, отложив маленькую ярко-зеленую ложечку, которой помогала себе формировать конфеты, в сторону.

— Я бы так не сказала. Знаешь, это не было любовью с первого взгляда или чем-то подобным. Когда… когда не стало Эда и Софии, я решила, что моя жизнь закончилась. Мне и в голову не приходило, что я смогу жить дальше полноценной жизнью. Мне этого и не хотелось. Но время шло, Андреа постоянно пыталась убедить меня попробовать стать, нет, не прежней, а новой… потому что прежняя я была просто тенью. Тенью Эда, его домработницей, кухаркой, жертвой… Я уже давно забыла о том, что такое нормальное отношение мужчины. Я не верила, что могу кому-то понравиться. Но потом Андреа заставила меня переменить гардероб — я сама и не заметила, что за год все мои вещи стали мне велики. У меня немного отрасли волосы, я похудела и вдруг оказалось, что на меня может обратить внимание хороший человек. Тобин был хорошим человеком. Благодаря ему я поверила, что я могу быть женщиной. Просто женщиной.

Кэрол аккуратно положила последний орешек на конфету и снова села напротив не решающегося взглянуть в её сторону, но жадно впитывающего каждое её слово, Дэрила.

— Я любила его, как друга, как человека, и, может быть, продлись наши отношения дольше… Может быть. Я не знаю. Мне было горько после его смерти, мне было очень жаль его, но по-настоящему полюбить я его не успела. Возможно, именно поэтому я так быстро ответила взаимностью Иезекиилю. И опять не потому, что по уши влюбилась в него, а потому, что он предложил мне переехать к нему. А я к тому времени хотела просто сбежать отсюда. Мне казалось, что неприятности за мной не последуют. Ещё и Рик…

Её губы скривились, она прикрыла на миг веки, и Дэрил протянул руку. Открыв глаза, Кэрол посмотрела на его ладонь и вложила в неё свою, благодарно улыбнувшись. Он аккуратно сжал её мягкую и узкую ладошку, а она, облизнув губы, продолжила:

— Неприятности последовали за мной практически сразу. Уже через неделю я стала замечать странные взгляды, которые бросали на меня новые соседи. Позже один из них показал Иезекиилю анонимное письмо. Такие письма пришли всем на нашей улице. Кто-то поверил, кто-то нет, но мне все равно было очень неприятно. Жаль, что тогда я еще не связала все эти письма с тем, что опасность может грозить и Иезекиилю. Тогда я думала, что случившееся с Тобином — просто прискорбная случайность. Я думала, его просто хотели ограбить, или это был какой-то наркоман. Но потом не стало и Иезекииля. А я снова вернулась сюда: Андреа меня уговорила. В этот раз я, наверное, горевала дольше, — хмыкнула она. — Он тоже был очень хорошим человеком.

— У тебя все хорошие, — фыркнул Дэрил, стараясь скрыть разочарование.

Ведь его она тоже называла хорошим. И это значило то, что он ей, в целом, нравился, как и эти двое предыдущих, но, как и к предыдущим, она ничего большего не испытывала.

— Не все, вот Рика я в последнее время терпеть не могу. И Мэри не люблю. И Нигана, и Саймона, — начала весело загибать пальцы Кэрол, а потом рассмеялась и махнула рукой. — Нет смысла даже перечислять. При желании каждый, наверное, найдёт кучу неприятных людей вокруг себя. Но главное ведь не это. Главное, кто рядом. А рядом ты. Вот только…

Горько вздохнув, она высвободила свою ладонь и встала из-за стола.

— Что? — настойчиво спросил Дэрил.

— Мне сложно радоваться тому, что ты рядом. Я слишком боюсь за тебя, Дэрил.

— Ничего, если что вдруг, снова погорюешь немного и все, — пожал он плечами, стараясь выглядеть равнодушным. — Больше обо мне никто горевать не будет, разве что Мэрл, да и тот тоже совсем недолго. Так что, что был я, что не было — невелика потеря.

Он понимал, что в нем говорит сейчас обиженный мальчик, а не взрослый мужчина, но удержать этих глупых слов не мог. И все же потом, когда увидел, что в глазах Кэрол вдруг заблестели слёзы, пожалел о сказанном. Вот только было поздно.

— Ты так ничего и не понял, Дэрил, — прошептала она тихо.

— Чего я не понял? — вот уж действительно не понял он.

Но она не стала отвечать, а торопливо взбежала по лестнице наверх. Он же стоял внизу, глядя ей вслед и пытаясь угадать, что она хотела сказать своими словами.