Орда II

Кайсай задумчиво, как бы сам себе пробурчал:

– Иль они тебя…

Друзья замолчали да стали смотреть на снующих туда-сюда воинов, готовивших место для боёв потешных, как официально обзывались испытания. Те, освободив да утащив с поляны всё лишнее, стали таскать небольшие плотики деревянные, размером по грудь человеку взрослому, связанные из стволов осинок толщиной в руку мужицкую да принялись их по кругу раскладывать.

– А, понятно, – высказал свои догадки рыжий консультант по мордобитию, – тебя в центр загонят, да те щиты по кругу выставят. Вот и будешь там, словно в клетке диким зверем бесится да куражиться.

– Да это-то понятно, – нервно махнул Кулик, как от мухи отмахиваясь, – непонятно с кем биться-то. Кого супротив меня выставят.

– Да что ты всё заладил кого да с кем. Какая тебе разница. Ты посмотри на эти рожи бандитские. Думаешь, тебя пожалеет здесь кто-нибудь? Или вокруг друзья с родственниками, со стариками да бабами?

Тут вдруг Кайсай завёлся не на шутку, вспомнив, наконец, что он воин обученный, да в голове всплыли наставления дедовы. Он тут же отметил, что дружба с этим белобрысым пагубно на него подействовала. Из безжалостного расчётливого убийцы, коим он привык считать себя с детства раннего, превратился в рохлю слюни пузырящего, при этом сопли на кулак наматывая.

– Вспомни берсерк, что я тебе уже однажды сказывал. Любая драка – на смерть бой. По-другому у тебя ничего не получится. И коли ты теперь ни окрысишься, да ни порубишь их на поленья мелкие, то порубят тебя, и никто им слово поперёк не выскажет. Здесь нужны только сильные да умелые, а люди, что ты так защищаешь, здесь не водятся. Тут лишь воины, жалости незнающие. Ты понял меня, берсерк недоделанный?

Кайсай злобно глянул на Кулика, играя роль злого наставника да с облегчением выдохнул, осознав по свирепой физиономии белобрысого, что тот понял всё как должное.

С ареной для состязанья Кайсай угадал правильно. Кулика вызвали в центр, поинтересовались ненавязчиво, почему воин без щита да в простой рубахе без брони хоть какой-нибудь. Пожали плечами, мол тебе видней и следом за Куликом с разных сторон как на представлении в круг вошли шестеро громил с толстыми щитами круглыми да вместо боевого оружия по дубине крепкой под руку отёсанной. Кайсай облегчённо выдохнул: «ну хоть не убьют, кажись, а так лишь, отлупят, как следует».

Подняли щиты наружные по всему периметру да с той стороны, где Кайсай стоял, ничего не стало видно, загородили зрители, поэтому он опять сел на травку да прислушался. Ничего не происходило. Тишина стояла полная. Гости для просмотра допущенные облепили щиты как мухи навозные, заглядывая поверх них на поле боя потешного, а атаман с гостями застольными, просто на столы повыскакивали да весело переговариваясь, продолжили пиршество.

Кайсай к своему великому сожалению ничего не увидел и не услышал из того, что на площадке делалось. Потому что с началом боя всё вокруг взорвалось таким диким ором нескончаемым, что хоть уши зажимай, голова раскалывалась. Орали, свистели, улюлюкали. Единственное что Кайсая успокаивало так только то, что это сразу не закончилось, а продолжалось, да продолжалось время долго, и не намекая на концовку испытания, а это говорило, что Кулик всё же держится. И это не только успокаивало, но и радовало.

Наконец со стороны Кайсая щиты раздвинулись на короткое мгновение, и оттуда выскочил здоровяк, как ошпаренный. В одной руке у него была измочаленная половинка щита изрубленного, в другой палки вообще не было. Видно, потерял уже. Выглядел он ошалело да взъерошено и при этом тяжело дышал словно загнанный.

Кайсай улыбнулся, осознав с гордостью, что его друг не только держится, но даёт там мужикам жара, помогая от запора избавиться. Затем чуть погодя ближе к выходу выскочил ещё один не менее потрёпанный, но при этом разгорячённо злой да ругающийся. Пока Кайсай со злорадной улыбкой наблюдал за ним, вдруг боковым зрением уловил движение, что прямо с атаманского стола через щиты выставленные, в круг запрыгнул кто-то. Рыжий вскочил на ноги. Шею вытянул, но ничего через плотное кольцо воинов разглядеть не смог.

Народ взревел в едином порыве и тут же замолк, словно разом выдохся. Щиты попадали, а кольцо зрителей сжалось к центру побоища, продолжая буйствовать радостно. Наконец толпа зашевелилась и все начали расходиться в стороны, меж собой ведя беседы бурные да руками размахивая.

Кайсай лишь мельком увидел, как Кулика мокрого, обняв за плечи крепкие, сам Агар Непобедимый ведёт к столу царскому. Только тут он облегчённо выдохнул. Странно. Он абсолютно не переживал за поединок собственный, а вот за белобрысого переживал как красна девка за любимого. Теперь отлегло, и бердник молодой вновь на травку брякнулся да стал ждать своей очереди.

Но произошло что-то не понятное. Зрители, что стояли за щитами, все как один гуськом потянулись к выходу, захватив с собой всё ограждение. Кайсай сидел с глазами закрытыми, настраиваясь на боевой лад сознанием, а когда понял, что вокруг стало тихо, открыл глаза да замер в изумлении.

Поляна перед ним была пустая да чистая. И он на ней, по сути дела, сидел в полном одиночестве! Атаман с приближёнными продолжал пировать, за столом устроившись, а на поляне пред столом никого не было. Рыжий воин внимательно всмотрелся в гостей стола. Кулика за ним тоже не нашёл!

На какое-то мгновение он поймал взгляд атамана пирующего, но тот тут же повернулся к Царице Райс, сидевшей по руку правую да о чём-то с ней заговорил, ни на кого более не обращая внимания. «Ну ладно», – подумал рыжий, себя успокаивая, – «он меня видит, к столу не зовёт, но от стола не гонит. Значит, посидим, подождём. Интересно, что они для меня приготовили. А ведь приготовили какую-то пакость, нутром чувствую».

Ждать пришлось долго. Очень долго. Кайсай даже начал подумывать, что его испытывают на терпение. Он усмехнулся мысленно. Так сидеть бердник мог хоть до позеленения всех присутствующих. Гости напились, наелись, а вскоре вообще из-за стола пошли да стали кучками туда-сюда прохаживаться и тогда Кайсай понял, что они кото-то ждут, по всей видимости.

Наконец из-за кибиток послышался конский топот отряда целого, и гости оживились, собравшись в центре пред столом пиршества, даже в ряд выстроились. Каково же было Кайсая изумление, когда в проходе он опять увидел вездесущую Золотце, а вслед за ней вошли с десяток девок малолеток. И тут его накрыло озарение. Он понял, что за потеху хотят устроить с ним.

– Твою ж мать! – ругнулся в голос бердник, но тихо, не обращая на себя внимание.

Он разгадал их план каверзный. В верхах решили совместить, что называется приятное для глаза с полезным действием. Испытать новоявленного самозванца-бердника да устроить экзамен «муже резкам», их молодому пополнению.

И он оказался прав в своих предположениях. Гости тут же, не скрывая азарта от представления, вернулись за свои столы да приготовились. С обратной стороны стола к царице подошла Золотце, и отчаянно жестикулируя, толи докладывала что-то, толи оправдывалась. В общем, они как-то однобоко беседовали. Лица Золотца Кайсай не видел, та спиной к нему встала сознательно, но по лицу царицы, бердник сделал вывод обоснованный, что разговор для Матёрой был не из приятных, коли не сказать большего.

Матерь злилась на неё, что-то резко высказывая. Наконец махнула рукой на Золотце, что, наверное, значило «да хрен с тобой дева, делай что хочешь» да отвернулась к Агару, демонстративно показывая, что больше говорить с ней не намерена.

Золотце вернулась к девочкам и что-то им сказала коротко, от чего те хищно заулыбались, оскалились да на Кайсая все разом уставились. Какие-то не хорошие мысли закрались берднику в голову. Что за подвох его ожидал на испытании? После того как Золотые Груди дала наставления своим подопечным «муже резкам» начинающим, что в ответ головами кивали, мол всё поняли, она неожиданно направилась к молодому берднику, при этом уж очень наиграно, лучась радушием. Это рыжему тоже не понравилось. Он поднялся с травы при её приближении да взаимно растянулся в улыбке неестественной.