Бессмертная

Италия удивительна. Раньше я никогда там не была, да и вообще мало где была. В детстве с дедом ездили в Чехословакию, Болгарию, Польшу. Студенткой поехала с мамой в Турцию. Советский Союз мы изъездили почти весь. Были и в Прибалтике, и в Киеве и в Минске. Ездили на оз. Байкал. Там, реально, здорово! О Западной Европе даже на закате совдеповской эпохи речи быть не могло, тем более для советского ученого. Когда можно было спокойно поехать во Францию или, к примеру, в Германию, финансовые ресурсы нашей семьи стремительно истощились.

Итак, я в Италии. Море завораживает. Часами смотрю на волны, сидя в прибрежном кафе Сан-Марино. «Что такой красивый девушка грустит одна?» – слышу за спиной. Ко мне подошел невысокого роста смуглый мужчина. Он смотрел на меня фантастически яркими, как будто прожигающими насквозь, серыми глазами и широко улыбался. Я рада была хоть с кем-то поговорить. Мы быстро подружились. Завали его Луиджи. Жил он в Палермо. В Сан-Марино он под видом командировки сбежал от жены и шестерых детей. Луиджи оказался очень нежным и страстным любовником, как глоток свежего морского бриза в жаркий летний день. Оказалось, он дважды бывал в России по делам. Неудивительно, что он сносно говорил по-русски. Не могу объяснить, почему, но Луиджи внушал доверие. Я рассказала ему свою историю. Услышав о трагической гибели Сереженьки и безнаказанности виновной в этом Александры, он разразился громкой тирадой эмоциональных выражений на неизвестном мне языке. Немного успокоившись, уже на русском, он сказал: «Это так оставлять нельзя! Нужно мстить!». Но как я могла их наказать, не имея ни денег, ни связей. Даже на киллера у меня не хватило бы денег. Луиджи сказал, что мне нужно выйти замуж за богатого человека. С деньгами можно все устроить. Да… Похоже, в Сицилии думают точно так же, как и в России.

Возвращаясь домой, в самолете я познакомилась с Борюсиком. Какой-то наглый тип с параллельного ряда бесцеремонно уставился на меня. Я подошла к нему и напрямую спросила, почему он на меня так смотрит? Мы вроде как не знакомы и это оскорбительно. Он сказал, что никогда не видел женщины с такими горящими и, одновременно, грустными глазами. Да он романтик! Познакомились. Он представился как «деловой человек Борис Андреевич Долгоносиков». Впоследствии я узнала, что «деловой человек» оказался мафиозой, известным в широких кругах как Боров. Главным источником его доходов были подпольные казино и проституция. Мне на это было наплевать. Что-то одновременно отталкивающее и притягательное было в этом человеке. В нем было что-то первозданное, животное. Своим внешним видом он напоминал мне павиана. За его широкую спину действительно можно было спрятаться от всех проблем и невзгод. Например, с Васькой мы были, скорее, приятелями-любовниками, чем мужем и женой. Я всегда смотрела на него свысока и это его бесило. Здесь все было иначе. После недели пылких ухаживаний Борюсик убедил меня переехать к нему на Рублевку.

Огромный дом, фонтан во дворе, роскошный парк, гараж, полный дорогущих иномарок. О чем еще может мечтать любая женщина? Обстановка в доме была под стать хозяину. Когда я впервые переступила порог его дома, меня ослепил тошнотворный блеск позолоты. Позолота на всем – перила лестницы, рамки зеркал, картин, статуи, ножки мебели и не помню еще чего. «Как в борделе», – подумала я. Я стала полноправной хозяйкой этих хором. В моем распоряжении был штат прислуги из двенадцати человек. Любое мое желание исполнялось незамедлительно. Проблема была лишь в том, что я ничего не хотела. Просто жила, если это, конечно, можно назвать жизнью. Борюсик искренне верил, что любая женская болезнь лечится с помощью новой шубки и бирюлек. Не скрою, это приятно! Самым лучшим в этой новой жизни была возможность ездить на отдых в любую точку мира, при условии, что это крутой курорт. Сейшелы, Канары, Мальдивы, Куршавель, Доминикана, Карибы – мы побывали везде. Так прошло четыре года. За все эти годы мы с Борюсиком ни разу даже не поссорились. Он ни разу на меня не повысил голос. Я, конечно же знала о его шлюхах и «деловых поездках», но мне это было безразлично. Он мне всегда говорил, что только рядом со мной чувствует себя человеком.

Этим летом мы поехали в Ниццу. Там у Борюсика были какие-то дела. Мы решили совместить работу и отдых. Пока Борюсик был занят переговорами, я даже успела пробежаться по музеям. В Ницце есть на что посмотреть. Музей изящных искусств, Музей Массена, Музей Матисса. Сам город очень красивый. Я не любительница пляжей и солнца, но Лазурный берег никого не может оставить равнодушным.

Я нежилась в шезлонге, наслаждаясь утренним солнцем. Мое внимание привлекла шумно резвившаяся в море девочка лет тринадцати. «Белокурая, как мой Сереженька», – подумала я. На берегу, спиной ко мне, сидели мужчина и женщина. Женщина кричала девочке, по-видимому, своей дочери, чтобы та не заплывала далеко в море. Девочка вынырнула из воды и подошла к маме. Мужчина с женщиной встали и вмести с девочкой пошли в сторону отеля. Когда они повернулись ко мне лицом, я даже вскрикнула от неожиданности. Это были Они. Жмыховы – отец и дочь с ребенком. Они сломали мою жизнь и при этом смели быть здоровыми, счастливыми, как будто ничего не произошло. Как такое возможно? Кровь ударила мне в голосу. Мне вспомнились слова Луиджи: «Этого нельзя так оставлять! Нужно мстить!». Мне дико захотелось их раздавить, порвать в клочья, чтобы они захлебнулись собственной кровью. Как в плохих американских фильмах, взять в руки бензопилу и разрезать их на маленькие кусочки. Всех! Я думала, со мной случится удар. Не помню, как я вернулась в свой номер отеля, упала на кровать и навзрыд заплакала.

Борюсик вчера перебрал в баре и утром крепко спал. Я его разбудила своими воплями. Я ему рассказала все. Он никогда не расспрашивал меня о прежней жизни. Знал, что я была когда-то замужем, но это его не волновало. Его реакция была примерно такой же, как у Луиджи. Он крепко выругался матом, кричал на меня за то, что я столько времени молчала. Обещал отрезать яйца старику и свернуть шею его дочке, клялся вырезать всю семью. Наконец, успокоившись, он сказал, что лично ими займется. Я тоже немного остыла. Да! Они оба правы, и Луиджи и Борюсик. Нужно мстить. «Месть – это блюдо, которое подают холодным», – так ведь говорят? Нужно придумать план. Жмыховы не останутся безнаказанными.

Я не спала всю ночь. Думала. Кое-какая идея у меня появилась. Нужно посоветоваться с Борюсиком. Когда я ему рассказала, он пришел в восторг. Весь день ходил под впечатлением, бубня под нос: «Ну, баба! Ну, голова!». А потом говорит: «Ты прямо леди Монте-Кристо». Смешно, ей богу.

План состоял в следующем. Необходимо было похитить девчонку, отвести ее в укромное место и немного поработать над ее воспитанием. Бирюсик легко все организовал. В тверской глуши купили большой участок земли, обнесли по периметру высоким забором, построили уютный двухэтажный коттедж. Территорию вокруг дома, насколько возможно, благоустроили. Чудный парк с цветником, качели, бассейн. Не было только интернета, телевидения и телефона. Вообще, никакой техники. Первозданный рай, да и только. Туда и было решено поместить девчонку. Для ее воспитания нашли очень глубоко верующую старуху. Просковья Афанасьевна славилась своей религиозностью и благочестием на всю Тверскую область. С ней довольно легко удалось договориться. К сожалению, благочестивые поступки и любовь к ближним не давали никаких дивидендов в земной жизни. У Просковьи Афанасьевны было два сына, которых она мечтала выучить в столице, чтобы они не спились и не сгинули в глуши, как их отец. Борюсик оплатил их учебу в престижном столичном вузе. От Просковьи Афанальевны требовалось только заняться религиозным образованием девчонки, сделать из нее рьяную богомолку-фанатичку. Ей нужно было как-то объяснить, что бог всегда требует жертвы и есть лишь одна форма прославления Господа – секс. Секс с разными мужчинами. Чем больше она будет стараться, тем ближе станет в Всевышнему. Богомолка вначале оцепенела от такой ереси и наотрез отказалась выполнять столь странное задание, но, поразмыслив о благополучии своих сыновей, все-таки согласилась, сказав лишь мне: