Антиглобалист

Иногда Ричард ловил себя на мысли, что Инна могла бы стать хорошей женой, и матерью его будущих детей. Нет, не из тех простушек, которым лишь бы выйти замуж, а именно верной спутницей и подругой на жизненном пути. Тем более он был человек амбициозный, и строил большие карьерные планы. Последнее время даже метил в политику, нащупав связь с одним бизнесменом.

Но, была и другая проблема, это его нежелание попадать в омут семейной жизни. Сейчас он чувствовал свободу, делал, что хотел и когда хотел, а семейная жизнь была чем-то для него мрачным, тем, что высосет все его силы и энергию. Он думал иногда о создании семьи, но там, в туманной и далекой перспективе. Он гнал эти мысли, как и вопросы любопытных родственников и друзей «когда женишься?».

В жизни он ни за кого не нес ответственности. В семье он был единственным сыном. Любимцем мамы, да тем более не из бедной семьи. Мать по неведомой причине бросила, по её словам, «никудышного отца», и больше не хотела выходить замуж. «Хватит – сказала однажды она – пожить нужно и для себя». Воспитанием мальчика занимались в основном бабушка, которая тоже была одинокой, после смерти мужа, и души не чаяла в маленьком отпрыске. Мать, конечно, не оставалась без мужского внимания, будучи женщиной видной и свободной она не брезговала связями с разными мужчинами, и одно время жила с одним, другое с другим. В общем, ей было не до сына по большей мере, хотя периодически на нее могли нахлынуть материнские чувства, и она, выдавив из очередного ухажёра не хитрую сумму, могла осыпать сына подарками и одежками. Так у Ричарда с детства было все. Начиная с игровых приставок, компьютера, кучи игрушек, санаториев, велосипедов, поездок за границу на курорт с матерью, заканчивая модной одеждой, билетами на концерты и выпивку с друзьями, походы в кино, кафе и рестораны, в общем, все то, что и не снилось большей части детей постсоветского пространства в 90-е. Он с детства привык получать то, чего хотел.

Так с годами он обзавелся и квартирой, полученной в наследство, хорошим образованием, хорошей должностью, полученной по блату через знакомых и родственников по бабушкиной линии. Со временем появилась машина, стабильный круг друзей, и довольно наскучивший образ жизни. Ричард успел попутешествовать, пожить и расстаться с девушкой.

И ему хотелось чего-то большего. Большей сферы влияния, больших доходов, лучшего авто, меньшей затраты времени на работу, и больше поездок за границу, больше отдыха, больше ярких (по его мнению) впечатлений и ощущений. Он никогда не считал, сколько у него было девушек, он был хорош с виду, и девушки влюблялись в него, да тем более он был довольно успешен в делах, умел нести ответственные проекты и доводить их до конца с положительным результатом. Руководство его любило, и ему не было причин переживать по поводу работы в ближайшие годы, тем более он имел протеже, и не боялся потерять работу, хотя и не хотел этого, поэтому вел себя осторожно и благоразумно, и знал где и с кем повести себя вольно, а с кем сдержано.

«Но что же теперь было не так? Что это? Задето мое честолюбие? Затронута моя гордыня? Или что это?» – думал парень между подходами «жима лежа», ставя штангу на стойки. Ему все не давала покоя сложившаяся ситуация вчера с Инной, и откуда-то взявшимся парнем, который проявил к ней столь цепкую симпатию. О как ему было стыдно перед ней, а главное, перед самим собой. Он злился на свое малодушие, на неумение найти правильные слова. Он сожалел, что ввязался в полемику с тем парнем, и в который раз прокручивал в голове все возможные варианты развития событий, и то, как нужно было поступить наилучшим образом.

«Да, вернуть все вспять нельзя. Она, наверное, посчитала меня трусом. Зачем я хамил, ей? Да, рассердился, но зачем она влезла в мой разговор с ним? Эх, может плюнуть на все!». Но плюнуть так просто он не мог.

Сколько раз он бросал девушек, после первых претензий тех к нему. «Будто мы муж и жена, будто я что-то обещал, и чем-то обязан. Ха» – как правило, такими фразами заканчивались его любовные истории.

Но, тут было другое. С Инной он только начал дружить, и они всего несколько раз были на свидании. Она ему нравилась, и, ему казалось, что он тоже ей нравился. Ричард был уверен что делает все правильно, и что ситуация идет под контролем. Ему хотелось предвкусить дружбу с ней, и он даже не начинал мечтать о более близких отношениях, тем более, он наводил справки, и узнал, что она ни с кем не жила из парней, и вроде как не встречалась ещё. В общем, чистый лист. Он боялся показаться перед ней замаранным, коим, конечно себя никогда не считал, но, понимал, что истории его былых связей могут навредить его репутации и взаимоотношениям с девушкой. Тем более он не откидывал той возможности, что с этой девушкой и вправду может выйти неплохая пара. Мысль эту подпитывали его приятели Эдвард, и Миша, которые отметили хорошие формы её бедер груди и попы, стройные ножки, плечи, шею, губы, глаза. Их фразы «ах, хороша», «я бы с ней…» и все такое, только подзадоривали его. От этого её цена будто возрастала в глазах Ричарда, словно акции на фондовой бирже на фоне других более доступных женщин. Вот почему теперь ему было вдвойне обидно отступать, и он не намерен был этого делать.

«Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого» – думал он, лежа на лавочке, делая очередной подход, выжимая штангу от груди. Тем более он не был уверен, что она ещё когда-нибудь встретиться с тем парнем, представившимся Давидом. Он думал не о нем и о ней, а больше о себе, и о том, как он будет вести себя с ней дальше. Он понимал, что впереди совместный отпуск, где ему предстоит беседа с ней. «Лишь бы она поехала». – Думал Ричард. И это напрягало больше всего, ведь нужно будет извиняться, а он не любил этого делать, тем более не чувствовал своей вины. Его также злило то, что Инна осталась тогда беседовать с тем парнем. Ричард видел их вместе, ведь когда ушел и скрылся за домами района, и не застал Инну догоняющей его, тут же вернулся и начал подглядывать из-за угла дома.

Он решил, что не отступит. И попробует вернуть её былое доброе расположение к себе.

– Привет, Ричард! – бодрым и звонким голосом приветствовал приятеля и друга только вошедший в зал Данила. Его приход не порадовал Ричарда. Но, он не подал виду, а лишь нехотя ответил – привет.

– Что с тобой не так? – спрашивал Данила, протягивая для пожатия руку. – Ты плохо себя чувствуешь?

– А что со мной не так? – Недовольно переспрашивал Ричард.

– Даже то, как отвечаешь, брови вон нахмурил. Не рад меня видеть, что ли?

– Да рад, конечно, начинай разминку.

Данила уже махал руками, разминая плечи, предплечья, бицепсы и трицепсы, он был озабочен текущей поездкой и последнее время говорил только о ней:

– Бухлишка прикупим, хорошо отдохнем, девчонок зацепим. Эх, нужно хорошо погудеть, так что бы запомнилось. Постараюсь к Катьке подкатить.

– Данька, она же тебя не подпустит.

– С чего ты взял?

– Мне кажется ты птица не её полета.

– Посмотрим. – Словно принимая вызов, говорил Данила.

– Ты только что, после работы, опять её подвозил?

–Ага.

– Ну, успехов тебе парень.

– Ты уже квартиру выбрал, или гостиницу?

– Нет.

– Ну, ты че, не выбрал ещё? Ну, ты даешь. Времени уже осталось совсем мало. А в последний момент искать – обязательно какая-то ерунда попадется, как прошлый раз.

– А что, прошлый раз было плохо? – недовольно отвечал Данила, явно расстроен тем, что его прошлые поиски остались неоцененными.

– Да нет, все нормально. – Недовольно отвечал Ричард.

– Говорю же, что то с тобой сегодня не так. Что Инка бортанула? – На лице Данилы появилась злорадная улыбка, ведь этим колким вопросом, он в отместку отвечал на колкость Ричарда.

– Нет.

– Да что ты мне втираешь в уши, по любому она.

Ричард рассердился ещё больше, ведь Данила угадал причину его настроения. Но, парень он хоть и был коммуникабельным и открытым, все же фильтровал, что и кому говорить. Тем более в его жизни не было тех людей, с которыми хотелось делиться переживаниями. Сам он всегда насмехался над переживаниями других, считая любовные страдания других «соплежуйством» и не мужским делом. Ему нравилось находить в людях слабости, чувствуя свое превосходство. Поэтому он не мог позволить другим видеть свои слабости.