Страница 2 из 63
Похоже, он не собирался нападать.
Он приблизился к ней и проговорил что-то на торговом. Она в Ферелдене? В Вольной Марке? Или это просто странствующий рыцарь в том же Орлее?
Он медленно повторил свой вопрос. Она плохо понимала торговый — в Ривейне на нем мало кто говорил — но услышала слово «откуда».
— Пар Воллен, — с усилием проговорила она. Человек кивнул и еще что-то спросил. Она не столько разобрала, сколько додумала вопрос — должно быть, он спросил, как она сюда попала. Она показала на море и сказала на кунлате: «Кораблекрушение». Человек нахмурился: похоже, кунлата он не понимал. Подумав, он показал на себя и раздельно проговорил:
— Я Серый Страж.
Она кивнула. Она что-то слышала о Серых Стражах, хотя в Ривейне их было мало, а в Пар Воллене не было совсем. Кажется, эти воины сражались с детьми скверны, жуткими созданиями втрое хуже любого бас. На нагруднике человека она разглядела странную двухголовую птицу — и вспомнила, что ей доводилось таких видеть. Вот только назывались они как-то по-чужеземному, она не запомнила.
Он показал на нее и что-то спросил, затем повторил вопрос, видя, что она не понимает. Кажется, он спросил, кто она.
— Саирабаз, — произнесла она. Тот пожал плечами. Должно быть, он знал о Кун совсем мало.
Но в его глазах появилось сочувствие.
Он еще что-то спросил, показывая за собой, затем повторил вопрос медленнее. Она разобрала «пойти» и «Серые Стражи». Он хочет взять ее с собой? Или это просто очередная уловка?
Впрочем, ей уже надоело прятаться. Если уж суждено ей умереть в этой дикой земле, так тому и быть.
Она кивнула, коснувшись подбородком шеи. Человек показал куда-то за собой, поднял с земли лук и пошел вперед. Она последовала за ним. Толпа бас смотрела на нее с ужасом, кто-то сжимал в руках ножи и мечи, но они не нападали — человек отстранил их жестом. Значит, возможно, он ведет ее не на смерть.
«Хоть бы это было так», — мелькнула в голове недозволенная мысль.
Они шли недолго, может, часа два. Человек то и дело оборачивался на нее, будто хотел что-то спросить, но не знал, как. Глаза его были беспокойны, лицо — сумрачно. «Он не знает, что делать? У него будут проблемы из-за меня? Что ему надо? Разве Серые Стражи будут нуждаться во мне?» Вопросы появлялись у не в голове один за другим, и ни на один не было ответа.
Он заговорил только раз, когда они проходили мимо оживленной деревни. Он произнес что-то на торговом — и из всей речи она разобрала только «Ферелден». Значит, она в Ферелдене.
Тут было не так уж плохо, и даже деревенские бас не казались ей такими уж дикарями — по крайней мере, на расстоянии.
Наконец они подошли к огромной крепости, не похожей ни на одну из дарвараадов. Наверное, крепость была очень древней. Она, не удержавшись, потрогала толстую стену. В камне словно была заключена сила многих побед.
Человек поторопил ее, и она, тут же испуганно втянув голову в плечи, последовала за ним.
Комментарий к Asit tal-eb
Длинный кунарийский словарь:
Asit tal-eb - «Это должно быть», движущий принцип философии Кунари.
Виддасала - «тот, что предотвращает (опасные) намерения», высокий титул Бен-Хазрат.
Каарас - штурман.
Саирабаз - «Опасная особь», название магов Кунари.
Арвараад - «Тот, кто сдерживает зло»; Кунари, который охраняет мага Кунари, саирабаза, и охотится за тал-васготами.
Бас - чужой Кун, буквальное значение «нечто». Подтекст бесполезности.
Ашкаари - «Тот, кто ищет»: учёные, философы, или те кто достиг просветления. Ашкаари Кослун - основатель учения Кун.
Дарвараад - крепость, место магического карантина, контролируемое Бен-Хазрат.
========== Maraas shokra ==========
В башне было полно бас — и воинов, одетых в те же сине-серые доспехи. Должно быть, это были Серые Стражи. Они смотрели на нее с изумлением, но никто не обнажал оружие, не говорил ни слова. Они просто молча смотрели ей вслед.
В башне было полно людей, было несколько эльфов и гномов — но ни одного кунари. Ей стало немного одиноко.
Человек, который вел ее, подошел к кузнецу во дворе крепости и, показывая на нее, что-то объяснил. Кузнец — широкоплечий, коренастый, с рыжей бородой и мрачными карими глазами — подошел к ней, задумчиво оглядывая. Протянул руку к ее руке. Она отшатнулась.
— Не бойся, — медленно и отчетливо проговорил человек, который вел ее. — Не бойся.
«Не с чем бороться».
Она покорно опустила голову, ожидая, что кузнец сейчас наденет на нее кандалы. Бас боятся кунари, наверняка боятся и ее. Да и не пристало саирабазу быть без цепей.
Но кузнец, к ее удивлению, расковал браслеты на ее руках. Без их привычной тяжести стало неуютно, да и обдувавший голые руки ветер показался ей слишком холодным. Кузнец же тем временем совершил величайший проступок — снял маску с ее лица. Она невольно зажмурилась, увидев небо и солнце своими глазами, а не через узкие прорези куска металла. Все было таким ярким…
На миг ей показалось, что она снова в Ривейне, где ее не звали саирабазом, и где маски и цепи не были нужны. Но как давно это было…
Напоследок кузнец взял ножницы и осторожно разрезал нити, стягивающие ее губы. Подумав, дал ей платок — в местах стежков губы начали кровоточить. Она неловко приложила платок к губам, переставая понимать, что происходит.
Эти бас сняли с нее цепи? Зачем? Что им нужно? Неужели они не понимают, что саирабаз должен быть скован? Неужели они не ведают, что ей нужен арвараад?.. Ведь тот человек, что привел ее, наверняка узнал о ней от местных. Он пришел разобраться с опасностью. С ней.
Так почему она до сих пор жива и…
Человек снова приказал ей идти за ней. Он провел ее во двор мимо других воинов-Стражей и подошел к какому-то эльфу — низкорослому даже для его расы. Тот обернулся. В глазах эльфа было изумление, неверие и страх. Смерив ее долгим взглядом, эльф отвел человека в сторонку и принялся громким шепотом что-то говорить. Судя по тону, он был очень возмущен.
«Не зря тот человек беспокоился», — подумала она, чувствуя еще больший стыд.
Человек слушал эльфа молча, мрачно, отводя взгляд — хотя, насколько она знала, бас-люди не церемонятся с эльфами и не позволяют им командовать собой. Может, у этих Стражей какие-то особые правила? Или же этот эльф был особенным?
Человек попытался что-то объяснить эльфу. Тот отмахнулся и подошел к ней. Она видела, что он ее побаивается. Эльф едва-едва доставал ей до ребер и был совсем слабым и хрупким — даже без магии ей бы хватило сил сломать ему пару костей. И все же он подошел к ней совсем близко. Темно-карие глаза смотрели на нее на удивление участливо, хотя он имел право ее бояться.
И вдруг он сам сказал:
— Не бойся.
Она непонимающе сжала ладони. Этот эльф говорил мягко, как тамассран. И говорил так, что она его понимала.
Проговорив еще что-то, эльф спросил:
— Ты понимаешь мои слова?
Она кивнула. Чем больше слов на торговом она слышала, тем лучше он вспоминался.
— Хорошо. Ты можешь говорить?
Ей никогда не задавали этот вопрос. Саирабаз не должен говорить, ибо все, что выходит из его уст, осквернено, как и он сам. Но, похоже, этого не знали не только местные бас, но и Серые Стражи.
И все же она кивнула.
Он попросил ее назвать свое имя.
Ей поначалу показалось, что она ослышалась. У Кунари нет имен, есть лишь предназначение. Имена носят бас.
Поэтому она ответила, как умела, показывая на себя:
— Саирабаз.
— Нет, — эльф укоризненно покачал головой. Совсем как тамассран. — Это не имя. Это не звание. Это оскорбление.
Он сказал еще что-то, что она не поняла, и вдруг ей удалось разобрать вопрос: «У тебя ведь были родители? Как они тебя звали?» Она обмерла.
Этот эльф — не тамассран, а сам ашкаари. Он знал о ней больше, чем многие из ее народа.
У нее и правда были родители — давным-давно, когда она еще жила в Ривейне. Они любили ее. Она больше не видела их, когда таллис забрал ее в Пар Воллен, сказав, что «саирабазу не пристало быть среди других». Но она их помнила — сначала хорошо, с годами все менее отчетливо. Тамассран рассказали ей о Кун, помогли принять свою судьбу и заодно помогли забыть прошлую жизнь.