Грехи отцов

Андреа подняла заплаканное лицо.

— Ничего не хорошо! — всхлипнула она. — Господи, какой ужас! Ведь он действительно любил дочь, понимаешь? Вот что самое страшное! И все эти годы считал, что ее спас. Что отдал собственную душу за ее спасение! А на самом деле…

Возразить тут было нечего, утешить тоже нечем; и Мерл просто прижал ее к себе, гладя по голове широкой загрубелой ладонью и повторяя:

— Тише, блонди, тише!

Андреа всхлипнула в последний раз и затихла, доверчиво прижавшись к его плечу. Он чувствовал ее прерывистое дыхание, слышал, как бьется сердце, и от волос ее, цвета расплавленного золота, пахло чем-то тревожным и сладким.

Мерл склонил голову и поцеловал ее в висок, прикрытый душистыми волосами. Потом чуть ниже, в нежную гладкую щеку. А потом Андреа повернула голову и сама нашла его губы своими.

Они целовались, словно в последний раз, отчаянно прижимаясь друг к другу, забыв и о темной вонючей подворотне вокруг, и о толпе прохожих в двух шагах. Руки его блуждали по ее телу, и Андреа выгибалась ему навстречу. В какой-то миг он развернул ее и прижал к стене. Руки его легли ей на бедра, и Андреа со стоном подалась вперед, стараясь прижаться к нему еще теснее. В смятении, в отчаянии, посреди рушащегося мира этот человек остался ее единственной опорой; и она цеплялась за него так, словно от этого зависела ее жизнь.

Наконец Мерл с трудом оторвался от нее. Взглянул в лицо бешеными, помутневшими глазами, и она ответила таким же безумным взглядом.

— Не здесь, — сказал он хрипло. — Пошли, хоть ко мне поднимемся, что ли!

И повел ее обратно к дверям шиномонтажки. Андреа шла за ним, как в тумане, едва переставляя ноги. Но, увидев на стоянке свою машину, опомнилась.

— Мерл… я… подожди секунду, мне нужно… кое-что взять из машины… — пробормотала она дрожащим голосом.

— Валяй.

— Нет, ты иди наверх, я… я сейчас! — c этими словами Андреа почти бегом бросилась на стоянку.

«Не иначе, за гондонами побежала!» — подумал Мерл. Ширинка у него едва не лопалась, а сердце переполняло торжество. Наконец-то! Все-таки блондиночка ему досталась!

В свой «офис» он вбежал, прыгая через две ступеньки. Оглядел комнатушку в поисках какой-нибудь горизонтальной поверхности. Пожалуй, на роль траходрома здесь подходил только стол…

***

В зеркале заднего вида Андреа видела собственное лицо: пылающее, с заплаканными глазами и распухшими, зацелованными губами. И не узнавала себя.

Всего несколько часов назад приехала она сюда — любящая жена, полная тревоги за мужа. А теперь? Кто она сейчас?

Тело ее горело и ныло, требуя новых прикосновений. Между ног словно пожар пылал. Мерл мог бы взять ее прямо там, в подворотне, прижав к грязной стене, и она отдалась бы ему самозабвенно и яростно. Что с ней происходит? Она никогда такой не была, никогда не позволяла… инстинктам управлять собой!

— Безумие, — сказала она вслух. — Все это какое-то безумие. Просто слишком много всего навалилось, и… надо остановиться!

С минуту или около того она металась вокруг машины, словно не понимая, что теперь делать и куда бежать. Затем остановилась, несколько раз глубоко вздохнула. Заставила себя немного успокоиться. Видимо, пришла к какому-то решению. Достала из сумки отобранный у Мерла блокнот, вырвала из него чистый листок и, склонившись над капотом, начала торопливо писать.

***

Эд, завернутый в брезент, лежал в укромном уголке за дровяным сараем. В поисках Софии Кэрол прошла мимо него дважды, не заметив, прошла бы и в третий раз, но бросила на него взгляд, и странная форма свертка привлекла ее внимание.

Грудь и лицо Эда были залиты кровью. С исковерканного судорогой лица смотрели выпученные помутневшие глаза.

Дэрил склонился над телом, стараясь к нему не притрагиваться. Кэрол стояла чуть поодаль.

— Это… она сделала? — спросила она с дрожью в голосе.

Дэрил покачал головой.

— Точно нет. Это раны от ножа, от настоящего, реального ножа из твердой стали. Резал мужчина, здоровый и сильный. И, похоже, в безумной ярости, — он выпрямился. — Но он сделал то, чего она хочет. Ей нужно, чтобы на ферме погибли трое, и один уже есть.

Кэрол с тревогой оглянулась вокруг. Невыносимо страшно было думать, что где-то рядом бродит одержимый безумец с ножом. И София… что, если убийца уже до нее добрался?

— Послушай меня, — заговорил Дэрил. — Скорее всего, София жива, просто где-то прячется. Звать ее мы больше не будем, чтобы не привлекать внимания убийцы. Разделяться тоже. Быстро и тихо, не отходя друг от друга, обходим участок и проверяем все места, где она может прятаться. Если на участке ее нет, идем обыскивать дом.

Кэрол вздернула голову, глаза ее сверкнули решимостью.

— Дэрил, если мы встретим убийцу, нам нужно будет защищаться! Огнестрельного оружия у меня нет, но есть ножи, топор, молоток…

— Кэрол, — вдруг прервал ее Дэрил, — тебе когда-нибудь говорили, что ты офигенно храбрая?

— Я?! Н-нет… никогда… — честно говоря, Кэрол всегда считала себя трусихой.

— Ну вот, я сейчас говорю, — улыбнулся Дэрил.

На миг оба замерли — и взгляды их говорили куда больше, чем могли бы сказать слова. Затем Кэрол повернулась, чтобы бежать к дому за оружием, но Дэрил ее остановил:

— И все же это плохая идея.

— Почему?

— Я, должно быть, плохо объяснил. Смотри. Призраку нужны еще два трупа на ферме, но ей все равно, кто кого убьет. Убийца до нас доберется — отлично. Мы его убьем, защищаясь — тоже зашибись. Хуже того: быть может, она попытается заморочить нам головы и натравить друг на друга. Или заставить кого-то из нас покончить с собой.

— Она и на это способна? — изумленно расширив глаза, воскликнула Кэрол.

— Не знаю, на что она способна, но знаю, что уже очень сильна и становится все сильнее. Так что от оружия нам лучше держаться подальше. И, Кэрол, просто на всякий случай…

— Что, Дэрил?

Он запнулся. Те слова, что так легко и естественно вылетели из его уст в мире мертвых, здесь, в реальности, застряли комом в горле. Оставалось лишь надеяться, что Кэрол поймет сама.

— Нет, ничего. Пошли.

***

Под окном взревел автомобильный мотор. Возле шиномонтажки, разумеется, это было не редкостью; но Мерла, который как раз снимал со стола монитор, что-то в этом звуке насторожило. И несколько секунд спустя он понял, что. Ревел двигатель дорогого спорткара, редкого гостя в этих краях.

Мерл отшвырнул монитор и бросился к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как золотистый «корвет» блондиночки скрывается за поворотом.

Грохоча тяжелыми ботинками, Мерл бросился по лестнице вниз. Черномазый механик Тайрон встретил его ухмылкой во все тридцать два зуба.

— Улетела твоя пташка! — сообщил он. — Вот, маляву тебе оставила, просила передать!

Мерл развернул записку.

— Блядь! — прорычал он, скользнув глазами по двум строчкам, написанным быстрым, летящим почерком. — Дура! Идиотка гребаная, растак твою, что же ты творишь?!

«Мерл, прости! — говорилось в записке. — Зря я впутала во все это тебя. Это мое семейное дело, мне с ним и разбираться. Я сама все объясню Филипу и попытаюсь его остановить».

Дико озираясь, Мерл метнулся туда-сюда по автомастерской. Что-то сообразив, снова бросился наверх. Торопливо отпер нижний ящик стола, выхватил оттуда ствол, зарядил, сунул за пояс; снова сбежал вниз, оседлал свой припаркованный у дверей «харлей» и сорвался с места.

«Пиздец! — думал он, летя на полной скорости к выезду из города. — Ну куда она лезет?! Мозгов вообще нет! Блин, ведь совсем моя была, вон как ко мне липла, текла уже вся, и вдруг… Что ей в голову стукнуло?!»

Но вместе с тем охватывало его и иное, неожиданное чувство: нечто вроде гордости за свою блондиночку. Безмозглую блондиночку, спору нет — но бесстрашную. Готовую в пекло лезть за своего мужика. И какого? Стремного двинутого мужика, который ей на самом деле на хрен не сдался! В этом-то сомнений нет: стоит вспомнить, с какими вздохами и стонами она висла на Мерле, как об него терлась. Да любая телка на ее месте плюнула бы на мужа и, задрав штаны, побежала к Мерлу — хоть на одну ночь! А блонди не поддалась, не растаяла. И если она так стоит за своих, как же будет стоять за того, кто станет ей действительно дорог?