Грехи отцов

И, только произнеся эти слова, вдруг понял: теперь это действительно его работа. Вчера, переступив порог этого дома — или, быть может, еще раньше, когда сел в «пикап» с аляповатой надписью «Бригада «Антипризрак» — он словно дал обещание. И не уйдет отсюда, пока его не исполнит.

— Собери самое необходимое, — добавил он, — позови Софию, и идите. А я пока здесь посижу. Не бойся за меня.

Мгновение Кэрол просто смотрела на него; затем, придвинувшись к нему, быстро и крепко обняла, клюнула губами в щеку и быстрым шагом вышла за дверь флигеля. Дэрил слышал, как она снаружи зовет Софию.

Набрав номер Мерла, Дэрил быстро рассказал ему о происшедшем и о своих предположениях. Затем отложил телефон, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и постарался сосредоточиться. На серых тучах и пронзительных порывах ветра, на каменном кресте над могилой Аннет, на трепещущих белых лепестках роз чероки. На звуках челесты.

Нежный перезвон, полный волнения и невыразимой скорби, донесся издалека. Вначале едва слышный, он становился все громче. Тело Дэрила оставалось на стуле, застывшее, недвижное, как восковая кукла; но сам он поднялся и пошел на звуки музыки, с каждым шагом погружаясь все глубже в серый туман.

***

Миловидная сиделка-мексиканка открыла им дверь. Потом Мерл, Андреа и Гленн долго ждали в гостиной, в небольшой аккуратной комнате, где витал запах пыли и лекарств. Из спальни доносился шорох и приглушенные голоса.

— Хершелу трудно одеваться и еще труднее вставать, — объяснил Гленн, — но он ни за что не станет принимать гостей в постели. Не такой он человек!

В голосе его слышалось уважение к несгибаемому тестю.

Наконец из спальни показался больной — высокий, когда-то крепкий, но теперь страшно исхудалый старик в строгой белой рубашке и брюках с подтяжками. Шел он медленно, с явным трудом; Мэгги и сиделка поддерживали его под руки с двух сторон. Гленн вскочил и помог Хершелу опуститься в глубокое кресло.

Болезнь иссушила старика, обессилила, превратила лицо в обтянутый кожей череп. Однако и на пороге смерти в нем ощущалась внутренняя сила — нечто такое, что даже Мерла заставило потупить взгляд.

— Вы из полиции? — спросил Хершел едва слышным, шелестящим, как бумага, голосом.

Мэгги бросила на гостей быстрый взгляд, как бы напоминая: «Я же вам говорила, он плохо понимает, что происходит!»

— Не совсем, — ответила Андреа, а Мерл одновременно с ней ответил:

— Вроде того.

Хершел их как будто не услышал. Взгляд его затуманился: казалось, он витает где-то далеко в своих мыслях, лишь краем глаза и краем уха замечая то, что творится на земле.

— Я ждал, что вы придете, — прошелестел он после долгой паузы. — Это не могло так закончиться. Вы пришли спросить меня о Бет?

Андреа молча кивнула; что-то перехватило ей горло при мысли о том, что этот дряхлый старик пережил свою юную дочь.

— Она была лучшей, — тихо проговорил Хершел, устремив взгляд вдаль, словно на что-то, видимое лишь ему одному. — Моя отрада… утешение… Мир не поймал ее в свои сети, не успел запятнать своей грязью. Моя девочка умерла чистой.

Мэгги поднесла к глазам платок, и Гленн успокаивающе положил руку ей на колено.

— За это я ежедневно благодарю Бога, — медленно, с усилием выдавливая слова и отдыхая после каждой фразы, продолжал Хершел. — Такова была воля Его. Он отнял Бет у нас, но забрал в лучший мир. Туда, где никто ее не совратит, никто ей не навредит. Она поет сейчас, как райская птичка, перед престолом Господним. Счастливая и свободная. Что ж… теперь задавайте свои вопросы.

И, утомленный, прикрыл глаза.

Мэгги снова переглянулась с гостями. Во взгляде ее ясно читалось: «Может быть, не стоит его мучить?» Андреа и сама пришла к той же мысли и уже собиралась встать, как вдруг Мерл пошевелился на стуле и заговорил.

— Вопрос у нас один, — сказал он, наклонившись вперед и упершись взглядом в изможденное лицо старика. — Очень простой вопрос. Мистер Грин, где дочку-то закопали?

Андреа открыла рот. Рядом с ней ахнула Мэгги, начал приподниматься со стула Гленн. Но все они замерли, словно громом пораженные, когда Хершел открыл глаза и спокойно, даже с каким-то облегчением, словно этого вопроса и ждал, ответил:

— На нашем семейном кладбище. Бет лежит в могиле своей матери.

========== Глава 15 ==========

Бескрайний луг, полный высоких трав и цветов, простирался во все стороны, и посреди этого луга стояла челеста. Девушка за инструментом ударяла по клавишам, и под бессолнечным небом плыли звуки музыки, то едва слышные, нежные и задумчивые, то мощные, как набат, полные боли и гнева.

Дэрил тихо подошел и опустился у ее ног. Неземные звуки завораживали его, томительно и больно отдавались в груди; забыв о прошлом и о будущем, забыв и о своих планах, он весь отдался музыке. Порой ему казалось, что в звучание инструмента вплетается пение — серебристый женский голос, в котором различались лишь отдельные слова; порой казалось, что сам инструмент говорит с ним на неведомом языке, неизмеримо глубже и богаче любого языка людей. Отправляясь сюда, Дэрил боялся не вернуться, но теперь знал: если и останется здесь, в мире мертвых, то об этом не пожалеет.

Наконец девушка взяла последний аккорд. Руки ее упали на колени, а затем сама она легко соскользнула с табурета и опустилась рядом с Дэрилом на траву. Челеста и табурет у нее за спиной обернулись клочьями тумана и растаяли.

— Зачем ты пришел? — спросила Бет.

Она была все в том же легком платье, но золотистые волосы заплетены в тугую косу и уложены короной вокруг головы. С этой королевской прической она казалась еще прекраснее.

— Хотел еще раз тебя увидеть, — ответил Дэрил, и в этом не солгал.

Мертвая девушка опустила голову, щеки ее вспыхнули быстрым нежным румянцем.

— И задать свой вопрос, — продолжал Дэрил. — Ты спросила, откуда у меня шрамы, и я ответил, хотя никому раньше об этом не рассказывал. А если я тебя о чем-нибудь спрошу, ответишь?

Бет бросила на него косой взгляд и улыбнулась.

— Это как игра в вопрос-ответ, да?

— Вроде того.

— Хм… Ладно, давай попробуем! Будем спрашивать друг друга по очереди, только чур отвечать честно!

— Договорились, — улыбнулся Дэрил, протягивая ей руку.

Она сжала его ладонь своими нежными пальчиками, и рука его, до самого плеча, на миг словно обратилась в лед.

— Что ж, спрашивай.

— Зачем ты играешь в эти игры с Блейком? Выдаешь себя за его дочь. Что тебе от него нужно?

При этом вопросе Бет наморщила нос и вздернула верхнюю губу; лицо ее приобрело вдруг неприятное выражение, напоминающее крысиную мордочку.

— А тебе что, жаль его?

— Ну… вообще-то да. Представляешь, каково это — потерять всю семью?

Бет презрительно хмыкнула, глядя куда-то мимо него. Что-то неуловимо изменилось в ее лице; черты остались теми же, но теперь Дэрил не мог понять, почему минуту назад она казалась ему прекрасной.

— Не жалко, — отрезала она. — И ты бы его не жалел, если бы знал то, что знаю я.

— А что ты…

— Неважно, — дернув плечиком, ответила она. — Мерзкий человек, не хочу вообще о нем думать! — и, снова повернувшись к нему, очаровательно улыбнулась. — Давай лучше о тебе!

На вопрос «зачем» она так и не ответила.

— Дэрил, у тебя было много девушек?

Этот, казалось бы, простой вопрос поверг Дэрила в смятение. Разбитные продажные девицы, которыми порой по доброте душевной делился с братом Мерл, едва ли входят в категорию «девушек», и про них рассказывать точно не стоит. А кроме них…

— Ну… как бы… вроде… один раз типа что-то такое было.

— Как «что-то такое»? Ты сам не знаешь, была у тебя девушка или нет?

— Ну… — пробормотал Дэрил, погибая от стыда, — я думал, что была, а потом… в общем, оказалось, что она просто прикалывалась. Типа подружке спор проиграла. Давно дело было, в школе еще.

— В школе? И после этого ни разу?!

Дэрил опустил голову так, что нестриженые волосы его совсем закрыли лицо, и молчал. Бет сокрушенно покачала головой.