Напряжение. Коронный разряд

– Пытались подарить от своего имени. Не самое умное решение, так как их шефы знали, что и откуда должно прийти. Удивились неслабо, – хмыкнул я. – В итоге эти получили нагоняй и в нагрузку – поручение оказать мне услугу.

– Какую? – заинтересовался Артем.

– Ту самую, за которую был вручен подарок, – уклонился я от ответа, а друг понятливо не стал повторять вопрос.

На самом деле поручение так или иначе передоверили бы им, которые во внедорожниках за спиной. Не дело сиятельным, стоящим во главе, заниматься лично, каким бы ни был дар.

Но сама постановка задачи, основанная на собственной ошибке, сформулированная криком и матом высокого начальства, выводила исполнителей из себя. Била по нервам и болезненно царапала фактом, что их поймали за руку. До сих пор успокоиться не могут.

– Я так понимаю, они не хотят тебе помогать? – вновь оглянулся Артем назад.

– Им срок поставлен, личные желания никого не интересуют.

– Тем не менее…

– Тем не менее, – повторил я за другом, – посадить им проще и привычней, чем сделать дело.

– Сильно ты их обидел.

Я только головой покачал, не желая спорить. Всех отчего-то обижает, когда не получается что-то отнять у меня.

– А как их шефы отнесутся, если тебя посадят?

– Да никак, наверное, – пожал плечами.

– Но подарок…

– Если за дело – им все равно будет, думаю. Никакой подарок не спасет. Разве что проверят все обстоятельства дела, чтобы успокоить честь и забыть обо мне навсегда. Но если во время проверки не найдут оснований для заключения под стражу, то выходит, что уже их подчиненные нарушают приказ, уклоняясь от порученного. Вот это уже серьезный проступок.

– Странно у них там все…

– Кто бы говорил, – хмыкнул я в ответ, вновь посмотрев на часы. – В общем, потому и катаются за мной.

– Лучше бы работали…

– Они уже не успевают до срока, – отвернул я в сторону, на асфальтовое ответвление под железным навесом с надписью «Грузовые ворота». – Одна надежда – убедить меня дать еще неделю.

– Могут ведь и подкинуть чего, – переживая за меня, добавил Артем, не обратив за разговором внимания на смену маршрута.

– Так подкидывали, – пожал я плечами. – Представляешь, тормозят меня на посту, не дают выйти из-за руля, а через пять минут – «откройте багажник». В багажнике внезапно – упаковки белого порошка россыпью, килограмм под десять. В общем, твой Копперфильд отдыхает. И позади, как назло – целый автобус с туристами в качестве понятых.

– Шутишь, что ли? – усомнился друг.

– Честно говорю, так и было, – медленно рулил я через лес по избитой колдобинами дороге. – Даже есть многочисленные свидетельские показания, как багажник при них открывали и обнаружили криминальный груз.

– Тогда почему ты здесь?

– Оказалось, что в автобусе были пациенты сумасшедшего дома. Все до единого. В итоге двадцать подписей под протоколом осмотра признаны недействительными. Кроме этого, во внутренней части багажника обнаружена сорванная пломба с гербовой печатью, подписью и датой скрепления. Выходит, что груз подбросили. Постовых всех под суд, а они потянули за собой тех, кто был выше и отдавал приказы. В общем, замяли по итогу. Эти, которые позади нас, получили первое и последнее предупреждение.

– Как-то складно у тебя выходит, – провел задумчиво ладонью по волосам Артем, – за что ни берешься, все один к одному.

– Помнишь эти часы? – поднял я руку, демонстрируя циферблат.

Около пяти лет назад они пришли в подарок, неведомо от кого и откуда. Стерильная упаковка, стерильное содержимое и корпус без клейма производителя.

– Ну. Которые слегка сломанные?

Это он про то, что табло, которому положено показывать день недели, отчего-то в самом начале показывало цифру пять, медленно ползущую к четверке… Очень медленно – для этого понадобился год.

– Отлично работающие, – встряхнул я часы, отметив, что единицу и цифру ноль в том необычном табло отделяет всего пара месяцев. – Просветили начинку, там все именно так и задумывалось. Механизм все это время отсчитывал пять лет наоборот. Понимаешь, что это значит?

– Что-то должно случиться совсем скоро?.. – неуверенно предположил он.

– Это значит, что кто-то умеет планировать на пять лет вперед. – Я въехал за открытый шлагбаум, и, стоило ему опуститься вновь, через небольшой тамбур – в открытые железные ворота, тут же сомкнувшиеся за спиной. Притопил педаль газа, отметив, как гневно гудят джипы преследователей, требуя дорогу. – Значит, я обязан уметь делать это на десять лет.

На сотни метров вперед земля была расчерчена линиями железной дороги, объединенных съездами и стрелочными улицами. Справа, возле видимого горизонта, замерли до поры грузовые вагоны. Более счастливые их товарищи гремели сцепками, формируя новые составы. Сновали вокруг группы людей, перекликаясь на уровне крика. Грозно ревели локомотивы, вдали шумела сварка, высоко взлетали стуки металла о металл и соло одинокой «болгарки». Вся эта симфония звуков, до того сокрытая лесной преградой, одномоментно ударила в уши, слегка шокируя моего пассажира. Следом, через приоткрытые окна, пришли запахи мазута и масла, наполняя волнением и предчувствием дороги под перестук колес.

– Мы где? – позабыв обо всем, придвинулся вперед Артем, во все глаза рассматривая открывшуюся картину.

– Железнодорожное депо, – пояснил я, набирая скорость и пыля по грунтовке рядом с рельсами.

Асфальтовая дорога тоже была, но она вела в другую сторону.

– А зачем мы здесь? – почувствовалось недоумение в его словах.

Вместо ответа я вывернул руль влево, подъезжая к распахнутому настежь вагону в уже сформированном составе со вторметом, единственно пустому из двух десятков. Стоило подъехать, как пара жилистых мужиков в спецовках приладила к краю вагона пандус из двух железок, по которому машина осторожно загрузилась внутрь.

– Едем в Москву, – нашел я время пояснить другу, отклоняя кресло назад и удобно в нем располагаясь.

– Максим, тут что-то тащат к нам, – затормошил он меня за руку.

Я лениво покосился в сторону – там погрузчик вез нечто железное, свитое из лома металла и спутанных обрезков арматуры, общей площадью с прямоугольник грани вагона. Позади угадывались еще два таких же массива, но их неспешно нес на своем крюке кран, слегка раскачивая при движении.

– Все идет по плану, – отрегулировал я его кресло, невольно заставляя отклониться в сторону. – Направо не смотри, зрение испортишь.

Лист металлолома приладили к грани и принялись шустро сцеплять его с полом и потолком вагона сваркой. Через десяток минут так же закрыли другой бок, а затем и закрыли от нас небо, приварив металлический хлам сверху вагона. Но мы еще успели увидеть, как загудевший парой минут ранее рядом грузовой вертолет неуклюже проходит чуть в стороне над нами, забрав с собой красный сорокафутовый контейнер.

– Конечно, я немного виноват, что не предупредил о своем визите, – спокойно рассуждал Артем, отклонившись на свое кресло. – Но тебе не кажется, что кое-что нужно пояснить?

К этому времени наш состав уже рывком двинулся с места, передвигая в сторону Москвы двадцать вагонов металлического лома по товарно-транспортной накладной, в том числе наш, который никак не отличался от остальных внешне. Там, конечно, не Урал, но есть кому переплавить металл и извлечь из этого прибыль.

– У нас экзамены завтра, надо выспаться, – прикрыл я глаза. – Не всю же ночь рулить.

– Максим!

– Ты про этих, из Москвы? Да пусть дергаются и паникуют. Зря, что ли, тот контейнер в красное покрасили и вертолетом подняли… Пусть подключают знакомых в авиации, тратят нервы, деньги и время… – сонно произнес я. День вышел длинным и сложным – таким же, как и прежние два. – Пусть занимаются чем угодно, но не мешают мне спать.

– Ясно, – поерзал на своем месте Артем, тоже собираясь ко сну.

Но потом нечаянно пнул пакет с едой, заинтересовался и принялся хрустеть под ухом.

– Слушай, там, чтобы я выспался, войсковая операция уже, наверное, проводится, – включив верхний свет, недовольно посмотрел я на него, уже откусившего шоколадку.