Страница 6 из 13
В рамках одного политического и социально-экономического целого сосуществуют, вступая в противоречия или сглаживая их, различные культурные миры, с особыми этническими историями или конфессиональной принадлежностью. Говоря о мире национальной культуры, мы постоянно сталкиваемся с дифференциацией на уровне индивидов, обусловленной социальным опытом, системами воспитания, способами самореализации.
Создание моделей функционирования национальной культуры вступает в противоречие с практикой конкретного бытия, обусловленной наличием сложных связей между отдельными социальными или этническими группами, их притяжением–отталкиванием, общностью и различием исторических судеб, разнонаправленностью ценностных ориентаций.
В научной литературе вопрос о региональных различиях имеет большую историю: от анализа регионализма в истории (E. Storm) или рассмотрения «старого» и «нового» регионализма в контексте экономических проблем (M. E. Burfisher, S. Robinson, K. Thierfelder) до частных вопросов региональной культурного наследия, становящихся основой для привлечения туристов в страну (T. Cuccia, R. Cellini). И, может быть, особую трудность вызывает анализ культуры России, которая по разнообразию культурно-исторических типов, живших и живущих на ее территории, типологически близка мировой культуре в целом.
Обращаясь к культуре России, нужно выделить несколько плоскостей исследования, в современной социокультурной ситуации приобретающих особую актуальность: Россия как многонациональное единство (с акцентом на рассмотрение проблем межкультурной коммуникации), Россия как многоконфессиональная страна (с акцентом на толерантное отношение к представителям иной, нежели твоя собственная, системы верований, традиций, культурных практик), Россия как общее пространство для жизни представителей многих народов (с акцентом на исторически сложившемся территориальном единстве).
Доминантой анализа в любой из названных плоскостей становится представление о единстве многообразия, о необходимости преодоления межэтнических и межконфессиональных противоречий, о ценности каждой культуры, возникшей на территории огромной страны. Представление о культуре России как сложной гетерогенной системе тесно связанных между собой элементов приводит к тому, что ее можно описать как исторически сложившуюся целостность, взаимосвязь и взаимообусловленность элементов которой приводят к признанию множественности существующих (или существовавших) моделей культурного развития. Исследование региональной специфики имеет свою историю. Процессы регионализации, происходящие в разных странах мира, становились объектом изучения в политической, социологической, исторической, философской литературе.
В последней трети ХХ в. к проблемам регионализации обратились геополитики, социологи и экономисты, поскольку данный феномен тесно связан с глобализацией и происходящими в связи с этим изменениями в социально-политической и экономической сферах. Особое место в исследованиях регионализма занимают вопросы политического устройства отдельных территорий (вопросы федерализма), получившие дополнительный толчок в связи с новыми политическими реалиями (в частности, с распадом СССР, Югославии, созданием Евросоюза, сложными миграционными процессами). В науке утверждается термин «региональный вызов», связанный с множественностью возможных политических дискурсов, равной возможностью прямо противоположных разрешений, сложившихся и складывающихся ситуаций, анализом деятельности региональных политических элит.
В работах российских авторов (А. Сергунина, В. Долгова, В. Алексеева, А. Рыжкова, Ю. Голика и других) утверждается связь проблем регионального развития с проблемами политико-административного развития страны. Не отрицая продуктивности такого рода исследований, отметим, что они принадлежат плоскости «прикладной политики» и не рассматривают закономерности развития регионов, констатируя лишь их современное состояние.
Новый уровень анализа региональных систем связан с осмыслением этнокультурных различий. Двунаправленный процесс (описание и осмысление этнического разнообразия исследователями, принадлежащими данным этнокультурам, и попытки создания типологических исследований) обогащают процесс анализа региональной специфики России (неслучайно в связи с этим появившееся определение «Россия как десять стран», отличающихся географически и культурно). Особую актуальность приобретает анализ национальных и конфессиональных отношений в регионах, в том числе и как определенный фактор нестабильности социальной жизни.
Собственно этнологические исследования в очень большой степени носят констатирующий характер, фиксируя этнокультурные различия, рассматривая культуру либо как замкнутую систему, либо сосредоточиваясь на кроссэтнических связях, нашедших свое воплощение в артефактах, способах коммуникации, взаимных оценках представителей различных этнических групп.
Интерес представляют исследования в области этнопсихологии и антропологии. Обращаясь к проблемам «этнической картины мира», «этнических констант» в контексте осмысления специфики традиционной культуры, этнопсихологи фиксируют особенности механизмов этнической самоидентификации, рассматривают адаптационно-деятельностные модели человеческого поведения, анализируют механизмы самоструктурирования этноса (наиболее перспективными направлениями исследований в этнопсихологии становятся междисциплинарные, связывающие собственно проблемы этнологии и психологии с проблемами функционирования культуры.
Такой подход в отечественной науке характерен, в частности, для работ С. Лурье, которая, опираясь на европейскую и американскую традицию, пытается обозначить новые рубежи для науки; единое философско-культурологическое поле составляют исследования этнической культуры как целостности (Ф. Боас), изучение культуры и психологии в комплексе (М. Мид), исследование личностных структур (А. Кардинера, Дж. Уайта), психоаналитическая антропология (Г. Рохейм, Ж. Дерево), исследования национального характера и картины мира в контексте ценностного подхода (К. Клакхон, Р. Редфильд).
Историческая составляющая исследований регионов России в современной науке занимает все более значительное место. И если в прежнее время история как наука тяготела к масштабным исследованиям, связанным с осмыслением макропроцессов (движущих сил истории, истории государств и политических систем), то в настоящее время акцент делается на анализе микросообществ, локальных явлений, входящих в контекст мировой истории необходимым составным элементом. Особое внимание уделяется введению новых фактов, осмыслению истории повседневности, введению в научный оборот новых документов, характеризующих процессы, происходившие в «местной» (локальной) истории. Историко-краеведческие исследования смыкаются с этнологическими, когда происходит осмысление кроссэтнических процессов, обусловливающих специфику развития региона.
Наряду с историографической работой, связанной со сбором материалов, интерпретацией архивных источников и музейных артефактов, делаются попытки осмысления методологии исследования местной истории, акцентируется специфическое понимание региона не столько как «территории», сколько как «микросообщества», совокупности людей, осуществляющих определенную историческую деятельность.
Значимыми становятся исследования локальной истории (А. Байбурин, И. Бьерклунд). Наиболее продуктивными, на наш взгляд, сегодня является изучение разнообразной деятельности людей, проживающих в конкретном регионе: в сфере науки (анализ деятельности научных школ, развивающихся в регионе), образования (развитие региональных образовательных систем), эстетики (специфика художественных практик).
Несколько иной ракурс в исследовании регионов наблюдается в современной географической науке в связи с новым направлением – гуманитарной географией. Работы западных (К. Зауэр, К. Солтер, И. Валлерстайн) и российских исследователей (Ю. Веденин, Р. Туровский, Д. Замятин) позволяют говорить о продуктивности целостного анализа природно-географических условий жизни и форм культуры, которые возникают в конкретном пространстве и обусловливают идентичность живущих там людей.