Между двух крепостей

– А ты и не рассказывай! Знаю я ваши сельские домыслы и фантазии. Тут же представят меня какой-нибудь злой колдуньей или, того хуже, духом убитой рыси и тогда уж, точно, добра не жди. Стороной будут обходить тебя люди. В общем, иди домой и помалкивай о том, что здесь произошло. Что же касается чаги – это не гриб, а моя верная и послушная служанка. Так принято у нас называть невольниц. Мне её отец из похода привез. Точь-в-точь моя копия! – и с этими словами девушка достала красивый охотничий рог и приложила его к губам. Протяжный и сильный звук поплыл над уже темнеющим лесом и через некоторое время откуда-то с юго-запада ему откликнулся такой же протяжный голос далекого охотничьего рога. Не прошло и получаса, как со стороны бурвы послышался нарастающий стук копыт и на поляне показался незнакомый всадник, держа на поводу ещё одну оседланную лошадь.

– Вот и чага моя приехала! Нам пора. Боярин, наверное, давно уже разыскивает нас по всему городку. Шимонович, он человек хотя и добрый, но строгий. Может иногда и отцу нажаловаться. Ладно, прощай охотник. Возможно, когда-нибудь и встретимся. Запомни, меня зовут Марией.

– Запомню, – произнес Глеб, глядя как его юная собеседница ловко забралась в седло и уверенно натянула поводья. Лошади развернулись, перешли на рысь и вскоре исчезли вместе со своими наездницами среди уже потемневших и припорошенных снегом деревьев. Юноша, ещё немного постоял, глядя вслед исчезнувшим всадницам, а затем поднял оставленный ему богатый охотничий трофей и неторопливо зашагал в сторону Журавлиного озера. Там, на его высоком, южном, берегу, уже окутанные вечерним мраком, стояли несколько неказистых деревянных строений.

Крайнее из них и принадлежало этому, совершенно обескураженному случившимися событиями, человеку.

Глава 2. Плохая примета

В избе было холодно и темно. Остывшая за ночь, огромная глиняная печь смутным пятном выделялась на фоне едва различимой стены и казалась теперь значительно больше своих собственных, реальных, размеров.

Глеб нехотя вылез из-под теплого овчинного тулупа и зажег лучину. В помещении значительно посветлело.

– Дров не напасешься, – недовольно проворчал юноша и, накинув на плечи свой, видавший виды тулуп, неторопливо направился к двери. Скрипнули прихваченные морозом петли, и, уже спустя мгновение, Глеб оказался за порогом этого полутемного и промерзшего за ночь помещения. Здесь холод чувствовался значительно сильнее. Поеживаясь и потирая застывшие руки, юноша добрался до покрытой снегом поленницы, набрал приличную охапку дров, и вновь вернулся в жилище. Вскоре запахло дымом и над заснеженной избой повисло полупрозрачное серое облако. Затем оно постепенно растворилось и где-то там, над притихшей бурвой, показалась огромное красное солнце.

– Лошадь подана. Долго тебя ещё ждать!? – донесся снаружи знакомый голос и Глеб, захватив с собой уже приготовленную рысью шкуру, вышел из помещения.

– Рано собрались. Торг в полной мере начнется лишь только к полудню, а здесь езды не более часа, – промолвил юноша, проворно забираясь в сани. Там, на хрустящей соломе, с мешками и котомками, уже разместились и ещё трое его односельчан, также спешащих на эту многолюдную зимнюю ярмарку.

– День в январе короткий, а успеть нужно многое, вот и торопимся, – ответил один из попутчиков и, стегнув лошадь, направил её в сторону Черного ручья. Там, за стеною леса, на древнем торговом пути и находилось большое и богатое селение, именуемое Рябцево. Из года в год собирались у его стен предприимчивые торговые люди и шумели с утра до вечера в этих местах многолюдные и богатые ярмарки. Именно туда, на одну из них, и направлялся сейчас Глеб со своими немногочисленными попутчиками. Дорога была не длинной, и юноша надеялся уже к полудню не только продать свой товар, но вернуться в родное село.

Санные полозья, поскрипывая и раскачиваясь, уверенно резали пушистый январский снег. Оставляя за собой глубокую колею, они неторопливо двигались по заснеженному, ровному, полю и оно, подсвеченное утренним солнцем, было теперь удивительно похоже на огромную белую скатерть, сплошь усеянную мелкими драгоценными камнями.

Вскоре открытая местность закончилась, и повозка постепенно спустилась к небольшому ручью, вытекающему из обширного и топкого болота. Это место издавна пользовалось дурной славой у местных жителей и они, без особой надобности, старались его не посещать. Говорили, что там, на болоте, вместе со своими многочисленными слугами живет сам леший и горе тому человеку, который невзначай окажется в его обширных и топких владениях. Заведет лесной дух наивного путника в топкую трясину или, того хуже, выгонит из чащи лесной огромного лютого зверя и отправит его на встречу с пришельцем. Иногда леший и сам выходит к лесной дороге и наблюдает за движением на этом, полностью подвластном ему, участке.

Внезапно лошадь остановилась. Она испуганно пряла ушами и упрямо не хотела двигаться вперед, несмотря на все старания возчика.

– Волк что ли рядом? – произнес кто-то из сидящих в санях односельчан и Глеб, попросив оставить повозку, сошел с саней и принялся осматривать и саму дорогу, и прилегающие к ней частые придорожные заросли. Все вокруг было тихо. На свежевыпавшем снегу не просматривалось ни единого следа и только лишь маленькая проворная векша, напуганная присутствием человека, рыжим шариком взметнулась на вершину придорожной сосны.

– Нет никого. Капризничает твой мерин – уверено произнес Глеб, возвращаясь к саням, но едва успел он произнести эти слова, как близстоящие кусты дрогнули, и на дорогу выскочило какое-то проворное живое существо. Им оказался заяц-беляк, кем-то потревоженный в глубине этого заснеженного и бескрайнего леса. Он на мгновение остановился, внимательно взглянул на замерших от неожиданности людей, а затем, сделав длинный прыжок, мгновенно исчез в лесу.

– Вот и приехали! – наконец, после непродолжительного молчания, произнес возчик. – Не зря, видно, леший пришел сегодня на эту дорогу. Предупредить нас о чем-то хочет. Если пересечем его след – беды не миновать.

– Да, это плохая примета. Ничего не поделаешь. Придется нам развернуть свои сани и возвращаться в село, – послышался голос его товарища. – Нельзя нам сегодня ехать на ярмарку. Ссориться с лешим опасно.

– Конечно, нельзя – подтвердил возчик. – Здесь нечего и обсуждать. Немедленно возвращаемся по домам. Так-то оно будет и спокойнее, и лучше.

– Верно, – вновь согласился его товарищ. – Нет ничего хуже в лесу, чем поссориться с его хозяином. Недавно, говорят, в соседнем селении не послушался лешего один охотник, а на следующий день случилось с ним несчастье. Бывалый человек, а рыси над головой не заметил. Сильно порвала его тогда лесная кошка.

– Да, слышал я про этот случай, – подтвердил его слова и ещё один из попутчиков. – Заяц ему тогда тоже дорогу перебежал, а охотник не обратил на это внимания. Вот и поссорился с лешим.

– Ссориться с лесным духом, конечно, нельзя, но поладить с ним все-таки можно, – произнес Глеб, что-то усиленно вспоминая. – Мне ещё отец говорил, что, если заяц перебежит дорогу, нужно не впадать в панику, а просто подождать иного человека, который не видел этого зайца. Он спокойно пересечет его след, и чары лешего потеряют свою магическую силу. От этого никому беды не будет. Так поступал мой отец, и леший никогда не обижался и не чинил ему никаких препятствий.

– Так-то оно так, но где же нам сейчас взять такого путника, который не видел бы этого зайца. Кроме нас здесь, на этой лесной дороге, нет ни единого человека. Может быть, действительно, вернемся и уговорим кого-нибудь из соседей съездить на ярмарку, а вслед за ним и мы, без особых приключений, продолжим свой путь к берегам Черного ручья, – вновь высказал свое мнение один из присутствующих здесь сельчан.

– Я слышал, что и Локи собирался на этот торг, но, судя по отсутствию следов на дороге, он ещё здесь не проезжал. К тому же, возвращаться – тоже плохая примета, – поддержал его возчик. – Время ещё раннее, немного подождем, а там видно будет.