Джаггернаут

― Отдай мне глаза! Отдай мне глаза, пока не умер! Мы договаривались! ― закричал старик и бросился на мага. Кузнец придавил его к земле и руками стал драть лицо.

― Подожди! Что он сказал? Что? А-а-а!

Старик действительно вырвал его глаза! С торжественной улыбкой он полюбовался ими, а потом снял повязку и вставил их в свои пустые глазницы! Повязка упала к ногам мага. Наощупь он подобрал её и завязал на своем лице.

― Ха-ха-ха! Наконец-то я вижу! Теперь делай что хочешь! ― прокричал старик.

Маг с трудом поднялся, шатаясь и пытаясь ухватиться за воздух. Он чувствовал, что теряет рассудок. Память стремительно таяла: он уже не мог вспомнить, как выглядело его собственное тело, его родной город, лица знакомых людей… Злобное, дерущее разум шипение раздалось впереди. Маг наощупь нашел свой меч, направил клинок в сторону Червя.

И увидел, как в кромешной тьме завораживающе мерцают два змеиных глаза.

Червь глядел на него, не переставая шипеть, и в этом шепоте маг услышал тысячи человеческих голосов. Голоса сплетались, сливались в один сплошной звук, в котором растворялись остатки его памяти. Червь извивался бесконечными серыми кольцами, его тело обращалось в стремительный поток, текший по вечному кругу…

— Не ты ли недавно хвастался, что можешь колдовать без зрения?

Голос старика выдернул мага из транса. Воспоминания, почти растаявшие, хлынули на него разноцветным водопадом. Маг все еще не мог вспомнить ни одного образа. Зато он отлично слышал сдавленное шипение и шумное дыхание Червя. Слышал, как приближается тысяча слитых воедино человеческих голосов, которая чуть не поглотила его, и буквально осязал Червя, каждый изгиб его бесконечного тела.

По тому же пути, что и раньше, но теперь ощупывая все перед собой, маг снова вскарабкался на камень и наудачу прыгнул вниз. Змей рванул свою голову навстречу и раскрыл беззубую пасть и проглотил мага.

Маг схватил меч двумя руками и протаранил голову Червя изнутри. Острый, как разум его хозяина, клинок пробил голову насквозь и распорол ее надвое. Маг выскочил из головы и прыгнул змею на шею. Ощутив извивающееся тело под ногами, маг снова ударил, на этот раз целясь в глаз. Клинок напоролся на что-то твердое. Маг приложил силу, и Червь безумно зашипел и замотал башкой, и глаз чудовища выпал из глазницы.

— Ха-ха-ха! Ты ослепил его! Да тебе самому глаза не нужны, мальчишка! — закричал ему кузнец.

Тогда маг выдернул меч и выколол Червю второй глаз. Ослепленный Червь с разорванной головой метался, огромные куски скал падали вниз. Маг спрыгнул и отошел назад, слушая, как рушится ущелье, придавливая Червя под собой. Когда тварь перестала дергаться, он поднял с земли змеиные глаза, которые оказались двумя твердыми камнями.

― Если на твоей кузне можно сделать меч из плоти, можно ли сделать плоть из камня? ― спросил маг.

― Попробуй.

Все так же ощупывая пространство перед собой, маг повторил то, что делал со своим сердцем и мозгом. Хотя он ничего не видел, он каким-то образом хорошо чувствовал, где что находится. Когда в своих руках он ощутил два мягких шара, он снял повязку и вставил новые глаза в глазницы.

Мир снова появился перед глазами. Маг поморгал, ощущая новые глаза как родные. Наконец он повернулся к кузнецу и сказал.

― Я забыл своё имя. Мне нужно его вернуть, иначе я погибну. Ты не знаешь, как я могу его вспомнить?

― Если ты сделал себе меч из сердца и глаза из камней, почему ты не можешь сделать себе имя из желания? ― спросил кузнец. ― Я бы назвал тебя Джаггернаут…

… вода одним резким потоком вытолкнула его на поверхность, и, захлёбываясь, маг вынырнул из реки и стал инстинктивно хватать ртом воздух. Надышавшись всласть, он поплыл к противоположному берегу. Берег оказался недалеко. Выйдя на сушу, он оглядел себя и замер. Потом он подошёл к воде, и увидел на черной глади своё отражение. Он больше не был наг. Но старой одежды тоже не было. Вместо нее появились доспехи: тонкий металлический панцирь защищал его грудь и спину. Тяжелые железные сапоги разминали камень под ногами в песок. Перчатки и брюки оказались, наоборот, шелковые и невесомые, идеально подогнанные под его размер. Меч висел на поясе в деревянных ножнах, обмотанных чёрной кожей.

― И что, я теперь стал богом? И как мне отсюда выйти? ― спросил он.

― Нет, тебя правда головой в детстве ударили, ― ответила девушка. Она вновь сидела на берегу реки и расчесывала свои белые волосы. ― Как ты можешь откуда-то выйти, если ты никуда не приходил?

Маг не успел ответить. Очертания реки и берега расплылись и потемнели, а потом яркий свет ударил по глазам.

Джек открыл глаза и увидел над собой лицо учителя. Он лежал на полу храма. Из разбитого о мрамор затылка текла кровь. Джек попытался встать, но голова у него закружилась.

― Арестовать его немедленно! ― послышался немного визгливый крик верховного жреца. Солдаты тут же бросились к онейромагу. Джек почти машинально соткал мысленную формулу, почти не надеясь, что она сработает — слишком мало было времени.

Солдаты внезапно остановились, и тут же рухнули на пол вокруг Джека, уставившись в одну точку.

― Да сделайте вы что-нибудь! ― снова завизжал жрец. Джек чувствовал, как магистры-онейромаги сосредотачиваются, готовя новый удар… но ничего не происходило. Тогда Джек выбрал одного из магистров — кажется, это был Мэйгрим — и, мягко подключившись к его сознанию, заставил его сесть на землю и опустить голову на руки.

― Он управляет нами, как марионетками! Он забрал силу Сферы!

― Думаю, если бы это было так, мы бы все сошли с ума или по крайней мере, потеряли бы свои силы, ― мягко возразил ему Магистр-хранитель Сферы.

― К тому же, ― добавил Снорри, ― вы должны заметить, что наша магия перестала действовать на него до того, как он коснулся Сферы.

Джек застонал и опустил голову на колени. Он всё понял.

Не было никакой границы миров.

Он никуда не приходил. Всё, что он видел там, было невозможно.

И всё-таки…

Джек снова попытался встать, но голова всё ещё кружилась при малейшем движении.

― Джек, смотри на меня, ― Снорри вдруг схватил его за плечи. ― Объясни мне, почему наша магия на тебя не действует.

― Магистр Снорри, я думаю, следует продолжить судебное разбирательство…

― Магистр-хранитель, прошу вас. Всё стадо онейромагов сейчас не может взять этого юношу под контроль, тогда как он легко контролирует десяток солдат. Вы действительно думаете, что разумно и безопасно продолжать судить человека, который, возможно, только что совершил величайшее открытие, которое сделает эту страну непобедимой? Джек, расскажи мне, что с тобой произошло. Ты не похож на человека, который лишился души, а всё же что-то изменилось…

― Я думаю… я каким-то образом… ― Джек глубоко вдохнул, пытаясь подобрать слова для ожившей в нем мысли. ― Каким-то образом я умер. Эта Сфера, которая даёт вам магию и разум — меня больше не существует для неё.

========== Эпилог ==========

Снорри молча расхаживал по кафедре перед своей аудиторией, и молодые ученики — практически еще дети — завороженно наблюдали за его движениями. Потом он останавливался ровно в центре кафедры и начинал говорить:

— Этим мы называем все, что нас окружает и что известно нам под видом действительного мира. Иным мы зовем все, что находиться за его пределами, что скрывает в себе бесконечно много тайн, и чего мы никогда не сможем постичь до конца. Титул Мастера Этого и Иного удавалось заслужить лишь единицам среди лучших магов. Не существовало никаких критериев, заслуг или испытаний, за которые его могли дать. Но его давали вне зависимости от того, приносил маг людям добро или зло. Маг становился им неожиданно, в глазах других людей и в собственном понимании себя. Это не считалось каким-то почетным званием, но произносили их имена всегда с благоговением или ужасом.

Мало кто из них отличался легким характером или даже добротой. Они смотрели на мир как на огромную лабораторию. Если некоторые из людей казались им особенно ценными ингредиентами, то другие были в лучшем случае биоматериалом. И то, что они готовили в этой лаборатории — глобальные процессы мира — часто заставляло нас ощущать себя марионетками в сценариях безумного трагика.