Джаггернаут

— Ты всегда любил этого мальчишку, — раздался вдруг крик с трибуны. По голосу Джек узнал одного из своих бывших преподавателей, но никак не мог вспомнить его имени. — Быстро ты переобулся. С чего бы это?

— Я ко всем своим ученикам отношусь одинаково — с должной долей любви и понимания, присущей настоящему учителю. Впрочем, откуда вам это знать, магистр Мэйгрим? — ответил Снорри. — Насколько я знаю, вам этот юноша доставил особых хлопот. Я знаю, что думает совет и что думают наши дорогие обыватели: как этот юный человек может быть для нас настоящей угрозой? Мы находимся под защитой магистров Академии и жрецов Храма! Но правда в том, что у Джека достаточно сил, чтобы навредить любому магистру в этом городе.

На этот раз возмущенно взревели трибуны. Магистр-хранитель вновь поднялся, но никто уже не слушал его. Джек слышал свист и топот ног, и сдерживал глубоко внутри себя непрошенное злорадство. Он еще никогда не чувствовал такого уважения к своему учителю — истинному мастеру онейромагии.

— Прошу вас, мои товарищи и подопечные, не принимайте мои слова за оскорбление. Свои способности Джек Хэйвуд продемонстрировал уже ранее, когда заставил по своей воле и силой Сферы весь город выйти на улицы и…

Воспоминание о случившимся год назад взорвало толпу. Магистры на трибунах переключились друг на друга: кто-то соглашался со Снорри, кто-то обвинял его в трусости. Джек почувствовал, как одни за другим стали исчезать магические взгляды, направленные на его разум. Магистры следили уже не за ним — они впились всеми своими чувствами в тот образ, который создал для них Снорри. Они яростно ненавидели его — и боялись за то, что он сделал с ними год назад, в ту ужасную ночь, заставив всех спящих людей выйти из своих домов и делать то, что он им приказывал. Тогда безумная сила Сферы была у него в руках — в буквальном смысле. Сейчас она была пятидесяти саженях от него…

… и он не смог к ней прикоснуться!

Он был свободен от взглядов магистров — Снорри буквально развязал ему руки, — но не мог выйти на контакт со Сферой, как не пытался. Он словно бы перестал ее чувствовать.

Он больше не ощущал связи с ней.

«Нет… не может быть! Я же мыслю, я же чувствую, я все еще помню, кто я! Я не терял контакт, иначе я бы все это забыл. Я ведь ничего не сделал!».

Он сосредоточил все свои силы на Сфере. Он объял разумом ее образ. Он не видел, что Снорри украдкой смотрит на него. Он не слышал, как стихал гул разразившегося на трибуне скандала. Он стремился к ней всем существом, она была так близко, он должен был подключиться… нет, все его расчеты рассыпались песком из рук.

— Эй! Хэйвуд пытается колдовать! — раздался голос за спиной.

— Джек Хэйвуд, я приказываю тебе остановиться, — закричал Снорри. — Остановите его!

Магистры поднялись со своих мест. Джек не видел, но явственно ощущал, как десяток магов смотрит на него — и готовит нужные формулы. Всего несколько секунд — и его сознание будет взломано и сломлено.

Вот сейчас.

Ничего не происходило.

И тогда Джек сорвался с места и побежал.

Он сдернул повязку на ходу. Его «стражники» отреагировали всего секундой позже — но Джек уже прорвался на лестницу. Еще секунду спустя магистры осознали, что все их заклинания не сработали. Джек не понимал, что произошло — он просто не думал об этом. Он только бежал вперед, к Сфере, в священный зал, перепрыгивая ступени, спотыкаясь и не давая себе упасть. Он был уже близко — над высоким постаментом под мраморным сводом храма парила она, древняя, загадочная, созданная из неведомого людям металла, светящаяся изнутри призрачным голубым светом. Сзади слышался топот десятка ног — но Джек не обращал внимания. Он ловко взобрался на постамент и протянул к Сфере руки.

Тысячи тысяч мыслей, чувств, желаний, воспоминаний ворвались в его разум, разрывая его в клочья, зарывая в своем потоке как ничтожную песчинку. Джек забылся в нем лишь на мгновение. А потом он собрал свою душу в маленькую точку и ударил по ней всей силой Сферы.

И мир рассыпался разбитым витражным стеклом.

Когда жрецы и магистры во главе со Снорри вбежали в храм, бесчувственное тело Джека свалилось с постамента к их ногам.

========== Часть 4 ==========

Вязкая тьма постепенно распадалась, возвращая ему очертания родного тела. Маг открыл глаза и подумал, что ослеп. Потом он понял, что над ним вместо неба возвышается пустота.

Небо не могло быть настолько чёрным.

Он медленно поднялся, с трудом ощущая собственное тело. Земля под ногами была удивительно ровной и чёрной, как обсидиан, и обрывалась где-то в нескольких саженях от него. От обрыва по земле шел ледяной сквозняк, пробиравший буквально до костей. Маг подошел к краю, осторожно присел и застыл.

Далеко впереди, в густых облаках серого тумана возвышались огромные чёрные горы. В расселинах меж горами мерцали миллиарды маленьких огней, одновременно похожих на звёзды и на свет в окнах больших городов, когда подъезжаешь к ним издалека или смотришь со склона высокой горы.

Наглядевшись на странные звезды под ногами, маг обернулся и замер. Он стоял на берегу гигантского моря или озера, другой берег которого не было видно. Вода в этом море была такой же чёрной, как пустота над головой, и словно бы застыла.

«Море не может быть выше гор», ― подумал маг и только сейчас заметил, что на берегу, на одном из каменных уступов сидела девушка. Она была совершенно нага, и маг мог видеть только ее спину и длинные белые волосы, которые она расчесывала. Он не окрикнул её, боясь, что она испугается и убежит. Но она вдруг сама повернулась к нему, и маг увидел её прекрасное бледное лицо, белые, словно бы прозрачные глаза и черные, как у мертвеца, губы.

― Ты умираешь, ― сказала она.

Маг сделал шаг назад.

― Где я? ― спросил он.

― Это — граница твоего мира. Перед тобой — Река Времени. На противоположном ее берегу — Мир Сновидений. Ты ведь это хотел увидеть?

― Я… я не помню.

Она презрительно поджала чёрные губы и отвернулась.

― Если ты хочешь выйти за пределы твоего мира, тебе нужно всего лишь переплыть реку. Если ты это сделаешь, ты станешь богом. Если ты этого не сделаешь, то умрешь. Чего ты хочешь?

― У… у меня есть выбор, чего хотеть?

― Он у тебя есть? ―переспросила девушка. ― Откуда я знаю?

― А что будет, если я стану богом?

― Насколько я знаю, ничего не изменится. Ты так и останешься частью этого дурацкого космоса, выполняя его законы. Просто ты будешь выполнять другие законы.

― А разве не боги управляют миром?

Девушка расхохоталась.

― Можешь стать кем угодно. На самом деле стать нельзя никем — ничего не меняется, что бы ты не делал. Нет разницы, быть богом или камнем, быть живым или мертвым. Твой мир очень скучный.

Маг нахмурился.

― А если я останусь здесь?

Девушка вздохнула. Кажется, она уже считала мага умственно отсталым.

Он постоял еще немного у берега, вглядываясь в непроглядно-чёрную воду. А потом он вернулся на каменный обрыв, с которого открывался вид на звезды, спрятанные меж горами.

― Что это такое? ― спросил он, не оборачиваясь.

― Люди, ― ответила девушка, которая неожиданно оказалась рядом. ― Они собираются вокруг этих огней и живут, обогреваясь их светом. Ты видишь миллиарды одинаковых судеб миллиардов разных людей: они рождаются, скорбят и радуются, жаждут чем-то стать и что-то получить, думают об отношениях друг к другу, ищут смыслы, верят, ― она наморщила нос. ― Каждый человек уверен, что его огонёк — единственный и неповторимый. Что свет, излучающий его, заполоняет весь мир, и внешней Тьмы не существует. Но все радости и горести людей отвратительно похожи, все ваши пути, которые изнутри кажутся разными, снаружи для меня совершенно одинаковы. Все ваши идеи, за которые вы воюете, снаружи одинаково бессмысленны. И так — тысячи тысяч лет, пока этот скучный мир не растворится в пустоте, из которой пришёл. Теперь ты знаешь, как устроен твой мир. Оставь меня наконец в покое. Мне нужно расчесать волосы.