Страница 7 из 28
Да, исследования космоса и межпланетная торговля позволяли узнать много нового и увидеть множество замечательных вещей — Рэч знал, что, если бы ему каким-то чудом удалось начать новую жизнь, он никогда не смирился бы с мирным существованием на Земле.
И все же, Рэч не забывал о том, в чем жизнь ему отказала. Колоритное, блестящее великолепие космополитических земных городов, выросших в эпоху самого поразительного расцвета и благополучия в истории человечества, музыка, телевидение, спектакли и зрелища, курорты, где туристы почти лихорадочно предавались всевозможным развлечениям и удовольствиям, общество цивилизованных женщин — молодых, красивых, смеющихся...
Райан Рэч гневно отметал такие мысли. Он был — согласно его собственному определению — механизмом, обязанным выполнить определенную функцию перед тем, как он позволит себя уничтожить.
Так проходило время, и световые годы оставались за кормой фалидского звездолета. При этом Рэч не имел ни малейшего представления о том, в каком направлении они летели — ближе к Солнцу или все дальше от него? Рэч бродил по коридорам, отдыхал в полутемном помещении с мягким покрытием палубы, отведенном с этой целью фалидам, закончившим смену, подкреплялся в фалидской трапезной. Похожие на гроздья винограда «живые ягоды» он больше не ел, так как они не вызывали у него никакого аппетита, но наполнял желудочный мешок кашей и темно-красными стеблями, напоминавшими сельдерей.
Ни один из других фалидов не беспокоил его, никто не задавал вопросов, никто, по-видимому, даже не замечал, что Рэч, в сущности, ничего не делал. У каждого фалида были свои обязанности, и он выполнял их с максимальной эффективностью. Рэч не мог не заметить, что в чрезвычайных ситуациях фалиды могли и умели действовать инициативно и проворно. Тем не менее, их доминирующее врожденное побуждение заключалось в поддержании установленного порядка вещей — «Бза»; вся ответственность за принятие решений возлагалась на черные хитиновые плечи таких руководителей, как Зау-Амуз.
Однажды Рэч, бесцельно прохаживаясь по двигательному отсеку, обратил внимание на необычную бдительность и торопливость окружающих фалидов. Он поспешил в рубку управления, чтобы выглянуть в иллюминатор, и увидел висящую в пространстве под звездолетом громадную серую планету; поодаль сияла тусклая зеленоватая звезда.
Таков был родной мир фалидов, координаты которого хранились в тайне и были все еще неизвестны Теллурийскому военно-космическому флоту. Миссия Рэча заключалась в том, чтобы сообщить людям эти координаты.
Рэч внимательно изучал окружающее звездолет пространство, но никак не мог заметить какие-нибудь знакомые созвездия или космические ориентиры, позволявшие потерпевшим аварию астронавтам прокладывать приблизительный курс «на глаз». Многолетняя зубрежка позволяла любому выпускнику астронавигационной школы сразу распознавать, под любым углом, очертания Плеяд, созвездий Ориона и Короны, Угольного Мешка и двух десятков других характерных галактических объектов.
Поверхность серой планеты приближалась — затянутые туманной дымкой континенты, подернутые чем-то вроде ржавчины моря.
Два пилота слегка повернулись в почти вертикальных лотках, обратив к Рэчу края оптических прорезей — он понял, что его присутствие их удивляло.
«Мы приземляемся, — сказал один из пилотов. — Почему ты не выполняешь обязанности?»
«Моя обязанность — находиться здесь, — без запинки отозвался Рэч, надеясь, что такой ответ был в порядке вещей. — Я наблюдаю за распределением облачного покрова».
«Такова воля Зау-Амуза? — продолжал сомневаться пилот. — Странно, это не предусмотрено Бза. Возникла ошибка. Я спрошу Поименованного». Он взял акустический стержень-передатчик и прижал его к нагрудной диафрагме.
«Поручено ли кому-либо наблюдать за распределением облачного покрова?» — прожужжал пилот.
Вибрирующий язычок над пультом управления прожужжал в ответ: «Таких поручений не было. Это ошибка. Отправьте наблюдателя ко мне».
«По этому проходу, — безразлично указал щупальцем пилот-фалид; теперь, когда вопрос был решен капитаном, он не испытывал ни малейшего интереса или беспокойства. — Зау-Амуз откорректирует полученные тобой указания».
Рэчу оставалось только подчиниться. Уклониться он не мог. Проход вел только в одном направлении — в каюту Зау-Амуза.
Рэч протянул щупальце к «аварийному» футляру, закрепленному на груди под панцирем, и вынул небольшой металлический предмет. «Жаль, что меня разоблачили! — думал он. — Цель была так близко!»
Он зашел в каюту капитана; Зау-Амуз разглядывал его с напряженным любопытством.
«Странные вещи происходят на борту, — прожужжал огромный Поименованный фалид. — Пленники. захваченные на земном звездолете, совершили побег, причем никто не знает, как это им удалось. А один из фалидов ничего не делает и теряет время зря — бродит по коридорам, заглядывает в рубку управления, изучает расположение звезд — тогда как Бза требуют, чтобы он выполнял корабельные обязанности. Другой фалид — впрочем, может быть, тот же самый — заявляет, что ему поручено наблюдать за облачным покровом по мере того, как мы приближаемся к Отчизне, хотя никто не давал ему таких указаний. И все это происходит после того, как наша команда освободила пленника-фалида, найденного на корабле бледных ящериц — на этот раз, вопреки обыкновению, не оказавших яростного сопротивления, но проявивших в высшей степени неожиданную трусость. Все эти обстоятельства, — жужжание Зау-Амуза стало резким, пронзительным, — позволяют сделать только один, неизбежный вывод!»
«Верно, — согласился Рэч, не сознавая театральность своей реплики. — И этот вывод — смерть!»
Он направил оружие на гигантского фалида. С громким треском вырвалась струя пламени — чудовищная голова Поименованного съежилась, превратившись в маленький обугленный сгусток. Помещение наполнилось дымом и смрадом.
Зау-Амуз откинулся на спину, содрогнулся и умер.
По проходу прибежал один из пилотов. При виде распростертого тела капитана этот высокий черный фалид тут же скорчился, испустив настолько отчаянный скрежещущий вопль, что он отозвался в мозгу Рэча многократным звенящим эхом. Никакие из бесчисленных ужасов и надругательств, известных фалидам — убийств, пыток, извращений, даже предательств мирового масштаба — не могли сравниться с потрясающим преступлением Рэча.
Рэч не замедлил прикончить пилота, побежал обратно к рубке управления — и остановился на пороге.
«Смелее, смелее! — говорил он себе. — Отступать некуда!»
Рэч медленно зашел в помещение с бдительностью загнанного в угол хищника наблюдая за пилотом-фалидом, пытаясь прочесть мысли, таившиеся в неподвижной черной голове врага. Рэч придумал фантастическую уловку.
Насколько ему было известно, все фалиды выглядели одинаково. По меньшей мере, человеческий мозг не мог распознать в них никаких внешних отличительных признаков.
Он опустился на опорный лоток, освобожденный погибшим пилотом-фалидом.
Второй пилот, полностью сосредоточенный на приборах управления, успел, однако, обратить внимание на Рэча краем оптической прорези: «Что произошло?»
«Зау-Амуз дал новые указания, — ответил Рэч. — Надлежит приземлиться далеко от космического порта, в дикой местности».
Пилот отозвался резким жужжанием: «Странно! Это противоречит последним указаниям. Он сообщил точные координаты места приземления?»
«Он разрешил нам руководствоваться собственным суждением, — пояснил Рэч, чувствуя, что, с точки зрения фалида, говорил нечто беспрецедентное. — Всего лишь следует выбрать подходящий удаленный от населенных мест участок и приземлиться».
«Странно, странно! — жужжал пилот. — Как много странных вещей произошло за последние несколько периодов! Возможно, следует подтвердить эти указания, обратившись к Зау-Амузу».
«Нет! — повелительно проскрежетал Рэч. — Сейчас он занят и не хочет, чтобы его отвлекали».
Пилот отрегулировал несколько приборов на панели управления. Рэч, не имевший никакого представления о том, в чем заключались его функции, продолжал сидеть, тревожно глядя в иллюминатор.