Обычный день.

Отсмеявшись, мне принесли котелок с чем-то обалденно пахнущим, что это было, я не понял, но оно, как то уж очень быстро кончилось. В пятый раз облизывая ложку и смотря на хитрые улыбающиеся рожи понял, добавки не дадут жадины, ну и ладно, почти и не хотелось. Взглянул на майора и кивнул головой.

- Расскажи нам, что случилось в Минске? У нас все явки провалены, двух связных потеряли. Кругом облавы, обыски, комендантский час, стреляют сразу на поражение. Из-за чего всё? – попросил старшой.

- Из-за меня! - я тоскливо посмотрел на их ошарашенные лица - Гитлера я хотел убить, да не получилось.

Мой рассказ поверг их в шок. Они смотрели на меня, как на инопланетянина, коим я в принципе и являюсь. Решив, что это другая реальность, а в своей я погиб, мне стало гораздо легче. Хоть в этой постараюсь принести стране пользу, а не буду диванным Рэмбой.

- Ну что вы окаменели? Откуда мы могли знать про Гитлера? Наоборот все радовались, столько важных шишек приехало. Подумали, что сезон охоты на генералов откроем, парни РСами жахнут и пока беготня и крики, я штук пять шишек отстреляю и бяжать без оглядки. А оно видишь, как получилось, ни генералов, ни Гитлера не ухлопали, а столько хороших людей из-за меня погибло. Всем вокруг подгадил, вон даже вам прилетело - сидел и молчал я, глядя куда-то в себя.

Разведчики о чём - то спорили в стороне, рядом сидела только Няшка и как-то уж очень по - взрослому смотрела на меня, было тоскливо и жалко всех погибших безмерно. Я запел потихоньку, неожиданно даже для себя, но получалось так душевно и от чистого сердца, я плюнул и допел. Пел я коня Расторгуева, а потом достал последнюю фляжку со спиртом и предложил помянуть погибших. Фляжку у меня забрали, перелили в котелок и подали обратно, кто-то дал мне сухарь, взял его не глядя и сказал возникшими в голове стихами:

Пусть много лет спустя, на день Победы

чужой потомок, выпив из стакана спирт

нам скажет, вы не зря погибли деды,

Мы помним всех, мы поминаем всех.

Пусть вы до дня Победы не дожили

вы приближали жизнью этот миг

вы храбростью фашистов победили

исторгнув из души победный крик.

И память вашу мы предать не можем

не можем мы предать свою страну

пусть вас к Победе вёл товарищ Сталин

лишь вам спасибо за Победу! Мужики!

Выдохнув и сделав большой глоток, отдал котелок следующему и захрустел сухарём. Подтянул к себе вещмешок и улёгся на него головой.

- Скажите, а что вы лично имеете против товарища Сталина? - раздавшийся сзади голос, заставил меня подпрыгнуть.

Это ещё что за фрукт, уставился я на мудака в форме гаупмана.

- А с какой целью интересуетесь, господин гаупман? - решил я сразу борзануть.

- Ну, почему же господин? - решил повозмущаться фраер ушастый.

- Потому что только господам неизвестно, кем для советских людей является товарищ Сталин! Иметь что-то против товарища Сталина это прямая обязанность жителей Советского Союза! Мы должны быть недовольны Сталиным, каждый по - своему. Ведь если мы будем довольны всем и всегда, то тогда товарищ Сталин никогда не узнает истинные чаянья и проблемы своего народа и страны, его сложности и порывы, стремления и желания. Тогда, имея неверное представление о событиях и настроениях, товарищ Сталин может принять неправильное решение, которое может негативно сказаться на настроениях и отношению людей к партии и правительству.

Именно вот такие товарищи, в скобках и довели страну и армию до того, что мы сейчас наблюдаем. Вместо того, чтобы честно сказать, что наши танки, самолёты, автомашины, пушки давно устарели и безнадёжно проигрывают известным образцам техники вероятных противников. Они сидели на достигнутых должностях и глупо наслаждались моментом, а когда настоящие ответственные товарищи пытались что-нибудь сделать для обороноспособности своей страны, они единым фронтом, плечо к плечу, попытались наглецов загнать обратно в неизвестность, где им и место, с их точки зрения. Они писали доносы и анонимки, а другие, такие же товарищи в скобках, ногами, кулаками и пытками выбивали у них признания во вредительстве, саботаже, предательстве и работе на иностранные разведки. Получали за это ордена и медали, а также другие материальные ценности. И всем этим гадам, было хорошо, пока не грянула война. О которой, не догадывались только дети и умалишённые.

И вот результат, два месяца боёв, а у нас нет армии, мы потеряли огромные территории, людские ресурсы, склады. Такими темпами, через пару месяцев немцы дойдут до Москвы, ведь нам нечем их остановить, совсем нечем и некем. А эти ответственные гады бегут, бросая всё, архивы, народные ценности, войска и самих простых людей, ради которых они и служили и трудились не покладая рук. В поте лица, заботясь о нас и нашем будущем, ну это по их словам.

Вы спрашивали меня, имею ли я что-то против товарища Сталина? Да имею! Как он мог допустить всё это? Почему, он отвернулся от простого народа? Почему вообразил себя господом богом, святым и безгрешным? Ведь они совершили самые детские ошибки. Когда в 39, вы пришли к нам, на Западную Беларусь, мы радовались, как дети.

Неужели, придёт справедливость и правда на эту землю. Неужели, мы начнём строить страну равенства, справедливости и братства, с равными правами и обязанностями, с равными возможностями. Неужели наши внуки и дети не будут пухнуть с голода, а станут образованными людьми, сами будут решать, кем им быть и где работать. А знаете, что мы получили? Вам рассказать? Или вы и сами знаете? Вижу, вы знаете.

А вот скажи старшой - повернулся я к нему - Этот организм с вами прибыл или прибился по дороге? - обратился я.

- Прибился - коротко ответил сразу посерьёзневший старлей.

- А разрешите посмотреть ваши документы, господин хороший - повернулся я к гаупману.

- Пожалуйста! - улыбнулся гаупман и подал мне удостоверение сотрудника госбезопасности.

При этом выглядел важным до крайности. Ага, выдано в октябре 1940 года, так майор МГБ значится, следа от скрепки нет, а уголки помятые. Неужели? Да ну, нафиг, как то всё просто. А может и нет, но тогда их ведут и я в это вхряпался, а это чмо, теперь всё знает про покушение на Гитлера. Выходит надо его валить однозначно, а если он не один? А, была не была, лучший план это импровизация. Я улыбнулся и протянул удостоверение гаупману, но в последний момент задержал руку и спросил:

- А вот скажите мне старшой, он один пришёл или с компанией?

И тут началось...

Бляха муха, больно как. Плечо стрельнуло на очередной кочке. Я поморщился лёжа в кузове полуторки и спросил:

- Ау! Народ? Куда едем?

- О! Очнулся герой! Ну, как ты себя чувствуешь? - знакомый старшой нагнулся ко мне и с тревогой, посмотрел мне в глаза.

На душе стало легче, значит не бросили, я ещё нужен разведке, а ведь могли и того, ножичком по горлу и в колодец.

- Спасибо старшой! - с чувством ответил я.

Тот сразу понял о чём я, усмехнулся и кивнул на амазонку.

- Её благодари, думали подорвёт нас всех, твоей гранатой. Говорит, или несём его с собой или здесь все и останемся! Да и Василий ещё. Вот скажи, чем ты их так поразил, что он приказ своего командира выполнять отказались? Мне теперь их под трибунал или как? - и старлей напряжённо посмотрел на меня.

- Ну, до трибунала ещё доехать надо, а вот куда мы едем, на чём и вообще, чем всё закончилось? Я прав или не прав оказался? Хотя судя по ранению прав однозначно, а сколько их было интересно?

- Трое! Двое в тебя стреляли, один в меня. Моего Василий ухлопал, одного Катерина, а гаупман тебе в плечо. Извини, это я сплоховал, но второй раз уже не дал выстрелить. Вон он, вражина, связанный лежит. Правда, остальных пришлось прибить, резвые больно, а этот сука молчит. Пока. А машинку у них одолжили. Недалеко в лесочке стояла, замаскированная. Вот теперь едем в сторону линии фронта, кроме тебя у нас ещё двое раненных, одно ножевое и одно пулевое. Самый тяжёлый ты, пуля попала в ключицу и в ней застряла. Вот везли и не знали, очухаешься или уже нет.