Страница 14 из 15
–Там чудеса, там леший бродит, – пробасил Гарик строчку из стихотворения Пушкина.
–Русалка на ветвях сидит, – подхватила Оля, смеясь.
–Иртыш красавец, – он прошелся взглядом вдоль свинцово-синей ленты, сверкавшей в солнечных лучах.
–А у меня и про него стихи есть. Хочешь, прочту?
–Давай.
Течет река издалека,
Закованная в берега.
Течет, течет всегда вперед,
Как время – вспять не повернет.
В воде студеной мгла и тишь,
Бесшумно движется Иртыш.
Течет лениво, не спешит,
Как будто дремлет или спит.
Но по весне река проснется,
Бунтуя, дерзко разольется,
И, выкатив за берега,
Через леса, поля, луга,
Вперед, в деревни, в города
Помчится мутная вода,
Чтоб показать всему народу
Могущество своей природы.
Ну, а затем откатит вспять
И станет тихою опять,
Вновь в берега свои войдет,
И вдаль покорно понесет
Плеяду барж и катеров,
Да отраженья облаков.
Упрячет мощь во мглу и тишь
Река сибирская Иртыш.
(Автор)
–Даже не знаю, что сказать, чтобы это не прозвучало банально, – Гарик покачал головой. – Отлично, классно, здорово… Все не то. Великолепно? Нет, то есть да, но этого недостаточно.
–Ты издеваешься? – Оля повернулась и прищурила глаза, подозревая его в ехидстве. В тот же момент «шестерку» тряхнуло на колдобине, и та издала рыдающий звук.
–Хорошее стихотворение, правда, – Гарик поправил руль, и колеса обогнули край очередной ямы.
–Спасибо.
Через несколько часов монотонной езды они подъехали к Большеречью. Дыхание севера, доносимое ветром, освежало лицо. Воздух был намного прохладнее, чем в начале пути. В ожидании отправки парома Гарик и Оля прошли по зоопарку, известному на всю область. Сразу вспомнилось далекое советское детство, когда он был в зверинце в последний раз. Из всех животных ему запомнился почему-то только жираф, выставивший над ограждением вольера длинную пятнистую шею далеко вперед и походивший оттого на подъемный кран. В Большереченском зоопарке жирафов не было. Зато были бегемоты. Впечатляющее зрелище. Оля сказала, что они похожи на огромных фиолетовых хрюшек. Но, когда те распахнули пасти, ахнула и добавила, что в них мог бы поместиться целый свинарник.
Паромная переправа была похожа на плавающий мост. Широкая длинная плита, способная уместить с десяток автомобилей. Но кроме них на паром въехала лишь парочка мотоциклистов. В сезон отпусков народу наверняка больше, а значит, и жилье в облюбованных туристами местах снять труднее. Судя по пустой платформе, можно надеяться, что с размещением не возникнет проблем.
Серая плита медленно и плавно пересекла Иртыш и примкнула к противоположному берегу, откуда вела дорога на Муромцево. Они быстро миновали большое село, не остановившись даже у двухэтажного бревенчатого здания музея, памятника культуры, хотя Оля очень просила заскочить хоть на минутку.
–Видишь, дело к вечеру, – возразил Гарик. – Дорога до Окунево плохая, намного хуже, чем была до этого, и в темноте мы просто убьемся. Заедем на обратном пути, обещаю.
Дорогу просто нельзя было назвать дорогой. Асфальтовое покрытие по большей части отсутствовало. Участки грязного месива приходилось объезжать полем. Однажды их обогнал громадный черный джип. Обросший щетиной широколицый водитель крикнул в окно насмешливо:
–Куда ты на таком-то корыте, а? Помочь?
Гарик отрицательно помотал головой.
–Ну, как знаешь. А то цепляйся тросом сзади?
–Сами доберемся, спасибо, – снова отказался тот.
–Ну, смотри. Заночуешь ведь в этом болоте!
И газанув, помчался дальше, разбрызгивая в стороны густую, как тесто, черную жижу.
«Шестерка» несколько раз буксовала, елозила по грязи, плывя на брюхе, но выгребла-таки на подсохший грунт, и к закату они подъехали к Окунево, ничем не примечательной деревушке из трех улиц с милыми разноцветными домиками, облитыми багровыми лучами заходящего солнца.
В поле перед въездом в деревню показалась одинокая фигура танцующей девушки в красном платье. Вытянув вверх правую руку, она кружилась на одном месте вокруг своей оси, подняв к небу улыбающееся лицо.
–Чего это она? – удивленно спросила Оля, разглядывая извивающийся силуэт. – Танцует в одиночестве в чистом поле. Местная сумасшедшая?
Гарик пожал плечами. Они поравнялись с девушкой, выглядевшей вблизи почти ребенком. По тонкому гибкому телу струились складки шелкового платья, алого, как вечернее небо. Весь ее облик был выдержан в национальном индийском стиле, дополненный браслетами на запястьях и щиколотках, коричневыми татуировками на предплечьях и выскальзывающих из складок бедрах, подпрыгивающими на груди нитками бус. Распущенные длинные волосы разлетались веером вокруг миловидного личика. Гарик машинально затормозил, околдованный волшебным зрелищем. Та же словно не замечала их, продолжая кружиться, зажмурившись, с выражением блаженства на лице.
–Что ты так на нее уставился, – прошипела Оля, не скрывая ревности. – Смотри, глаза выпадут.
Гарик спохватился, хотел было проехать мимо, но вдруг во что бы то ни стало, захотелось узнать, кто эта прекрасная танцовщица.
–Здравствуйте! – крикнул он в открытое окно, перегнувшись через Олю.
Девушка вздрогнула и остановилась, открыв огромные карие глаза, обведенные толстой черной линией. Улыбнулась и кивнула, приветствуя их в ответ.
–А вы местная? – спросил Гарик первое, что пришло в голову.
Девушка снова кивнула.
–Не подскажете, где здесь можно снять жилье на недельку?
–Конечно, – ее голос был нежным и приветливым, будто она разговаривала с горячо любимыми родственниками. – Гостиный дом неподалеку. Вы его легко найдете, там вывеска деревянная на цепях. Сейчас поедете по улице Придорожной, свернете на Кирпичную, и до конца. Улицы у нас маленькие, быстро доедете.
–Думаете, найдутся свободные номера?
–Да, сейчас еще мало народу. Поезжайте смело.
–Хотите, подвезем вас? Уже темнеет, – предложил Гарик, кожей почувствовав Олин протест.
Девушка взглянула в небо, цвет которого плавно перетекал из кроваво-оранжевого в фиолетовый.
–И правда, – сказала она. – Если можно, поеду с вами, нам по пути.
И она забралась на заднее сиденье, наполнив салон восточными ароматами, густыми и дурманящими. Автомобиль двинулся вперед по узкой колее, извивающейся среди луговых трав.
–Простите за нескромность, а почему вы танцевали в поле одна? – Гарик не сдержал распиравшее его любопытство.
–О, это не совсем танец, это такой ритуал. Моя мама называет его суфийское вращение. Он соединяет человека с небом, – с готовностью пояснила девушка и задала встречный вопрос. – А вы к нам отдыхать или с какой-то целью?
–Да вот, отпуск решили провести в ваших краях. Ни разу не были. Молва такая ходит мистическая про Окунево, про озера ваши, вот и нам любопытно стало. Правда это, про инопланетян и раскопки древнего города?
–Не знаю, – ответила девушка. – У нас в ашраме считают, что здесь святые места. Верят в бога Ханумана и его Кристалл.
–А, слышал. И что, нашли уже?
–Что нашли? – не поняла та.
–Ну, Кристалл нашли?
–Да нет, зачем его искать. Мы знаем, что он где-то здесь. Лежит в недрах земли или на дне озера. Излучает свою энергию. Мы ее чувствуем. Многие, кто приезжают, ее чувствуют. Даже бросают прежнюю жизнь и остаются у нас навсегда.
–Серьезно? – Гарик хмыкнул. – Надо же! Так все интересно.
–Да вы приходите к нам в ашрам. Можно прямо завтра с утра. Многое узнаете, – предложила она своим ласковым, похожим на кошачье мурлыканье голосом.
–Ашрам это что?
–Храм буддистский. Там много умных людей, последователей Шри Бабаджи.
–А вы тоже последовательница?
–Да. Я два года уже здесь. С мамой, – последние слова, о маме, она добавила спустя секунду.