Страница 16 из 20
— Нам поможет наш амулет, — Кобра плотно сжала губы и стиснула обеими руками фигурку скорпиона.
А наш корабль тем временем начал медленно погружаться под воду.
— Только мы с тобой можем додуматься использовать звездолет как подводную лодку, — попытался улыбнуться я, когда за иллюминаторами уже ничего не было видно, кроме темных и мрачных вод Безбрежного океана, подсвеченных фонарями судна.
— Ты бы лучше не болтал, а надевал уже скафандр, — посоветовала мне Кобра, не отрывая взгляда от датчика. — Совсем скоро мы опустимся на дно.
— Может быть все-таки… — что и говорить, мне было очень неловко, что девушка дает мне поблажку. А, впрочем, это началось еще в первый день нашего знакомства, и я ничего не мог с этим поделать: в глубине души Кобра считала себя сильнее меня.
— Нет! — я и не сомневался, что спутница ответит мне отказом, и уточнил в основном для того, чтобы не терять чувства собственного достоинства.
— Ладно, как скажешь, — пожал плечами я и принялся натягивать скафандр.
Как только я проверил его герметичность, Кобра скомандовала:
— А теперь вперед! Мы уже на месте!
Сердце у меня в груди бешено заколотилось, предвкушая совершенно новые и, что самое главное, непредсказуемые ощущения. Я чувствовал, что морально еще не готов к этому шагу, слишком уж стремительно разворачивались события. Но и девушка была права: действовать надо было как можно скорее. Поэтому я сказал себе «будь, что будет» и первым шагнул в шлюзовый отсек.
— Возьми меня за руку, — попросила Кобра, следовавшая прямо за мной. — А то меня вынесет на поверхность выталкивающей силой воды. На мне-то нет тяжелого скафандра.
Я подчинился и протянул девушке руку. В металлической перчатке она была большой и грубой, так что Кобра могла держаться за один только палец.
Когда мы покидали корабль, успела промелькнуть мысль, что я впервые в жизни оказался так глубоко под водой. Но после выхода в открытый космос это уже не казалось мне чем-то из ряда вон выходящим.
Правда, длилось наше подводное путешествие всего несколько секунд (и это очень хорошо, иначе Кобра имела бы все шансы задохнуться). Не успели мы сделать и пары шагов по каменистому дну, как нас ослепила внезапная вспышка белоснежного света. А когда она погасла, и мы снова сумели открыть глаза, оказалось, что мы стоим уже не на дне океана, а в каком-то тесном зале, оканчивающимся огромными каменными воротами, разумеется, закрытыми.
Я снял ужасно неудобный шлем от скафандра, в котором теперь отпала нужда, и огляделся по сторонам. Было жутко холодно, и я мысленно посочувствовал Кобре, стоявшей рядом со мной в насквозь промокшей одежде. Окружали нас неровные каменные стены, почти как в том подгорном зале в Нибльхельме, ставшем прибежищем для демона-отшельника. Хотя нет, здесь стены были не каменными, мне только сначала так показалось. Приглядевшись повнимательнее, я понял, что сделаны они из какого-то неизвестного нам материала. От этих стен веяло древностью и тайнами. Мне было страшно к ним прикоснуться, даром, что руки надежно защищены перчатками.
— Выходит, мы уже… там? — мой голос предательски дрожал, выдавая мое волнение с головой.
— Судя по всему, да. Вспышка и была переходом. — Кобра тоже пыталась держаться уверенно, но выходило у неё это из рук вон плохо.
— И куда нам дальше? Тут повсюду стены, а ворота заперты.
— Через ворота нам, похоже, и предстоит пройти, — задумчиво протянула девушка. — То место, где мы оказались, видимо, что-то вроде… междумирья. Мы уже не у себя, но еще и не у них. Их мир там, за воротами. Но встает вопрос, как их преодолеть.
— Смотри! На них появилась надпись! — удивленно воскликнул я, заворожено разглядывая огромные буквы, горящие синим пламенем.
— Такие же буквы были на стене моего дома, когда я пришла с работы и не нашла ребенка! — сообщила мне Кобра и тоже принялась читать текст.
Надпись гласила:
Для того чтобы пройти, вы должны принести нашему миру жертву: наполнить чашу собственной кровью. Лишь когда она будет заполнена до краев, ворота откроются.
— Да уж, гостеприимные товарищи, ничего не скажешь, — мрачно хмыкнул я, оглядываясь в поисках этой самой чаши.
Чаша появилась прямо из воздуха на наших с Коброй глазах в самом центре зала. Сделана она была из какого-то прозрачного материала, чем-то напоминающего хрусталь, только светящийся изнутри таинственным синим светом.
— Дороговатый что-то входной билет, не находишь? — спросил я у девушки, пытаясь не терять самообладания: объем чаши на глаз составлял литров шесть.
— Будь цена меньше, сюда бы уже давно выстроилась очередь экскурсантов, — проговорила Кобра, не отрывая от светящегося сосуда завороженного взгляда.
— Но это сколько же крови нужно отдать? — я в ужасе приложил пальцы ко рту.
Ответила мне, как ни странно, не Кобра, а стена, на которой появилась вторая надпись:
Столько, сколько есть в одном человеке. И смешивать кровь нельзя. Один из вас должен принести себя в жертву, чтобы второй мог пройти.
Прочитав этот текст, мы с девушкой замерли, как громом пораженные. Мое сердце гулко колотилось в груди, на лбу проступили капли холодного пота, и стало очень жарко. Первые несколько секунд я даже не мог дышать, осознавая весь смысл этой ужасной фразы: «Один из нас должен принести себя в жертву…»
Я оглянулся назад: в глубине души зародилось трусливое желание бросить всю эту затею к йотунам и вернуться назад. Это было уже слишком. К такому испытанию мы не были готовы. А точнее, я не был готов.
— Даже не думай, Скорпион, — жестко отрезала Кобра, угадав мои мысли. — Там, за этими воротами, мой ребенок! Но если тебе на это плевать, то подумай про нашу вселенную. Что с ней будет, когда демоны вырвутся из своего мира и начнут у нас тут хозяйничать?
— И что мы будем делать? — напряженно поинтересовался я, покосившись на надпись.
Я понимал, что по законам жанра героически отдать жизнь полагается мне, но… не был готов этого сделать.
«Не важно, готов или не готов!» — строго сказал мой внутренний голос. — «Ты должен это сделать. Просто должен и все. Ради той, кого любишь».
А девушка, вместо того, чтобы ответить, вдруг подошла ко мне близко-близко, взяла мою ладонь, закованную в железную перчатку скафандра, своими тонкими изящными руками и проговорила, глядя мне прямо в глаза, не отрываясь:
— Моё настоящее имя — Амора. И я — светлый эльф. Поэтому наш ребенок и обладает необычными свойствами: прежде кровь темного и светлого эльфов никогда не смешивалась. У представителей наших рас не может быть детей, и то, что на свет появился этот малыш — самое настоящее чудо. В детстве я была недовольна тем миром, что меня окружал — миром любви и добра. Он казался мне невыносимо скучным и даже приторным. Я читала книги о тьме, войнах, интригах, и это притягивало и завораживало меня. Я хотела стать злодейкой, — на этом месте девушка горько усмехнулась. — Думала, это очень… круто. Начала тайно изучать темную магию, но произошла ошибка, и в результате… погибло несколько моих сородичей. Я не желала им смерти, это вышло непреднамеренно, но мне не поверили. На меня обрушились гонения, и мне пришлось бежать. Вот так мы с тобой и познакомились.
— А я… Локи. — Это внезапное откровение так сильно меня впечатлило, что на какой-то миг я даже и думать забыл про страшную надпись, настолько был счастлив. — О себе, наверно, не буду рассказывать, ты ведь и так знаешь достаточно.
— Локи? Быть не может… Хотя, ты знаешь, такая мысль пару раз посещала меня, но всегда казалась какой-то… дикой. — Девушка улыбнулась и провела рукой по моей щеке. Её прикосновение было нежным, едва ощутимым, но у меня от него пошли мурашки по коже. — Знай, Локи, я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. — Прикосновение ее губ было таким же воздушным и легким. Даже не знаю, можно ли назвать это поцелуем. — Прощай.
Сказав это, Амора резко отстранилась, и не успел я сообразить, что именно она собирается сделать, как в её руке ослепительно блеснул кинжал, а в следующую секунду она… вонзила его себе в сердце.