Месть демонов

— Я не мог иначе. То, что вы все здесь — не моя заслуга, а ваша.

— Пусть будет так, — улыбнулась Амора.

— Прости меня! — эти слова жили во мне все эти годы, и только сейчас обрели свободу. — Прости, что тебе пришлось умереть!

— Но это ведь не твоя вина. Зачем ты берешь на себя это?

Теперь в её улыбке сквозило удивление.

— Я должен был погибнуть вместо тебя!

— Почему? Чем ты хуже?

— Я не знаю! Но это должен был быть я! Я должен был убить себя, а ты — жить!

— Знаешь, если бы все так и произошло… Я не уверена, что у меня хватило бы сил войти в мир демонов и выбраться оттуда вместе с ребенком. Ты думаешь, умереть — это самое страшное. Открыть тебе тайну? Умереть — просто. Смерть — побег от проблем. Жить сложнее. И я сбежала, а ты остался делать самое главное. Вот что случилось в тот день. Я должна сказать тебе спасибо. Спасибо за спасенного ребенка, за каждую секунду, что ты был рядом. У меня никогда не было человека дороже и ближе тебя.

— Но ты… не должна была умереть! Все должно было быть иначе!

— Почему ты так в этом уверен? Почему берешь на себя роль сценариста судьбы? Произошло то, что должно было, и нет смысла обвинять в этом кого бы то ни было.

— Да плевать я хотел на эту судьбу! — как это всегда бывало, Амора говорила спокойно, а я потерял контроль и взорвался. — Все эти разговоры о том, что нас контролирует нечто свыше — все это чушь собачья! Если бы все так рассуждали, и никто не брал на себя ответственность — человечество не уехало бы далеко! Это просто отговорка для слабых. Мы сами создаем мир, и чувство вины всегда было положительным качеством. Даже в тех детских книгах, что читала мне мама, действовал незыблемый закон — если герой раскаялся, и ему стыдно, значит, он не до конца потерянный. А теперь я должен от чувства вины избавиться? Почему белое становится черным, или наоборот? Я запутался.

— В том и дело. Чувство вины нужно каждому, но спроси себя, зачем? В чем его предназначение? И неужели мама прививала тебе его для того, чтобы однажды оно тебя задушило? Разве для этого?

— Не знаю, Кобра. Я уже ничего не знаю.

— Чувство вины нужно людям, чтобы они учились на своих ошибках и не повторяли их в будущем. Оно историк, а не палач. Оно не должно отравлять твою жизнь и твою душу. Оно призвано делать человека лучше, а не разрушать, как происходит с тобой. Вот в чем твоя беда. Ты винишь себя даже тогда, когда просто не мог поступить иначе. И это чувство теряет свой смысл, становясь обыкновенной отравой. Оно хорошее, пока не выходит за рамки. А у тебя вышло.

— Да, ты права, наверно. И его нужно искоренить. Вот только где его искать — непонятно.

— Разумеется, у истоков. Это самая-самая глубина — то, о чем ты даже не вспоминаешь. Давай подумаем вместе. Когда мы с тобой путешествовали, в тебе уже это было? Было такое чувство, что ты плохой, и все вокруг из-за тебя страдают?

— Да, — кивнул я, помедлив. — Оно не отпускало меня с того самого дня, как Один сказал мне, что я не приношу ничего, кроме бед. Я все время крутил его слова в голове и думал над ними… И все больше убеждался в их правоте.

— Вот видишь, ты сам отыскал ответ! Я только чуть-чуть подсказала. Стало быть, тебе нужен Асгард и Один.

— Нет, только не это! — от одной лишь мысли об этом у меня закружилась голова, и я был вынужден снова сесть на холодную землю. — Это… это слишком. Мне страшно.

— Это еще раз подтверждает нашу догадку.

— Я боюсь не Одина, а тех чувств, что вызывают его слова. А здесь, в этом мире — просто квинтэссенция эмоций. И сам Один — сплошные эмоции, как раз все то, что приводит в ужас.

— Пока ты боишься, ты не сможешь его победить.

Я поднял глаза, чтобы посмотреть на Амору, но её уже не было рядом. И не понять, то ли она сказала эти слова, то ли их ветер прошелестел.

***

Асгард встретил меня своим обычным пустым великолепием, своей наносной позолотой, от которой уже начинало тошнить. Я старался как можно меньше глядеть по сторонам, устремляя взор себе под ноги. Я бы вообще мог закрыть глаза и пройти весь этот путь, ни разу не оступившись, но сил на такие эксперименты не оставалось.

Так что я просто шел, глядя вниз. Моя неприязнь к настоящему Асгарду была связана именно с этой частицей души. Я и впрямь забрался так глубоко, как не забирался никогда в жизни.

Слова… Те ужасные ядовитые фразы, что бросил в пылу ссоры Всеотец, не ведая, насколько сильный отклик они отыщут в моей душе. Теперь я вспомнил все чувства, что испытал в тот момент. Эти слова не давали мне покоя, приходили во снах и в навязчивых мыслях. Они медленно убивали, как делали это призраки и огненные люди. Неужели и это было своеобразной подсказкой? И я пытался скрыться, сбежать от них, но не мог найти в себе силы. А они безжалостно разрывали на части.

Я заставил себя их забыть. Отбросил их на задворки сознания, внушая себе, что ничего не было, и эти слова никогда не звучали. Я просто закрыл на них глаза.

Мне казалось, я избавился от их гнета, но это было красивой иллюзией. Эти слова крепко укоренились во мне, подарив вседозволенность чувству вины. Они звучали во мне всякий раз, когда мне казалось, что я допустил промах. Выходит, от них действительно не сбежать, их надо встретить лицом к лицу и уничтожить. Как жаль, что я понял это только сейчас. Дана права — я был идиотом.

Сперва мне показалось, что парадные ворота стерегут стражники, но меня смутила их мертвая неподвижность, я пригляделся и… рассмеялся. У дверей стояли две пары пустых доспехов, бесцельно подпирающих стены.

Коридор, ступеньки, опять коридор… Вот и тронный зал. Двери были распахнуты настежь. Я неспешно вошел, почему-то почти не боясь. Мне казалось, будет ужасней, но после пройденного пути последние шаги было сделать легче.

— Все-же пришел? — восседавший на троне Один оказался дряхлым и немощным. Казалось, лишь дунь на него, и всё, он рассыплется в прах. — Рожденный, чтоб умереть.

— Я был рожден, чтобы жить! — нужные слова пришли сами собой, будто из ниоткуда. — Точно так же, как и тот мир, который сейчас висит на волоске по твоей милости!

— Не будь наивным, глупец. Ты, вероятно, думаешь, та моя фраза не несла смысла? Ошибаешься. Ты был рожден по воле демонов. И думаешь, они стали бы создавать человека? Да зачем он им нужен? О, нет, им нужна была бомба замедленного действия, и они её благополучно создали. Все разрушать — твоя судьба, это было предначертано. Именно поэтому твоя смерть — лучший выход.

— Вот как? А я не верю в судьбу и в то, что кто-то может влиять на мои поступки. Согласен, демоны могли вложить в меня какую-то дрянь на начальном этапе, но они не могли знать, что я с ней сделаю дальше. Возможно, я и был угрозой, но при этом оставался человеком. И весь этот мир, даже вот этот его кусок, это доказывает.

— Ты видел, как темно и грязно у тебя в душе.

— Я видел и свет. И за этот свет, за всех воскрешенных в моем сердце людей я готов бороться. Да, это не рай. Это обычный мир, почти такой же, как внешний. В этих обоих мирах есть что-то, что не позволит поставить на них крест, не даст тебе их уничтожить.

Острие меча прошло сквозь тело старца слишком легко для того, чтобы я мог поверить в победу. Одно движение, и тело исчезло, слившись с прохладным воздухом.

Меч со звоном выпал из моей дрожащей руки. Неужели все? Так быстро и так просто? Нет, не просто… Труден был путь, а не этот завершающий штрих.

«Завершающий… Хотелось бы верить, что он завершающий», — мелькнула тревожная мысль, а в следующий миг в глазах у меня потемнело.

========== Глава 22 ==========

И снова проклятый туман! Наверное, после всего, что я пережил, ненависть к мутной взвеси, застилающей весь обзор, останется со мною до конца жизни.

Туман плыл вокруг меня, обтекая и словно облизывая лицо. Хотелось скорее вырваться из цветной пелены и увидеть четкие очертания… хоть чего-нибудь.

Я попытался встать, но сделать это оказалось непросто — все моё тело трясло, и конечности не подчинялись. Я развернулся на живот, оперся руками на невидимую поверхность, но руки подкосились, и я упал, умудрившись разбить нос.