Готамерон. Часть I

— Так в городе все по-прежнему?

— В Готфорде редко что-то меняется, — пожал плечами Вудберт. — Меняются только люди, а нравы остаются прежними. Хотя последнее время ополченцы предупреждают о каких-то одержимых. У этих нравы явно недобрые.

— Кто такие?

— Местные пьяницы. На этой неделе лишились рассудка двое, а в прошлом месяце свихнулись пятеро. Один даже схватил нож и исполосовал лицо товарищу. Сначала буянов в кеновию водили, но мастера сказали, что на них нет злых чар. В итоге Виман запретил таскать к ним хмельных. Вульфгард теперь просто сажает безумцев в подвал и держит на цепи, пока те не придут в себя.

— Я что-то слышал об этом. Хмель дурманит рассудок.

— Если бы рассудок. От десятка бутылок человек может стать агрессивным и даже жестоким, но не сообразительным, а они все прекрасно помнили и даже не жаловались на головную боль поутру. Словно их заколдовали, понимаешь?

Мелодичный звон привлек внимание Вудберта. Старый мастер перегнулся через подлокотник и с интересом посмотрел на позолоченный колокольчик, плясавший над дверным косяком. Побрякушки, висевшие в кирпичном зале маяка, показались ему странным украшением. Он вопрошающе посмотрел на Блейка. Тот швырнул недокуренную трубку на стол и бросился к двери, с грохотом ее захлопнув. На скобы упал тяжелый засов.

— Какая муха тебя укусила? — встревожился Вудберт, поднимаясь из кресла.

— Пошли со мной. Быстрее!

Блейк заковылял вверх по ступенькам, часто спотыкаясь и ругаясь. Вудберт последовал за ним. Вскоре оба старика стояли у бойницы с видом на утесы внизу.

— Смотрит внимательно.

Воцарилось молчание. Сосны качались на ветру. Где-то наверху ворковали голуби. Плотник нагнулся к бойнице и выглянул наружу. Блейк указал пальцем на огромного косматого зверя с загнутыми рогами, медленно спускавшегося по тропинке между скал.

— Да это мирквихтт, — шепотом произнес Вудберт. — Я думал, они днем спят.

В ответ Блейк только усмехнулся. Два месяца назад он тоже так думал, пока однажды не увидел на пороге это пугало. От клыков хищника его спас огонь в камине. С тех пор он не спал, а лишь дремал, время от времени прислушиваясь к звукам снаружи.

— Святой Ребар! Какой огромный. За шкуру такого гиганта в Готфорде неплохо заплатят, — заметил Вудберт, разглядывая монстра. — А что у него на спине?

— Удави их спрут! Черта с два они за него заплатят, — внезапно огрызнулся Блейк, чем немало удивил приятеля.

Вудберт во все глаза посмотрел на него. Пришлось ему объяснить, чего он так боялся, и почему однажды попросил найти крепкого воина или меткого охотника. Сначала мирквихтт приходил к маяку после рассвета, и терся рогами о дверь склада. Зверя привлекал запах припасов, которые хранились за башней. Блейк сразу понял, чего тот хочет, и спрятал еду. Мирквихтт как будто только на это и рассчитывал, подобравшись еще ближе. Постепенно возня и фырканье стали раздаваться уже у двери. Он долго ждал, надеясь, что голодное чудовище уйдет, но лесной гость становился все настойчивее и даже начал заглядывать в ставни. Тварь, по-видимому, страдала бессонницей или ей нравилось его изводить. Пришлось ему тогда спуститься в город и сообщить об этом Вульфгарду, но капитан городской стражи отказался убивать монстра. С легкими арбалетами и луками ополчение могло разве что волка или стервятника подстрелить. Вступать же в открытый бой с монстром, капитан не хотел. Тут мог помочь риклий, как и любой металл, убивавший первородных существ не хуже яда. Две недели назад он позаимствовал у знакомого охотника несколько стрел с риклиевыми наконечниками и устроил засаду в башне, да только проку от них было немного. Обе стрелы застряли в шкуре зверя, едва проколов тому кожу.

Настоящие проблемы начались неделю назад. Блейк вкратце пояснил, что возня под дверью ему до того осточертела, что он утром вскарабкался на скалы в том месте, откуда приходил зверь, и вылил ему на спину ведро с кипящей смолой. Это была страшная ошибка. Рев твари до сих пор звучал у него в ушах. Мирквихтт катался по траве, грыз землю и выл так громко, что его наверняка было слышно в городе. Потом пришел в себя и убежал в лес.

— Я думал, что он испугается, — шепотом добавил Блейк, продолжая следить за приближением монстра с черной печатью на спине. — Не тут-то было. Ночью этот ублюдок вернулся и чуть не выломал дверь. Я до рассвета просидел на крыше, а утром побежал в город, но Вульфгард все равно ничего не сделал. Приказал только своим парням вырыть вокруг башни несколько ям-ловушек и поставить капканы.

— На Вульфгарда это не похоже. Что ему стоит прислать десяток арбалетчиков? Расстреляли бы эту тварь. У них ведь есть риклиевые болты?

— Я его просил. Он сказал, что шкуру мирквихтта пробьет только тяжелый болт, пущенный из военного арбалета. У ополченцев такого оружия нет. Мариус им даже мечи двуручные не хочет заказывать. Ходят повсюду в своих голубых тряпках, как голь какая-то!

Вудберт с тревогой посмотрел на мирквихтта, в эту минуту переползавшего через валуны за башней. Это был массивный зверь, размером с лошадь, но толще раза в три. Тело было покрыто свалявшейся шерстью, под которой виднелась бугристая кожа с наростами. Широкую морду и лоб венчали острые рога. Мускулистые лапы заканчивались когтями, которые лесной монстр до поры прятал в мягких подушках.

— Ты говорил, что к тебе приходит какой-то зверь, но я не думал, что все настолько серьезно.

— Я и не хотел никому говорить. Старый морской волк не должен бояться приливов.

— Клянусь семью столпами! Да такой прилив кого угодно в крови утопит. Мне ты должен был рассказать! Представь, если бы я задержался и пришел вот теперь.

— Прости…

Мирквихтт остановился и, пошевелив острыми ушами, боднул воздух рогами. Тупая морда медленно поднялась. Вудберт и Блейк отпрянули от бойницы. Снизу раздалось утробное рычание.

— Меня ищет, — шепотом констатировал Блейк.

— Ты поэтому нацепил на дверь колокольчики? — шепнул плотник, не решаясь посмотреть вниз.

— Я же не могу все время держать ее закрытой. Весной здесь задохнуться можно. Протянул бечевку возле обрыва и у входа в ущелье. К счастью, он не настолько умен, и все время ее задевает.

Блейк выглянул наружу, приметив, что мирквихтт подошел вплотную к стене и грызет один из кольев.

— У меня в мастерской лежат несколько стальных листов с клёпами. Завтра мы с Эдвином обязательно укрепим твою дверь.

— Спасибо, хоть это и не слишком поможет. Я бы не отказался от пар острых мечей.

— Хочешь, чтобы я нашел тебе крепкого воина?

— Лучше воинов. Мне запрещено покидать маяк надолго, но ты смог бы пойти на двор Орвальда и умаслить нескольких наемников.

— Наемников? — возмутился Вудберт. — И думать забудь. Честный горожанин не станет связываться с этим сбродом. К тому же ты не представляешь, сколько они с тебя возьмут. Сотней монет с носа ты не отделаешься.

— Неужели так много?

— Соразмерно опасности. Вот что мы сделаем. Позовем ополченцев с луками. В следующий раз, когда эта тварь появится, кто-нибудь спрячется на скалах и в нужный момент выльет на него масло. Лучникам останется только его поджечь.

— И что потом? Одну горячую ванну он уже принял. Уйдут твои ополченцы, а этот ублюдок ночью вернется и уж точно сожрет меня.

Вудберт задумался, теребя шнуровку на воротнике рубахи. Вдвоем они долго слушали, как мирквихтт царапает когтями входную дверь. После первого удара плотник опомнился и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Говоришь у него шкура крепкая? У меня в мастерской есть чертежи баллисты. Соорудим такую штуку, установим на скалах и одним выстрелом пригвоздим эту тварь к земле. Тогда…

— Вудберт, — утомленно вздохнул Блейк. — Я не хочу его еще больше злить. Я просто хочу его убить. Найди мне крепких воинов. Я заплачу им двести золотых. Отдам все, что есть, пусть только избавят от этой твари.

— Но ведь ты ничем не рискуешь.

— Ошибаешься. Если твоя баллиста его ранит, мне точно несдобровать. Он обязательно доберется до меня. Подстережет под дверью, станет переступать через бечевку или еще что похуже.