Неожиданность (ЛП)

– Тебе ещё не раз зададут этот вопрос, – Бен прошёл по кабинету, когда ученики повскакивали со своих мест, и услышал конец разговора. – И не только дети.

– Надеюсь, наш ребёнок этот вопрос задавать не будет, – сказала она. Рей ещё не была толком готова говорить об этом, поэтому сменила тему. – Зачем ты здесь?

– Моя мама хотела бы поужинать с нами на следующей неделе, – он качнулся с пяток на носки. – Если ты всё ещё хочешь с ней встретиться.

– Хорошо, – она была занята тем, что махала каждому из своих учеников, иногда обнимаясь на прощание, что было нелегко делать с её большим животом, здоровалась с родителями. Когда все ушли, она сняла фартук, сложила его и пошла к раковине. Она мыла кисточки. Стоя к Бену спиной, Рей решила спросить, совершенно непринуждённо. – Я тут думала… Когда твой отец встретится с ребёнком?

– Этого не будет.

– Бен, – она тяжело вздохнула и начала тереть кисточки усерднее, чем было нужно. – Единственная внучка. Я уверена, он захочет её увидеть.

– Он даже не знает, что у нас будет ребёнок.

Когда Рей повернулась – его лицо было мрачным. Она прислонилась спиной к раковине, у неё болели ноги. Но когда она увидела боль и злость в его взгляде – её сердце тоже заболело.

– Как ты можешь быть таким эгоистичным?

– Эгоистичным? – бросил Бен. – Этот человек не посчитал важным взяться за ум и быть рядом со своим сыном. Он пропускал дни рождения, выпускные… – Бен остановился, тяжело дыша через нос, но быстро собрался. – Мы не говорили уже много лет.

– Речь не о твоём отце, – Рей подошла к нему ближе. В её положении было бы трудно просто пройти ровно, не говоря уже о том, чтобы топать ногами. Поэтому она только повысила голос. – Речь о нашей дочери. Как ты можешь лишить её шанса познакомиться с дедушкой?

– Он едва ли был мне отцом. Он бы только разочаровал её, – взрыв эмоций прошёл. Теперь его голос звучал холодно.

– Ты так несправедлив, – Рей чувствовала, что покраснела. От гнева у неё закружилась голова, а может низкий уровень сахара в крови был тому причиной. Она еле стояла на ногах. – Ты хочешь, чтобы у неё было детство, какого не было у тебя самого, поэтому ты заставил меня подписать соглашение, в котором говорится, что дважды в неделю мы будем притворяться счастливой семьёй. Но ты не позволяешь мне дать ей то, что я считаю для неё важным. У меня не было семьи. Я бы убила за возможность иметь дедушку.

– Не проецируй свои проблемы на нашего ребёнка, – огрызнулся Бен. – Речь о моей семье. И это, блять, не твоё дело.

Рей замахнулась, чтобы ударить его, но остановилась, прежде чем он сам мог остановить её. Бен смотрел на неё вкрадчиво. Её подбородок и губы дрожали, и ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы успокоиться. Голос Рей тоже дрожал, но становился твёрже с каждым словом:

– Это наша семья. Ты хотел растить ребёнка вместе, поэтому не имеешь права говорить, что это твоя семья. Это так не работает.

Бен долго смотрел на неё – безэмоционально, почти безучастно, после чего холодно сказал:

– Прекрасно, Рей. Наша семья. Но мой отец не будет её частью.

– Бен…

– Нет. Я больше не собираюсь это обсуждать, – он сжал зубы, – поняла?

Рей вытерла предательскую слезу, катившуюся по её щеке, и глупо было бы списывать это на гормоны. Она выплюнула в ответ лишь одно слово, одолеваемая чувствами гнева и беспомощности. Она хотела убежать и больше никогда не возвращаться к нему, но не могла. Они были связаны. Он был отцом её ребёнка. Она бы никогда не смогла сбежать, не важно, насколько он её разозлит, поэтому у неё не было выбора.

– Поняла.

========== Часть 11 ==========

Рей представляла себе его мать совсем не такой. Во-первых, Лея Органа была невысокой. Будучи на двадцать восьмой неделе, Рей казалось, что внутри неё – свинцовый баскетбольный мяч, и временами ей снился один и тот же кошмар: как она рожает пятикилограммовую баскетболистку. Она поёжилась, увидев Бена рядом с матерью.

Ей думалось, что Лея будет не только высокой, как Бен, но и как он недружелюбной. На деле всё вышло с точностью до наоборот. Она оказалась такой же приветливой, как Бен был холодным и отстранённым – по крайней мере, казался – и почти сразу постаралась найти с ней общий язык.

– Тебе беременность идёт гораздо больше, чем мне в своё время, – прямо сказала Лея ещё до того, как представилась. – Ты, должно быть, Рей, – она обняла её, неожиданно крепко, хотя живот Рей немного мешал. Лея повернулась к сыну и поддразнила его, прежде чем поцеловать. – Молись, чтобы малышка пошла в неё.

– Я уже, – негромко ответил Бен.

Рей старалась не сталкиваться с ним взглядом. Они ехали в ресторан в полной тишине, оба таили обиду друг на друга за скандал на прошлой неделе. С того вечера они даже не разговаривали.

Впрочем, Лея болтала сполна за себя и за сына, и едва ли притронулась к еде.

– Вы уже думали над именем?

Рей взглянула на Бена краем глаза и знала, просто знала, что у него обязательно есть мнение на этот счёт.

– Нет, – она положила вилку, – я хочу сначала увидеть её.

– Надеюсь, вы не против, я немного прошлась по магазинам и прикупила кое-чего, – призналась Лея. – Пара игрушек, вещей и всякое такое.

– «Немного» в её понимании – это скупить весь магазин, – заметил Бен.

– Она – моя первая внучка, – Лея едва ли смутилась, – ничего не могу с собой поделать.

– Первая и единственная, – пробурчал Бен. – После её рождения я пойду и сделаю вазэктомию.

– А я бы, пожалуй, хотела, чтоб у неё были братья или сёстры, – Рей слышала, что произносит эти слова, но не вполне понимала, почему. – Я была единственным ребёнком.

Бен нахмурился. Рей знала, что он думал о том, как однажды у его дочери появятся единоутробные братья и сёстры, а заодно и отчим. Она выдержала его тяжёлый взгляд, пока он не отвернулся, стиснув зубы.

Казалось, Лея ощутила эту напряжённую атмосферу и решила немного отклониться от темы.

– Рей, ты с кем-то встречаешься?

– Нет, – она указала на свой живот, – с этим сейчас трудно.

– С новорожденным будет не легче, – заметил Лея, будто намекая.

– Мы решили чередоваться каждую неделю, – сказал Бен, и тон его голоса был явно неодобрительным, словно он знал, что его мать собирается перейти рубеж, за который он не собирался её пускать.

Лея подняла бровь.

– Собираешься держать ребёнка у себя целую неделю, пока Рей ещё должна кормить её грудью? – скептично спросила она.

– Я могу сцеживать молоко, – неуверенно сказала Рей. Казалось, она видела, каким взглядом наградила Бена его мать. Ей самой было непонятно, почему она решила встать на его защиту, будучи совершенно неуверенной, что будет готова оставить Бена с новорождённой даже на минуту, не говоря уже о неделе, но Рей добавила, – у нас соглашение.

Лея выглядела раздражённой.

– Ты ведь знаешь, что будет проще, если ты…

– Мама, – перебил её Бен, – хватит. – Он повернулся к Рей и с ухмылкой добавил. – Мои родители поженились, потому что мама забеременела мной. И раз в итоге всё так чудесно получилось, она думает, что нам нужно последовать их примеру.

– А-а… – Рей немного покраснела. – Это… – она запнулась, не находя слов.

– Ужасная идея, – закончил Бен.

– Да, – тихо согласилась она. – Мы даже не очень-то друг другу нравимся.

В ответ на это Бен рассмеялся. Лея нахмурилась, впервые за весь вечер, и серьёзно взглянула на Бена.

– Иногда мне твой отец тоже не нравился. Но мы были католики, и любили тебя, и нам нравилось… – на секунду она замолчала. – В смысле, понятное дело, я же как-то забеременела…

– Ма-ам, – протянул Бен, – пожалуйста, хватит.

– Я просто сказала, – Лея выглядела невозмутимо, в отличие от сына. – Любовь – это выбор.

– Бросить семью – тоже выбор, – сказал Бен, глядя в бокал виски.

– В смысле?

– Ты слышала, – пробормотал он.

– Бен. Ты – не твой отец, – сейчас в голосе Леи слышалось раздражение. Она сдержалась, быстро успокоилась и обратилась к Рей, всё это время теребившей в руках край скатерти и желавшей исчезнуть вместе со своим животом. – Извини, Рей. Но ты теперь – часть этой семьи, а ругаться – это у нас почти что семейное хобби.