Неожиданность (ЛП)

– А ещё она мягкая, упругая, – невозмутимо добавил Бен, – и так здорово мять её в руках.

– Ну ты и дикарь.

– Думаю, я вполне себе образованный, – теперь наступила его очередь обижаться. – И я уже говорил, что живот – не помеха, если ты вдруг захочешь решить парочку своих абсолютно очевидных проблем, связанных с потерей радости жизни.

– Ты неисправим, – пробормотала Рей и отвернулась к окну, чтобы он не увидел её порозовевших щёк.

С тех пор как шесть недель назад Бен заснул у неё на кровати и впервые пошутил на эту тему, а она от него отмахнулась, новых предложений не поступало. Хотя в последнее время он всё чаще стал шутить всё по тому же поводу. Иногда ей казалось, что он это делал лишь затем, чтобы вогнать её в краску.

– Почему мы едем на угол двадцать шестой и пятой?

– Поздний завтрак с Хаксом и Фазмой, – он побарабанил пальцами и добавил, – знаешь, они спрашивали, не хотела ли бы ты присоединиться.

– Зачем? – Рей наморщила нос.

– Им любопытно узнать о тебе, – пожал плечами Бен. – Ну, Фазма просто как всегда хочет всё обо всех знать, – он на секунду замолчал, после чего аккуратно продолжил. – Я хотел попросить их стать крёстными ребёнка, поэтому, наверное, тебе бы следовало…

– Ты ещё не победил в споре по поводу крещения, – перебила его Рей. – Я не особо хочу крестить нашего ребёнка в религию, догматам которой ни ты, ни я не следую. Особенно учитывая то, что мы не женаты.

– Это бы многое значило для моей матери, – Бен глядел на неё умоляюще. Она поняла, что ей конец, если их дочь унаследует эти большие выразительные глаза, способные заставить её смягчиться в один момент.

Рей вскинула подбородок.

– Тогда пусть скажет мне об этом сама.

– Хочешь встретить мою мать? – Бен встретил это предложение с большим скептицизмом.

– Если собираешься оставлять ребёнка с ней, пока ты на работе, значит да. Я хочу с ней встретиться и убедиться, что меня это устраивает.

– Она вырастила меня, – заметил он.

– Бен, это меня вообще не обнадёживает.

Рей сказала это всерьёз, но лишь отчасти. Бен обладал качествами, которые, как она надеялась, унаследует их дочь – амбиции, ум, щедрость… Лишь бы не эти глаза.

Бен горько усмехнулся, и это отвлекло Рей от размышлений.

– Туше.

***

Когда все, кроме Рей, уже заказали по второму коктейлю, ей пришло в голову, что Хакс и Фазма – странная пара. Оба высокие, но Фазма – статная, Хакс – худощавый; она – беспардонная, он – сдержанный. Её голос был глубоким и мелодичным, его – резкий, с каким-то акцентом.

– Бен говорил, что ты – художница, – Хакс сделал первую попытку заговорить с Рей. До этого момента она вежливо улыбалась, пила воду из трубочки, и в разговор особо не вмешивалась. Будучи беременной, да к тому же, совершенно не стильно одетой, она чувствовала себя нелепо в окружении этих богачей, пьющих шампанское с апельсиновым соком и болтавших о фондовой бирже. – Ты ведёшь занятия по скульптуре?

Рей взглянула на Бена – тот не отрывал глаз от своего бокала и делал вид, что его здесь нет.

– Ну… На самом деле я не такая продвинутая, как вам могло показаться с его слов. Я просто преподаю в детском кружке, как волонтёр.

– Разве ты не закончила институт Пратта?

– А… да, – на секунду Рей задалась вопросом, почему он говорил о ней со своими друзьями. Она явно принадлежала другому миру, и это было очевидно. Как и то, что с ними он проводил время по своему желанию, а с ней – из-за обязательств.

– Должно быть, ты очень талантлива, – Хакс выбрал очень вежливый, но скупой способ похвалить её, однако Рей оценила попытку.

– Она рисует портреты. Один из моих портретов особенно… интересен, – задор в голосе Бена оттолкнул Рей: опять он её дразнил.

– Твоё лицо очень интересно рисовать, – ехидно ответила Рей, прислонившись к спинке стула, –интересное строение черепа.

Фазма наблюдала за их перепалкой с ухмылкой чеширского кота, и вдруг спросила, даже не пытаясь подбирать слова:

– Так значит, Рей, ты укрощаешь нашего Бена?

– Фаз, – предупредил Бен. Из его голоса вдруг исчезла насмешка. Казалось, будто он уже предостерегал её раньше. Она проигнорировала его и пошла напролом.

Фазма пригнулась к столу и сказала Рей заговорщицким тоном:

– Знаешь, он только и делает, что говорит о тебе и ребёнке. На прошлой неделе он перенёс заседание совета, чтобы пойти на занятия по грудному вскармливанию. Раньше иногда стрелял у меня сигаретку – а теперь всё, оставил меня дымить одну.

– Это вредно для ребёнка, – пробурчал Бен в свой бокал.

– Напившись в прошлый раз, он начал философскую беседу на тему того, что хочет подавать хороший пример своей дочери, – вмешался Хакс. – А потом ушёл домой. Один.

– Совсем другой человек, – кивнула Фазма.

– Ой, да пошли вы. Вы оба, – Бен избежал пристального взгляда Рей, хотя это было сложно. Если он продолжал свои любовные похождения – в чём Рей до этого момента не сомневалась – только теперь в тайне от друзей, он хорошо шифровался. В действительности, его не прекращавшийся поток глупых шуточек и дурацких комментариев наводили её на мысль, что его личная жизнь оставалась весьма бурной. Отчасти ей было интересно, когда он якобы успел измениться. Она не видела разницы – но опять же, она не пыталась её увидеть. Очевидно, что его друзья, знавшие его как никто другой, заметили изменения. – Давайте сменим тему.

***

– Ах да, Бен, – Фазма остановила их, прежде чем они успели сесть в машину, и подмигнула ему. – У меня ведь и впрямь хороший вкус.

– О чём это она? – с подозрением поинтересовалась Рей, когда они уже оказались на заднем сидении мерседеса, гораздо более комфортном, чем такси, и ехали в центр.

– Не бери в голову.

– Бен.

– Правда, не бери в голову, – он смотрел в окно.

– Скажи мне.

– Ну ладно. В ту ночь, когда мы, сама знаешь… Я подошёл к тебе, потому что… потому что Фазма сказала, что ты миленькая.

– Потому что Фазма сказала, что я миленькая? – проговорила Рей. – Серьёзно? И ты думаешь, я в это поверю?

– Она поспорила, что ты меня отошьёшь, – он начал краснеть. Зрелище редкое и невероятно приятное. Он выглядел так, словно собирался открыть дверь и выброситься из машины.

– И какая была ставка?

– Какая разница?

– Сколько?

– Пятьсот баксов, – сдался Бен.

Он глядел на неё, явно ожидая, что она разозлится, но Рей уже давно перестала чему-либо удивляться. Она только ненадолго притворилась, что впала в ступор, после чего с усмешкой поинтересовалась:

– И как, мой залёт тянет на тысячу?

Бен с облегчением выдохнул.

– Спасибо, что отнеслась к этому с юмором. Я думал, ты будешь опять бить меня и называть придурком.

– Ещё не поздно, – сказала Рей, сощурившись. – Придурок.

– Признай, что это даже немного поэтично – Фазма будет крёстной нашего ребёнка.

– Почему? Потому что втянула тебя во всё это?

– Ну, если ты не забыла, мы и сами не были против, – Бен мельком взглянул на неё, и от этого взгляда у Рей сжался желудок. – Но да. Как-нибудь напомни мне её поблагодарить.

***

– Это твой муж? – девятилетний мальчик шепнул вопрос ужасно громко, стоя на цыпочках, чтобы дотянуться к уху Рей поближе.

Рей обвела взглядом кабинет. Мявшийся в дверях Бен неловко ей помахал. Он выглядел совершенно не на своём месте – одетый в свой чёрный костюм и окружённый детьми, вымазанными в глине, в огромных фартуках. Фартук Рей не выглядел на ней большим – он обтянул её двадцати семи недельный живот как чехол.

– У меня нет мужа, – сказала она ученику. – Это мой… друг.

– Тогда почему Вы беременны?

– Что? – она пригнулась ниже, одной рукой опираясь на ближайшую парту; другую руку Рей положила на живот.

– Почему Вы беременны, если у Вас нет мужа? – мальчик хлопал своими большими и невинными глазами.

– Я… Я думаю, тебе лучше спросить это у своих родителей, – Рей говорила негромко и спокойно. Ученик недоверчиво на неё взглянул. – Помойте руки, пожалуйста.